Глава 17 Последствия общения с артефактом. Часть 1

Шли мы довольно долго. За это время я столько всего надумать успела, что и не перескажешь. И всё-то меня в крайности кидало — то корила себя за доверчивость, то, наоборот, ругала за скептицизм. Прощалась с жизнью, окуналась в апатию и, вопреки всему, вновь жаждала выжить.

На минус четвёртом этаже мы, наконец, подошли к высокой, окованной железом двери. Все замерли, явно чего-то ожидая и глядя на меня. Гм… Знать бы ещё, чего именно им надо?

— Приложи руку к двери, — шепнула, оказавшаяся поблизости, рыжеволосая Таниса.

А! Ну это-то я могу.

Приложила. Где-то в глубине души опасаясь, что вот сейчас-то и выяснится, что дар императора засбоил, и никакая я не дальняя родственница некогда правившего этим имением полубожественного семейства. Дверь не отворится, защитный артефакт я включить не смогу, да и мир, не факт, что спасу.

Однако опасения не оправдались. Где-то в глубине стены послышался нарастающий рокот, всё вокруг задрожало от мелкой вибрации. Я едва успела отступить в сторону, и… Эта гигантская, безумно тяжёлая на вид дверь, совершенно беззвучно, без малейшего скрипа или скрежета, отворилась, и по глазам ударил, показавшийся нестерпимо ярким, свет сотен, а может и тысяч, плярисов.

Вельхоры расступились, освобождая для меня проход. Ну что ж, идём.

Само помещение, где размещался артефакт, неожиданно впечатлило, наполнив всё внутри каким-то трепетом. Никаких инкрустаций и позолоты нет. Огромное помещение, больше напоминающее пещеру, но явно не природного происхождения, а довольно грубо высеченное прямо в каменной породе. С потолками, уходящими в вышину, непроглядную из-за слепящих глаза плярисов. А в центре зала высится пьедестал, на котором тускло мерцает матово-переливающийся, словно наполненный туманом, шар.

Так вот ты какой, защитный артефакт моего рода. Сразу вспомнился озадачивший меня недавно вопрос о структуре артефактов. И вот один из них передо мною. И что? Ничего не понятно. Шар себе и шар, сантиметров тридцати в диаметре, таинственный, безусловно, и вероятно неимоверно мощный. А что в нём спрятано? Не разбирать же, любопытства ради. Да и рука не поднимется свершить подобное кощунство. Есть что-то в этом предмете чарующее. Смотришь на него, и нет сил взгляд оторвать.

Обошла его со всех сторон, рассматривая. Ну и как использовать это чудо божественно-магической мысли?

— Что мне надо сделать? — почему-то шёпотом, интересуюсь я.

Ну, они же говорили, мол, нужна моя кровь. И как это сделать? Никаких ритуальных принадлежностей наподобие часто описываемых в книгах клинков и кубков нигде не видно. Оттисков, напоминающих по форме след от человеческой ладони, или дырочки-отверстия, куда можно было бы пальчик сунуть, тоже нет. Как и вообще каких бы то ни было углублений на пьедестале или на самом артефакте.

— Положите руку на поверхность артефакта, — тихонько подсказал Стефан.

Хм… Ну что ж, страшновато конечно. Вдруг сейчас как шибанёт молнией? Но не поворачивать же обратно, под пристальными взорами собравшихся? Да и отпустят ли? Ведь активация защиты — залог их безопасности. А без кого-либо из владельцев имения им артефакт не активировать.

Ладно, вдох-выдох. Раз… Два… Три!

Вот только приложить руку не удалось. Она прошла вглубь шара, так и не ощутив препятствия. Кожу покалывает, словно слабыми разрядами электрического тока. Не сказать, чтобы неприятно, скорее даже наоборот, это как-то будоражит, словно пробуждая чувствительность.

Шар на миг подёрнулся плотной пеленой, отчего внешне показался схожим с гладко отполированным белым камнем, а затем вспыхнул нестерпимо ярким светом, от которого невольно заслезились глаза. И всё. Покалывание прошло.

Вытащила руку. Внешне и по ощущениям, цела и невредима. Даже неинтересно — ни кровопролития, ни жертвоприношений.

— Благодарим, миледи, — молвил Стефан, и все присутствующие, как один, припали на колени.

Хм… А в книге говорилось, что они никому не кланяются. Максимум, лёгкий наклон головы в дань уважения, а тут такое!

Хотя… Книга, она такая книга. Если моя догадка верна, и написана та была не случайно, а с целью морально-психологической подготовки одной конкретно взятой попаданки, то всему ли стоит верить? Ведь в этом случае как с историей — её пишут победители, сильные мира сего, не художественного наследия ради, а для правильного настроения в массах.

Стою. Взираю на коленопреклонённую толпу. Может это обычай какой-то и от меня что-то требуется? Знать бы ещё, что именно.

Вот только чувствую, что здесь то ли холодать начинает, то ли и прежде не жарко было, да я просто не придавала этому значения. А может это некий откат, плата за активацию артефакта? Или бессонные сутки дают о себе знать? В общем, гадать о причинах можно до бесконечности, но факт остаётся фактом — зябко как-то и мурашки по коже нет-нет да пробегают. Бррр…

— Миледи… — робко привлёк моё внимание так и не посмевший подняться с колен Стефан.

— О… Встаньте, что вы так… Все, все встаньте! — попросила я, ощутив примешивающийся к ознобу прилив слабости. — Пойдёмте наверх. Здесь холодно.

И вот мы уже идём. Только каждый шаг, каждая ступенька почему-то даются с большим трудом, словно я подвиг совершаю. Такое ощущение, будто у меня все суставы заледенели. Руки, ноги и нос так точно ледяные.

Где-то посреди пути наверх я, отбросив церемонии, обняла себя, спрятав озябшие кисти под мышки.

— Миледи, — послышался рядом голос моего новоявленного «телохранителя» и на мои плечи лёг, показавшийся сейчас едва ли не горячим, свободный сюртук.

— С-спассибо, — стуча зубами, выдала я, кутаясь в спасительную материю.

Идти стало немного легче. Остатки чужого тепла, хранимого одеждой, будто поддерживали жизнь в моём как-то слишком уж стремительно замерзающем теле. К этому моменту даже мысли уже стали какими-то вялыми, словно вязли в густом киселе. Или это мозг густеет от холода? Бррр… Ну и бред!

— О, боги! — воскликнул осенённый какой-то идеей Стефан. — Магии же нет!

М-да уж, очень важное открытие. К чему это он?

— Целиус, у нас проблема! — тем временем орал управляющий в амулет связи.

А меня едва на истерическое «ха-ха» не разобрало, так напоминала произнесённая седовласым фраза, крылатую некогда: «Хьюстон, у нас проблемы!»

— Да, с ней, — продолжал переговариваться с кем-то Стефан. — Что? Магическое истощение…

Ээээ… Это обо мне, что ли? О каком истощении речь? Магии же нет. Как же так-то?

— Вот так! — отозвался седовласый, то ли прочитав мои мысли, то ли ответив невидимому собеседнику. — Сделаем. Ждём!

Целиус… Целиус… Ааааа, это он с Витаэлем общался! Витаэль, это хорошо. Витаэль, мне нужен. Он умный, добрый и обязательно мне поможет.

— Арон! Бери миледи на руки и бегом наверх, Таниса, тоже с ним беги. Срочно в горячую ванну. Целиус собирает всё необходимое и скоро будет здесь.

Сильные мужские руки тут же подхватили моё продолжающее коченеть тело. Я сжалась в комочек, пытаясь сохранить остатки тепла, и… потеряла сознание.

Обморок, он такой обморок. Никогда прежде в оном состоянии не бывала. Ну, а придя в себя, тут же смачно покраснела. Ибо картина предо мной предстала следующая: одна женская особь, помимо меня любимой, то бишь Таниса, мужские особи в количестве двух штук — ага, Арон и Витаэль, ванна с горячей водой — одна штука, оттаивающая в ней попаданка — тоже одна штука. Причём штука эта голая! Совершенно.

— Не шевелись, — приказал целитель, заметив, что пациентка не только пришла в себя, но и готовится свершить некие движения в целях прикрытия особо интересных и стратегически важных частей своего тела.

— Эм… — только и смогла выдавить я, с удивлением осознав, что сидя в целой ванне воды буквально умираю от жажды. Вот даже язык к небу прилип.

— Не пытайся говорить, — добил меня приказ Витаэля.

Так и подмывало спросить: «А дышать-то можно?» Увы, на этот подвиг меня не хватило. В смысле на то, чтобы задать вопрос. А вот дышать, да, дышу.

Витаэль что-то мутит с помощью неведомых мне артефактов, Таниса на подхвате, то подай, сё принеси, это мне в рот влей. А вот на кой тут Арон?

Ну, коль говорить не могу, то уж испепелять взглядом виновников моего смущения, это с лёгкостью. Чем усиленно и занимаюсь, при этом не менее усиленно краснея.