Глава 4

Которому просто невозможно не улыбнуться в ответ даже на такое дерзкое предложение.

— То есть свидание отменяется? — усмехаюсь я, глядя на него с иронией.

Он же не серьёзно, в конце концов.

— Так и быть, готов обменять его на поцелуй, — соглашается он, великодушно кивая с важным и сосредоточенным видом.

Одариваю его ещё одним, полным иронии взглядом.

— Чтоб ты знал, поцелуи полагаются только после третьего свидания, и раз уж у нас с тобой даже первое отменилось, то… увы, — строю фальшивую гримасу полнейшего разочарования и, подхватив свои вещи, быстренько ретируюсь из класса.

— Эй, — доносится мне тут же возмущённое в спину: — То есть как это отменяется? Ты же согласилась!

На это я только весело смеюсь. Так забавно он возмущается. Правда, улыбка моя вскоре угасает, как не было её вовсе, стоит только заметить в коридоре Марго с её подпевалами, которые, оказывается, никуда не уходят, дожидаются меня недалеко от класса.

— Так, так, так, — тянет королева, завидев меня, а её подружки быстро окружают со всех сторон. — А ты, смотрю, хоть и убогая, но не промах. Сперва к моему Богдану клеилась. Теперь к Захару.

— Ни стыда, ни совести, — поддакивает одна из её свиты.

— Так рыжая же, а всем известно об их бесстыжии, — добавляет другая.

— Бесстыдстве, — поправляю я её на автомате, раздумывая о том, что первый учебный день в новой школе не удался окончательно и бесповоротно.

— То есть даже не отрицаешь? — кривится первая подружка.

То есть не вижу в этом никакого смысла. Всё равно они уже всё решили. Так что я просто разворачиваюсь, чтобы уйти от них и не продолжать этот никому ненужный спор.

— Эй! — возмущается Марго.

На моё плечо ложится её рука, разворачивая обратно к себе лицом. И надо признать, рука оказывается довольно тяжела и сильна, несмотря на видимую миниатюрность и худобу местной королевы.

— Ты, что, игнорировать нас вздумала, убогая?

Да. Но вслух этого говорить, естественно, не собираюсь. Вряд ли они оценят такую честность.

— Я не ищу ссоры, — сообщаю вместо этого. — И ни на одном из парней не написано, что они принадлежат хоть кому-то, чтобы я могла об этом догадаться с одного взгляда на них. Захар и вовсе сам ко мне подсел, я его не звала. А твой Богдан и сам не меньше пялился на меня в ответ.

Как говорю, так и замолкаю, запоздало прикусывая язык. Но поздно. Слова сказаны и услышаны. Лица девушек буквально перекашивает от ярости.

— Нарываешься, убогая, — зло шипит Марго, сжимая пальцы на моём плече до ощутимой боли.

И мне бы отступить, извиниться и свалить поскорее от них, да только её «убогая» не даёт. В конце концов, может я и была не права, пялясь на её парня, но и не оскорбляла.

— Убогую у себя в зеркале увидишь, — скидываю с себя её руку и на всякий случай отступаю.

Уж слишком зло теперь смотрят на меня все трое. Того и гляди накинутся с кулаками.

— Ах ты, дрянь…

Готовлюсь отбиваться, но ничего такого не требуется, между нами стеной вырастает Захар. Суёт мне в руки рюкзак Богдана и разворачивается лицом к этим фуриям.

— Девчонки, а вы чего тут всё ещё торчите? — радостно и излишне громко произносит он. — Разве мы не опаздываем на английский? — по-хозяйски приобнимает ближайших к нему девушек за плечи и ведёт их вперёд, прочь от меня. — Идём-идём, а то Паллна опять нас в штрафники запишет.

Удивительно, но те слушаются его и никак не возражают. Хотя лично я всё равно выдыхаю с облегчением только тогда, когда их четвёрка скрывается в толпе других учащихся.

Вот это я встряла, ничего не скажешь…

Причём дважды. Потому что теперь относить рюкзак Богдану предстоит всё-таки мне, так как идти в класс вместе с ним в руках точно не вариант. Не после того, как окончательно умудрилась испортить отношения с местной королевой.

Чую, мои полгода до выпуска будут невероятно насыщенными.