Мальчик бандита

За две недели до этого

– Мирослав? – выкрикнул я, ворвавшись в больницу. – Я, блин, звоню тебе битый час…

– Кирилл? Как ты тут оказался?

Мир сидел в мягком кресле у стены, сжимал подлокотники до такой степени, что пальцы напрочь побелели.

– Как и все на улице, – я указал рукой на двери, а потом потянулся к волосам, и так взъерошенным из-за постоянных нервных попыток их поправить. – По новостям сказали, что Богдана увезли в эту клинику. Я тебе сотню сообщений отправил, не заметил?

В приемной на меня кто-то шикнул.

Не кто-то, а Зотов собственной персоной, мысленно поправил я себя, посмотрев на бандита.

Не ожидал, что его величество явится и будет с таким скучающим видом взирать на нас.

– Вы?

– Я, – кивнул Зотов.

– Это вас нужно благодарить за спасение Богдана?

– Можешь мне отсосать.

Его плотоядный взгляд не соответствовал ситуации, но почему-то гнал по спине мурашек, как по команде.

– Садись, я же шучу. Думал, у вас так положено тут.

– Где тут? – осторожно спросил я, выбрав дальнее от него кресло, на всякий случай.

– Тут, – повторил Зотов многозначительно. – Только не говори, что мой сын так убивается из-за друга.

– А, вы об этом. Ну…

– Я все еще здесь, а Богдан все еще в реанимации, вы совсем неадекватные? – вспылил Мирослав, поднявшись на ноги. Его сразу же шатнуло. Удержался, схватившись за спинку кресла.

Мне стало жаль его.

Искренне жаль, что на парня навалилось столько всего.

Попробуй сохрани самообладание, если всего за день почти теряешь своего любимого мужчину и снова знакомишься с давно потерянным отцом, который еще и жестким мафиози оказывается.

– Ты куда?

– От вас подальше.

Я предостерег его:

– На улицу не выходи, там репортеры.

Держась за стенку одной рукой, Мир стащил с пальца перстень, прижал его к губам, будто мысленно о чем-то просил. Богдан верил в такие вещи, наверняка он и подарил Миру кольцо…

Следующие четыре часа пролетели незаметно.

В больницу приехала семья Богдана и я занял себя еще чем-то, кроме бесконечных попыток предсказать финал.

– Мы с Богданчиком всего два раза в больнице лежали. – качнувшись в сторону, Татьяна положила ладонь на мое предплечье. – Инфекция, температура под сорок, антибиотики. Редко, но метко…

Посмотрев в грустные глаза женщины, я выдавил из себя ободряющую улыбку.

– Сильным ребенком он был. И непослушным, господи боже, – почти мечтательно рассмеялась Татьяна.

– Пакости вам разные устраивал? – отпил я кофе.

– Ужасно непослушным был, все время куда-то лез, что-то вытворял.

У меня в памяти из нашей общей юности мало что сохранилось.

Время не стояло на месте, так ведь? Новые впечатления вытесняли старые, а те выцветали не только на бумаге, в памяти они тоже теряли краски. Но что, если новых воспоминаний больше не появится? Что, если конец? Я не позволил себе впадать в уныние, не в присутствии родителей Богдана, надежда не покинула нас.

– Так, ладно, я попробую что-то узнать у врачей, – хлопнул по коленям Вик и поднялся на ноги.

Я промолчал, хотя не сомневался, Виктору, несмотря на статус брата, ничего не скажут.

С нами был Зотов, ему бы вынесли информацию на тарелочке, несмотря на отсутствие всяких родственных связей, если бы она только появилась… Хорошо быть королем мафии, подумал я, робко повернувшись к нему. Зотов втыкал в телефон, а Мирослав смотрел в одну точку, сидя рядом. Наверное, еще не отошел от успокоительного. Я, к слову, был против, чтобы Миру его кололи.

– Схожу в дамскую комнату, – обратилась ко мне Татьяна.

– Давайте.

Я поудобнее устроился и наткнулся на взгляд Зотова.

Теперь он смотрел прямо на меня. Такой взгляд даже я не выдержал бы дольше десяти секунд. Колкий, но интригующий.

С коротким извинением я поднялся и подошел к окну, где стоял до прихода Романовых.

– Эй, блогер, – послышалось позади.

Голос я, конечно, узнал и терялся в догадках, чего от меня потребовалось Зотову. Тот подошел и поставил ладони на подоконник. Выглядел он… Ну, хорошо, нехотя признался себе я. Такой себе мужчина в расцвете сил, влиятельный и умеющий обращаться с оружием. Короче, из той мечты, которую я никому никогда не расскажу, даже если в меня будут грозиться выстрелить.

– Чего вам надо, господин криминальный авторитет?

– Так ты, значит, друг Мирослава?

Я развернулся к нему, скрестив руки на груди.

– На самом деле я друг Богдана. С Мирославом мы недели две знакомы.

– И это Богдан, он… – тщательно подбирал слово Зотов. – Игра стоит свеч?

Я вздохнул.

– Лучшего человека я в жизни не встречал, если что. – Подумав немного, я добавил: – Но я не буду ничего вам рассказывать. О нем или о том, что у них с Мирославом происходило, понятно? Мирослав как-то сам справлялся все это время, поэтому, если… Если вы хотите с ним сблизиться, – менее уверенно продолжил я под тяжелым взором Саши Зотова, – то придется заслужить его доверие.

– Ты что, психолог?

– Нет, у меня журналистское образование.

– Да? – хмыкнул Зотов. – Ненавижу журналюг.

– Ваш сын очень даже любит.

Зотов никак это не прокомментировал, потер подбородок.

– Никогда себя еще таким растерянным не чувствовал. В Москве все проще, друзья, враги, у всех свои мотивы. Но Мирослав, – вздохнул Зотов, – понятия не имею, как он ко мне относится.

Проследив за чужим взглядом, я тоже посмотрел на Мирослава.

– Если хотите совет от жарналюги…

– Давай уже.

– Я думаю, что он рад вашему приезду, – кивнул я. – Просто момент не самый простой. Когда Богдан придет в себя…

Так и не договорив, я прикипел глазами к врачу, который вышел в коридор. На нем были одноразовые перчатки, вытерев лоб запястьем, сняв их, он обратился к Татьяне и Матвею. Сказал им буквально пару слов, отчего Татьяна закрыла лицо руками.

– Что случилось? – спросил на ходу.

– Жив, – прошептал Матвей, будто совсем обессилел.

– Наш мальчик выкарабкался, – сказала Татьяна, и, взглянув на нее, я увидел, что она действительно плачет.