Глава 4

Обед не помог. Я заваливаюсь домой, едва держась на ногах. Трезвый водитель паркует тачку на подъездной дорожке, благодарит за повышенные чаевые и плетется пешком вниз по улице. Не хочет тратиться на такси, а автобусы в наш район не ходят. Тем, у кого нет собственной тачки, нечего здесь делать. У нас даже прислуга зарабатывает выше среднего. Именно из-за нее я и устроился в это дурацкое реалити-шоу. Чтобы платить жалование ей и при этом не стеснять привычный образ жизни Мэйсона. Как же хочется услышать слова любви за свои старания. Но, увы и ах, Мэйсона дома нет.

Меня это совершенно не удивляет. Повинуясь зову часов, я заглядываю в холодильник, наскоро рублю себе салат, перекусываю и закрываюсь в ванной, чтобы привести себя в порядок перед сном. Каким бы пьяным я ни был, лечь в постель без маски себе не позволю. У меня осталось не так много времени до увядания, чтобы давать слабину. Не за горами бесконечные походы в клиники за инъекциями ботокса, а там и до хирургического вмешательства недалеко. В моем бизнесе нельзя просто взять и состариться, здесь есть регламент внешности. Пренебрегая им, я теряю клиентов и деньги. А деньги – это единственное, что пока у меня точно на все сто процентов есть. Деньги и купленные на них вещи. Отними это, и что у меня останется? Ни-че-го.

На Мэйсона рассчитывать не стоит. Идея с похищением дурацкая. Подделать документы – еще более ужасно. И что остается? Спросить в открытую? Это я уже пробовал. Я спрашивал, любит ли он меня, и он ответил: «да». Я спрашивал, изменяет ли он мне, и он ответил: «нет». Но если во втором он солгал так просто, значит и в первом я имею полное право усомниться. И что дальше? Развод? Скандал? Деление совместно нажитого имущества?

Я смотрю на гигантскую плазму в гостиной, на стереосистему и игровую приставку и думаю, будет ли это все, что Мэйсон унесет с собой? Нет, еще он унесет мое разбитое сердце.

Слезы снова наворачиваются на глаза, и я забираюсь в огромную двуспальную постель, холодную как лед, чтобы свернуться калачиком под одеялом и позволить себе немного слабости. Слезы душат, сердце ноет, а в голове стоит противный посталкогольный писк, который я не слышал аж со времен бурной юности. Юность ушла, когда появилась возможность работать больше и больше зарабатывать. Прямо во время жаркой вечеринки у бассейна во Флориде весной две тысячи шестнадцатого года, в тот миг, когда сын владельца сети роскошных отелей Мэйсон Смит сделал меня объектом воздыхания и познакомил с начинающей актрисой Голливуда, приехавшей туда на съемки остросюжетного блокбастера. Фильм сыскал огромный успех, ее образ, созданный мной, покорил коллег, и я перебрался в Лос-Анджелес, чтобы никогда не расставаться с очаровательным, обаятельным и чертовски красивым мистером Смитом. И вот, к чему это привело.

Я один в огромной постели, пьяный и обмазанный средством от морщин, жду, когда моя любовь устанет трахать все вокруг и вспомнит обо мне. Он зайдет в комнату часа в четыре утра, разбудит меня, выдаст легенду о том, как активно он работал черт знает кем и как сильно он устал. Ляжет, хлопнет меня по заднице и пообещает, что с утра непременно сделает меня счастливым. Но когда я проснусь, он еще будет спать. Я тихонечко приведу себя в представительный вид и помчусь на съемки шоу, оттуда на подготовку к фотосессии для модного журнала, а оттуда к очередной даме, решившей, что ей нечего надеть, а прическа и стрижка, с которой она отходила целых три недели, не актуальна больше и вообще ее старит. Я все исправлю. Когда я от нее уеду, она станет еще лучше. Потому что всегда можно лучше. Я могу совершенствовать совершенство до бесконечности. Но когда я вернусь домой, мой Мэйсон будет в чужих объятьях, а наша постель останется все такой же холодной. И я буду засыпать в ней один.

Хватит.

Дыхание перехватывает. Я плетусь в ванную, стираю с лица ночную маску и споласкиваю его холодной водой. Выбираюсь на балкон, чтобы глотнуть немного свежести и чувствую, как медленно сжимается желудок, отвыкший от крепких спиртных напитков и уставший от нервных переживаний. Достаю мобильный, набираю номер Луизы и спрашиваю, как только она отвечает на вызов:

- Где мне найти сил?

- Что? – не понимает она. – Ноа? Это ты?

- Я, - киваю я. – Я не знаю, как инсценировать похищение. Как это сделать? Как решится?

- Не знаю, - отвечает она. – Я сейчас у мужа спрошу.

- Не смей! – кричу я на нее. – Если бы ты попала в такую ситуацию…

- Я же говорила, мой и так периодически проветривается…

- Нет, если бы ты хотела знать. Наверняка. Что бы ты сделала?

- Я бы кого-нибудь наняла, и попросила бы выкрасть меня прямо на глазах мужа, чтобы он понервничал. Какого-нибудь отъявленного головореза с большими руками и в татуировках. – отвечает Луиза.

- А это разве не опасно? – с сомнением тяну я.

- Это Лос-Анджелес. Ты не найдешь места, где больше безработных актеров, чем здесь, - хмыкает она. – Необязательно реального головореза. Хочешь устроить закрытые пробы? Такие, чтобы Мэйсон точно не услышал о них ни слова?

- А ты можешь?

- Я все могу, - говорит она. – У меня есть подруга, она режиссер каких-то странных психоделических малобюджеток. Ни один уважающий себя актер на такие пробы не придет. Но молодежь и отчаявшиеся прутся на них толпами. Отберешь несколько понравившихся, а потом позвонишь и объяснишь суть работы. Кто-нибудь да согласится. А вот на счет документов я даже не знаю. Могу позвонить Натали. Это та моя подруга из Европы…

- Нет, - говорю я. – Я тебя, наверное, разбудил.

Луиза звонко хохочет в трубку.

- Шутишь? Да я проснулась восемь часов назад. Ну, так что? Я звоню?

Я нервно вздыхаю и обвожу взглядом уютный садик, оформленный руками лучшего ландшафтного дизайнера Калифорнии. Все это роскошь, о которой я никогда не мечтал до встречи с Мэйсоном. Без него я не знаю, зачем мне все это. И выдыхаю в трубку:

- Да…