Глава 2

— Прости, Мир, но ты мне больше не нужен. Пойми, Паша мне замуж предлагает, говорит, уходи от него, а ты…

— Не надо, не продолжай. Кому нужен инвалид? Я всё понимаю, Оля, ухаживать за слепым не так-то просто. Уходи, я дам тебе развод. Буду алименты на сына платить, спокойно ответил Мирослав.

— Паша сказал, что мы вырастим Димку. Алименты с тебя брать не будем. Мир, это твой сын, и я не стану препятствовать в общении. Ты можешь приходить к нам и гулять с ним во дворе, вместе со мной, разумеется. Он ещё маленький, а ты…

— Не нужно мне постоянно напоминать о моём состоянии, Оля! — рявкнул Мирослав и проснулся.

Мир поднялся с кровати и пошёл на кухню. Налив себе сока, он сел за стол и стал медленно пить. С чего вдруг ему приснилось, как Оля объявляет о своём уходе? Столько лет с тех пор прошло.

Мир женился рано ещё в восемнадцать лет. Девушка забеременела, он любил её и сразу предложил замуж. Поселились в трёхкомнатной квартире его мамы, так как Оля жила в однушке с бабушкой, которая её воспитала. Дали отсрочку от армии, пока сыну не исполнится три года. Всё шло хорошо, но в двадцать два года его забрали в армию. Произошёл несчастный случай, и Мирослав вернулся оттуда через полгода полностью ослепшим. Ещё полгода они с женой прожили вместе, а потом она не выдержала и ушла к его другу Павлу. Мир даже обрадовался, что Оля с ним, ведь друг хоть и предал его, но был добрый и любил Максима как сына, да и был его крёстным отцом. 

— Опять не спиться, сынок? — в кухню зашла мама. 

Мирослав почувствовал, как ласковая ладонь гладит по голове.

— Сон приснился… Неважно, мам. Завтра на работу. В аптеку зайти? Напиши мне список лекарств, которые тебе нужны, — ответил Мирослав.

— Нашёл бы себе девушку. Я же не против, чтобы ты её сюда приводил. Двадцать восемь лет уже, а всё один, — вздохнула мама.

— Не смеши меня. Кому нужен слепой парень? Повезло, что меня взяли обучаться массажу и я в поликлинике работаю, а не сижу на одной пенсии. Я бы сдох, если бы ничего не делал. 

— У тебя золотые руки, Мир, это все говорят. Пойдём спать, — мама снова погладила по голове.

— Я ещё в туалет зайду. Иди отдыхай, мам. Не тревожься за меня, всё хорошо, — Мир попытался улыбнуться.

На самом деле хорошо ничего не было, одиночество тяготило. Он попытался завязать тесную дружбу с некоторыми медсёстрами в поликлинике, но ни одна не согласилась, даже на секс, не говоря о большем. Вроде на лицо не урод, ростом тоже нормальный, как и телосложением. Всему виной его слепота. Врач говорил, что можно вживить бионический протез, но такую операцию в России делали только два раза. Ещё бы, там такие деньжищи нужны, что Мир бы за десять жизней не смог накопить. Кератопластика дешевле, но не факт, что поможет. Шестьсот тысяч — сама операция, плюс донору нужно заплатить. Мама дала бы свой материал, но где взять хотя бы полмиллиона? Кредит не дадут с его инвалидностью, да и шанс невелик, что будет положительный результат.

Мирослав снова лёг спать и проснулся от весёлого голоса.

— На работу все спешат, просыпайся, не зевай, никуда не опоздай. 

— Выключи будильник, — буркнул парень, и тот сразу заглох.

Сейчас технологии шагнули далеко вперёд, что радовало. У Мира теперь был навороченный телефон с приложением для слепых. Гаджет реагировал на голос, отправлял сообщения, указывал путь. Далеко Мирослав ездил только с мамой, но это случалось нечасто, работа была недалеко в десяти минутах ходьбы от дома. 

— Мир, еда на столе. Проверь, заперта ли дверь, когда выйдешь. Я побежала, иначе на свой автобус опоздаю, — услышал парень голос мамы, а потом почувствовал поцелуй в щёку.

— Хорошего дня, мам.

— И тебе, сынок.

Хлопнула входная дверь, Мирослав пошёл в туалет и умываться. Его вещи стояли на одном месте, он с лёгкостью нашёл зубную щётку и пасту. Брился всегда бритвой на батарейках, мама давно купила и запретила использовать станки с лезвиями. Повезло, что борода почти не росла, как у других мужчин.

После ванной он направился на кухню. Со стороны могло показаться, что он не слепой, а на самом деле его движения были отработаны годами. Вот стул, вот ложка справа от тарелки. Мама никогда не ставила еду на другое место. 

Парень даже смог помыть посуду и поставил всё в сушилку, которая висела над раковиной. 

— Звонок от Елены Валерьевны, — раздался электронный голос.

— Ответь, — сказал Мир и нащупал телефон на столе. 

— Доброе утро, Мирослав Станиславович, — проворковала ласково заведующая отделением.

«Как всегда что-то нужно», — подумал парень.

— Доброе утро, Елена Васильевна. Что-то срочное?

— Ирина Петровна звонила. У неё отец сегодня умер. Просит законные дни. Я дала. Сможешь её пациентов взять на четыре дня? Придётся с восьми до семи поработать.

Мирослав с Ириной работали вдвоём, поэтому подменяли друг друга, если нужно. Тут такое горе, и он не видел повода отказываться.

— Хорошо, я поработаю. Скоро буду в поликлинике. 

— Спасибо, я тогда сейчас скажу, чтобы больным не звонили. 

Заведующая отключилась, Мир вздохнул, он не боялся лишний раз поработать, просто Иру было жалко. Женщина утром подрабатывала в другом месте, поэтому они договорились, Мир работает до двух часов, а она всегда во вторую смену. Ничего, он уже работал весь день, справится.

Парень поспешил в комнату, быстро оделся и вышел на улицу, воткнув в ухо наушник. 

— Проложи маршрут до поликлиники, — сказал Мир.

— Поверните направо. Вам нужно пройти примерно сто шагов до конца вашего дома… 

Мирослав выставил перед собой белую трость и пошёл, считая про себя шаги. Можно было завести собаку-поводыря, но у мамы аллергия, да и в больницу с ним нельзя, поэтому приходилось доверять современной технике.

— Здравствуй, Мирослав. Ты на работу? — услышал он голос соседа деда Вани.

— Доброе утро, Иван Матвеевич, на работу, — улыбнулся парень.

— Тогда подхвачу тебя под руку. Шатает чего-то. К терапевту иду. Так и потопаем вдвоём, — Мир чувствовал по голосу соседа, что он улыбается, и с удовольствием подставил ему руку.

***

Суббота, на работу идти не нужно. Эрик в халате на голом теле прошёлся до кухни, ступни слегка холодил ламинат, летом он предпочитал ходить без обуви. 

Щёлкнула навороченная кофемашина, которую запрограммировали подавать напиток в одно и то же время. Эрик вынул горячие тосты, намазал их маслом, а сверху водрузил ломтик сыра. Колбасу он ел редко и только самую дорогую. Сосиски вообще ненавидел. Утром только бутерброд с сыром и никак не иначе. 

По комнате разлился аромат элитного кофе, Эрик довольно прищурился, поставил чашку и блюдечко с тостами на подоконник и посмотрел в окно. Двадцатый этаж элитного дома и весь только его квартира. Три спальни, зал для приёма гостей, комната с несколькими тренажёрами, кухня, совмещённая со столовой. Иногда казалось, что этого так много для него, что просто тоска брала. 

Чего-то не хватало здесь. Возможно, человеческого тепла. Возможно, особого уюта, который могут создать только любимые руки. Здесь поработал самый лучший дизайнер, но от этого никакой радости, бежевые стены столовой тяготили, яркий акцент на одной из стен в зале резал глаза. 

Мать предлагала ему купить коттедж, но Эрик отказался, ему нравится суета города. Она живёт в частном доме, ей хорошо, вот и славно. Сестра с мужем тоже предпочли коттедж, но это их дело. 

В домофон позвонили, Тумановский посмотрел в приложение на телефоне, открыл через двери подъезда и пошёл напяливать боксёры. Пришла массажистка, которую он нанял недавно. В салон идти не хотелось у него и дома есть кушетка. За такси он всегда платил отдельно, так что никаких проблем.

Девицу звали Мария, она поздоровалась, сняла туфли и сразу пошла мыть руки. Эрик сказал, что ждёт её в комнате. Ещё раз он попробует довериться её рукам и если ничего не выйдет, пошлёт куда подальше. Зачем себя мучить, отдавая в руки неумёхе?

Тумановский расположился на кушетке лицом вниз, его тело было напряжено и требовало разрядки. Девушка встала рядом, её руки осторожно опустились на его спину, пальцы начали медленно разминать мышцы. Её прикосновения были лёгкие и неуверенные, создавалось впечатление, что она окончила месячные курсы и боится к мужчине прикоснуться.

— Ты можешь сильнее? — пробурчал Эрик, не поворачивая головы, его голос звучал раздражённо.

Мария начала давить на кожу, но это был не массаж, а непонятно что. Сразу захотелось, чтобы массаж сделал кто-то другой, а эта девица с резким ароматом парфюма испарилась из его квартиры.

— Бля, чего у тебя руки такие деревянные? Ты сколько практикуешь? Месяц? Два? — слова прозвучали слишком резко, и Эрик почувствовал, как девушка замерла. 

— Вообще-то, год, — обиженно сказала она. 

— Ну и славно. Вызывай такси, деньги я отдам, не переживай. Больше в твоих услугах не нуждаюсь. Спасибо, — Эрик поднялся с кушетки. 

«Ещё одна задача для Миши — найти мне хорошего массажиста. Эта крашеная блонда никуда не годится. Деткам делать массаж ещё куда ни шло, но не взрослым мужикам», — подумал Тумановский, провожая Марию до двери.