Глава 13

Едва машина моего учителя скрылась за поворотом, я, гневно сжимая кулаки, повернулась к своему «обожаемому» младшему братцу.

- Что это было?! – рявкнула я на него, с трудом перебарывая в себе желание в ту же секунду накинуться на него с кулаками. – Ты вообще в своем уме, такие вещи взрослому человеку говорить?!

Лешка недовольно поморщился от моего чересчур резкого тона. Не так часто я дохожу до крайней точки кипения.

- Я не знал, что это твой учитель, и вообще, я уже запарился тебя ждать... Где ты так долго шлялась?

Внутри меня уже нешуточно кипело, руки так и чесались придушить этого мелкого засранца. И вообще, откуда у него столько наглости-то взялось?! Он учится всего лишь в третьем классе и едва достает своей вечно взъерошенной макушкой до моего плеча, зато спеси в этой маленькой тушке хоть отбавляй. И пронырливый же зараза, везде сует свой нос – туда, куда надо и особенно туда, куда не надо.

Мои руки уже прямо-таки нестерпимо чесались стереть нахальное выражение с лица Лешки, но вечно дремлющий во мне нравоучительный голос тут же протестующе загудел в ушах: детей бить нельзя.

Да и мой ненаглядный братец, скорее всего, нажалуется маме, а там простор Лешкиного больного воображения разойдется во всю, и чую, попадет мне потом не только за эту секундную вспышку ярости.

Как ни крути, нужно держать себя в руках!

Я глубоко втянула в себя морозный воздух и, силясь успокоить по-прежнему учащенное сердцебиение, широким шагом направилась к подъезду, зло шикнув через плечо:

- Не твоего ума дело, придурок. И вообще, ты что, уже домашку сделал, что ли, чтобы на улице гулять?!

- Я ключи дома забыл, - буркнул Лешка. Подняв свой ранец со ступеней, он легко нагнал меня в дверях домофона. – Все это время торчал тут, ждал пока ты припрешься, я тебе звонил, но ты была недоступна.

А ведь точно, я же так и не включила телефон…

Запищала, открываясь, тяжелая дверь домофона, и Лешка тут же, грубо оттолкнув меня в сторону, протиснулся внутрь, пробурчав себе под нос что-то, ужасно напоминающее «Дашка-какашка».

Уже в третий раз поборов в себе дикое желание проехаться чем-нибудь тяжелым по его затылку, я, рассеяно шаря по карманам в поисках телефона, неспешно начала подниматься по лестнице.

И куда я опять могла деть мобильник?

- Дашка-какашка, шевелись быстрее! – перегнувшись через ржавые перила третьего этажа, раздражено торопил меня Лешка.

Не обращая внимания на неугомонного братца, я уже в легкой панике стала обшаривать карманы куртки, но телефона там не было. Не успела я по-настоящему испугаться, как вспомнила, что в спешке сунула его в сумку, что для меня непривычно: я обычно всегда ныкала сотовый в карман джинсов.

Дома я, едва скинув обувь, тут же поставила мобильный на зарядку. Телефон тихо пискнул в моих руках, оповещая, что питание пошло. Рассеяно постукивая пальцами по столу, я стала нетерпеливо ждать, пока сотовый зарядится достаточно, чтобы включиться.

Моего терпения, естественно, надолго не хватило, и уже через несколько минут я суетливо тыкала на кнопку включения.

Двадцать шесть пропущенных?!

Я ошарашенно уставилась на только что осветившийся экран: кому это я вдруг понадобилась?! Шибко популярной девушкой меня трудно назвать, да и признаться, не часто мой телефон разрывается от многочисленных звонков.

Так, пятнадцать пропущенных от Леши, три пропущенных от Маши и все остальные восемь от Макса.

Черт! Я совсем забыла про Высоцкого. Мы же сегодня должны были встретиться…

Я обречено вздохнула: не избежать мне завтра очередной сцены с нотациями. Недолго музыка играла…

- Дашка! – кликнул меня Лешка с кухни. – Покорми меня!

Внезапно мне пришла в голову бредовая мысль о том, что я сегодня вообще ничего не ела. И что странно, это абсолютно вылетело у меня из головы, хотя желудок, уже давно конвульсивно сжавшись, требовал немедленно его покормить.

Со всеми этими переживаниями я совсем скоро свихнусь.

666

Утро следующего дня выдалось на удивление солнечным. Февральское солнце, робко появившись на безоблачном горизонте, осветило ледяное царство за окном. Зима в этом году выдалась особенно длинной, людские глаза, раздраженные отсутствием ярких красок и света, совсем отвыкли от солнца. Светило, выглянув из вечной зимней пелены серых облаков и тумана, будто намекая всем, что в город в скором времени придет весна.

Я, раздражено прикрывая рукой воспаленные глаза от непривычно режущего их солнечного света, хмуро дожевывала имбирное печенье. Настроение у меня не задалось еще с утра.

Рядом со мной, раскачиваясь на стуле, сидел Лешка. С энтузиазмом поглощая свой завтрак, он довольно щурил глаза от проникающих сквозь кухонное окно солнечных лучей.

Сегодняшний день по всем параметрам должен быть для меня неудачным: выглянуло солнце – раз, сегодня я не увижу Александра Владимировича – два, предстоит очередное выяснение отношений с Высоцким – три. И, для полной картины, я теперь объект ненависти моего класса – четыре.

В голове тут же пронеслась вскользь услышанная от кого-то басня, что-то вроде того, что "число четыре приносит неудачу". А если взять в расчет, что сегодня еще, к тому же, четвертое февраля…

Просто супер.

- Ты чего такая мрачная, со своим парнем, что ли поругалась? – проявил небывалую для себя наблюдательность Лешка.

От неожиданности я поперхнулась чаем и закашлялась под оглушительный хохот младшего брата.

- Даже если и так, то тебе с этого что? – сипло ответила я, все еще не до конца откашлявшись. Горло начало сильно саднить.

- Да мне как-то по барабану. Просто не нравится мне он…

Я удивлено взглянула на братца и решила уточнить:

- Ты про Максима?

- А что у тебя еще кто-то есть? – прыснул Лешка, всем своим видом показывая мне, что не забыл вчерашний инцидент с Александром Владимировичем.

Лихорадочный жар тут же опалил мое лицо.

Дожили! Теперь хватает даже одного легчайшего намека на моего учителя, чтобы заставить меня покраснеть.

- Нет. Думай, что говоришь, придурок, - огрызнулась я, пряча смущение за недовольство.

Лешка ничего не ответил, продолжая посмеиваться над чем-то.

Я нервно застучала пальцами по кухонному столу, почему-то сильно уязвленная словами мелкого вредителя. Вот над чем он ржет?!

- Так что насчет Макса? – я решила перевести тему. – С чего это вдруг он перестал тебе нравится?

- Он мне никогда не нравился.

Я удивленно приподняла брови. Обычно Высоцкий нравился всем.

- Чем же?

- Ну… - сильно нахмурившись, замялся Леша и начал гонять пальцами по столу крошки от печенья. – Да смазливый какой-то, странный... Он плохой человек, Дашка. Он тебе реально не пара.

Ситуация начала меня забавлять:

- С чего ты взял, что он плохой человек?

- А что, хороший что ли? – буркнул Леша. – Вечно ходит по школе такой, типа "на понтах", думает, что самый крутой, и постоянно кого-то прессует. Я видел, как он со своими друзьями избивал кого-то, трое на одного. Вообще же не честно!

Тут мне стало совсем не до смеха.

- Леша, если это очередные твои выдумки… - угрожающе начала я. Мой братец имеет одну очень неприятную склонность все «немного» перевирать.

- Какие выдумки?! – вскипел мальчик, перебивая меня. Лицо у него сильно покраснело, дыхание сильно участилось, говорил он горячей сбивчивой скороговоркой. – Хочешь, у Юрика и Славки спроси, они тоже это видели! Вот на днях, за школьными гаражами! Трое на одного!

Лешка, закончил свою пламенную речь и с выражением поруганного достоинства на лице посмотрел на меня, ожидая, по всей видимости, что его свидетели (и одноклассники, к слову) Юрик и Славка окажут на меня сильнейшее впечатление, в ходе которого я безоговорочно поверю в эту ахинею.

Я скептически сощурилась. Братец явно пересмотрел своих боевиков.

- И что же ты раньше мне об этом не говорил?

- Ну, я думал, что ты его любишь.

Тяжело вздохнув, я поднялась из-за стола. Мне уже порядком надоел весь его «фантастический» бред, который с каждым днем растет в геометрической прогрессии.

- Это очень мило с твоей стороны, я растрогана. А теперь вставай, пора в школу. И сегодня ключи взять не забудь.

- Подожди, это еще не все!

Я не обращала на него внимание. Перебесится.

Уже на полпути к коридору Лешка меня нагнал и больно дернул за руку, привлекая внимание:

- Я не вру! Он и про тебя говорил. Типа, что встречается с тобой на спор и…

- Все, хватит!

Я резко одернула свою руку. Чаша моего терпения лопнула, я терпеть не могла, когда на кого-то наговаривали, так и еще в столь наглой форме:

- Дашка, но он реально…

- Хватит, я сказала! – рявкнула я. По всей видимости, мое лицо приобрело крайне свирепое выражение, потому что, едва я взглянула на братца, он тут же сдавленно смолк. - Посуду сегодня моешь ты, и никаких тебе гулянок! Меньше времени на выдумывание всяких небылиц будет.

Леша, едва сдерживая молотившую его изнутри ярость, зло буркнул:

- Не хочешь - не верь! - и, бесцеремонно отпихнув меня в сторону, он протопал в прихожую, намеренно не смотря в мою сторону и делая вид, что меня попросту нет (что смотрелось весьма комично). Братец быстро натянул на себя верхнюю одежду. В его некогда теплых карих глазах плескались неподдельная обида и злость.

Я, сильно нахмурившись, посмотрела на входную дверь, которую со всей дури захлопнул за собой Леша. Странно, но в какой-то момент я была готова поверить ему. То ли все дело было в интонации его голоса, то ли в обиженном выражении на наглом лице…

666

Как я и предполагала еще с утра, сегодняшний день прошел для меня крайне мрачно. Даже выглянувшее в кои-то веки солнце не смогло его улучшить.

Сегодня в школе не было Александра Владимировича, и весь дальнейший день казался мне ужасно бессмысленным. Усугубляло ситуацию еще и то, что, даже зная об отсутствии математика, я по старой привычке продолжала выискивать его глазами из толпы и, не находя, ужасно расстраивалась. Странно, а ведь когда-то его и не было даже в моей жизни, и ничего, жила же как-то…

Силясь вспомнить те времена, когда Александра Владимировича еще не было в школе, я погружалась в еще большее уныние: и как я только так жила? Вся прежняя жизнь до него показалась мне ужасно однообразной и серой: не было в ней учащенного сердцебиения, нестерпимого ожидания начала новой недели. Не было и радости, граничившей с безумием, от случайного взгляда и, тем более, прикосновения. Не было волнения, которое окутывает с ног до головы, стоит услышать звук его голоса... Мне казалось, что вся моя прошлая жизнь была бессмысленна и ужасна, будто я и вовсе не жила, а лишь существовала.

И как все может кардинально изменить один единственный человек?

И все-таки может…

Свою лепту в мое и так не очень оптимистичное настроение внес мой класс, а точнее, его женская половина. Нет, никаких подколок или пренебрежительного поведения с моей персоной не было. Был просто игнор, бессмысленный и беспощадный. Ну, еще некоторые индивиды выделялись: нет-нет, да и бросят на меня взгляды, полные слепой ненависти, будто я заживо человека сварила.

Нет, были сегодня, конечно, еще и светлые полосы.

Например, я помирилась с Машей. Девушка сама подошла ко мне еще до начала уроков, что мне лично о многом говорило (Мари у нас обычно любит поспать подольше) и попросила прощения. Я вообще не умею долго хранить в себе злость, а на близкого и любимого человека и подавно.

Весь урок географии мы с ней мило перетирали косточки учительнице информатики. Правда, о том, как ко мне чудесным образом вернулся сотовый телефон, я благоразумно промолчала, лишь неразборчиво забормотала что-то в ответ на ее вопрос. Да и Маша, слава богу, сама не очень-то хотела в это вникать, все еще чувствуя передо мной вину за содеянное.

Также Мария мне поведала «великую тайну» игнорирования моей персоны в классе. Оказалось, что девочки действительно как-то пронюхали про мои репетиторства с Александром Владимировичем и ужасно обозлились.

- Ты же знаешь, как Шевченко по нему с ума сходила, - глубокомысленно кивнула мне Машка. – Вот теперь и бесится от злости. Считай, Макса она проворонила, Александр Владимирович с тобой занимается, а ей разве что кожура от мандарина и осталась. Эх, если честно, я сама тебе завидую по-доброму.

Я вяло ей улыбнулась. Такое счастье, как Высоцкий, мне было совсем не нужно, скорее, даже наоборот.

Кстати, насчет Высоцкого...

Я все еще держала в голове утреннюю исповедь своего братца. Даже несколько раз всерьез задумывалась над тем, что он мне сказал, пока раздражено себя не одергивала. Леша может придумать все, что угодно, и про кого угодно. В моей памяти еще теплились недавние его выдумки, а также многократные попытки оклеветать меня перед мамой. И, главное, так убедительно у него это получается каждый раз. Может быть, скажи мне это кто другой, я бы еще и задумалась, но вот из уст моего брата это звучало фантастическим бредом сивой кобылы.

И, тем не менее, его слова не хотели выходить из моей головы, хотя умом я понимала, что вся эта история шита белыми нитками. Когда это Высоцкий в последний раз кого-то задирал?.. или тем более избивал? И весь его вид говорит скорее не о его якобы крутости, а об излишнем раздутом высокомерии, не более. А вот про то, что он встречается со мной на спор… Именно это зародило во мне семена сомнения, я с самого начала не понимала его причин встречаться с такой, как я. Этот спор, конечно, объяснял все, но и звучала эта версия слишком абсурдно, чтобы быть правдой. Слишком долго мы встречаемся для спора.

Все это и вправду бред, больное разгулявшееся воображение моего братца.

Наконец прозвенел звонок с последнего урока.

Я с удовольствием размяла затекшие плечи. Этот учебный день прошел слишком медленно, как будто время мне назло тянулось, как резиновое.

- У тебя есть на сегодня какие-нибудь планы? – рассеяно спросила меня Маша, разглядывая себя в зеркальце и проверяя, все ли в порядке с ее лицом.

Не сдержав большой зевок, я устало подперла подбородок рукой:

- Какие еще планы? Приду домой и лягу спать…

Машка, удостоверившись, что выглядит на все сто, захлопнула пудреницу и с энтузиазмом повернулась ко мне:

- А давай куда-нибудь сходим? – девушка, тут же увидев в моем лице резкую перемену, запричитала, как стрекоза: - Ну, давай, Даша, ну пожалуйста! Мы же так давно с тобой никуда не ходили! Ну пошли! Мы же только-только помирились, отпразднуем как раз!

Что именно мы должны с ней отпраздновать, я так и не поняла. Каждый раз из-за чего-то дуемся друг на друга, и что же, каждый раз праздник в честь примирения устраивать? Тем более, мне сегодня вообще никуда не хотелось, настроение сегодня было еще заранее испорчено. Зачем с таким настроем куда-то идти?

- Маш, не могу пойти… - я стала лихорадочно придумывать достойное оправдание. Сказать правду подруге нельзя, она еще с большим энтузиазмом потащит меня «поднимать настроение». – Понимаешь, мне надо…

- О! – Мария удивленно уставилась куда-то поверх моего плеча. – Теперь понимаю.

По моей спине поползла неприятная дрожь. Что, а точнее, кого это она увидела за моей спиной?

Я медленно повернула голову к дверям кабинета, уже заранее зная, кого там увижу.

Естественно, там был он. Стоял, прислонившись спиной к дверному косяку, взбешенный, злой, как черт, и явно поджидал меня.

Ну, теперь я точно могу сказать, что хуже стать этот день уже не может.