Глава 8

– Корабль! ..иратский!

– …откуда он взялся?!

– Отразить нападение! …Чего стоите столбом?!

От какофонии испуганных вскриков, треска и свиста новых выстрелов заложило уши. Схватившись руками за голову, Эриника осела на колени. Слезились глаза, в нос забивался запах гари, воздух застрял в горле, грудь раздирал судорожный кашель.

Ридани куда-то запропастился, позабыв о невесте, верно сбежал, опасаясь за собственную шкуру. Барон Веренборг прорвавшись к дочери через толпу обезумевшего люда, пытался увести её за собой в безопасное место, что-то говорил, однако Ника отца не слышала.

Расширенными от страха глазами, она наблюдала, как на горизонте морской пучины растёт и расплывается тёмная точка, стремительно несётся вперед, разрезая воду чернильной иглой-кинжалом. Как к берегу подплывает огромный чёрный корабль. И как только пушки достали до земли?!

Рваные тёмно-бордовые паруса, словно измазанные в засохших пятнах крови, раздувало ветром.

Вражеский корабль. Здесь, в порте.

Осознание медленно, но верно стало вклиниваться в мозг, возвращая разуму ясность и способность соображать.

Приближающееся судно обволакивала туманная дымка, серая завеса перетекала к пристани, но это не мешало Нике разглядеть стоявшую на краю борта фигуру мужчины. Он держался обеими руками за такелажную сеть, совершенно не боясь сорваться с края.

Дрожь крупной волной пробежалась от макушки до пяток, ероша крохотные волоски на шее и руках, а сердце заколотилось в ребра, готовое проломить в них дыру и убежать прочь от хозяйки.

Как наяву ветер донес позабытые Эриникой слова прабабушки:

– «С моря на город наползет туман, застелется по улочкам подбираясь к жертве,

В сизой густоте скрывается тот, о ком поют в легенде.

Черны глаза дьявола, полны блеска алого, а душа мертва.

Ты, дитя, беги! Береги своё сердце от зла.

Алые глаза. Туман.

С такого расстояния Эриника не видно цвета глаз незнакомца с корабля, но интуиция подсказывала, что сказка Дианны ожила. Пра была не безумна – вон, на беснующихся волнах плывет тому доказательство.

– Бежим, Ника! – Прорывается окрик отца в мысли, вытесняя ступор. – Давай же вставай! Это корсары! Нужно укрыться как можно скорее.

Пираты.

Триединый!

Вскочив на ноги, Ника кинулась вслед за отцом, а в голове всё ещё звучал и повторялся голос покойной пра:

– Беги, Ника! Не дай злу погубить тебя!

И Эриника побежала.

Порт-Ниасль охватила паника. Огонь пожирал, превращая дома в пепел. Здания, резные деревянные столбы стенали и ломались, давлением выбивало стекла. Повсюду слышались крики, вопли, люди мельтешили, мешали друг другу, не слушая стражу, которая безуспешно пыталась навести порядок и отразить нападение корсаров.

Пираты появились из ниоткуда. Их черный корабль будто слился воедино с морской гладью, накинув на себя полог из воды, и пробрался незамеченным постовыми солдатами на вышках. Выпущенные с канонерских лодок пушечные ядра не наносили абсолютно никакого вреда вражескому фрегату, налетали на невидимую стену, взрывались и распались осколками подле корпуса.

– Проклятая магия! – Бранились на чем свет стоит воины. Они ужасались тщетности прилагаемых усилий и теряли боевой дух.

Вооружившись мечами со щитами, мужчины столпились на скрипучих досках пристани и наблюдали, как целехонькая чёрная махина подплывает к берегу. Как смело спрыгивают с неё оскалившиеся в предвкушающей ухмылке матросы и бегут на них с воинственными кличем.

Капитан по-прежнему не шелохнется, стоит себе в обманчиво расслабленной позе, покачиваясь на вантах. Полы его черного плаща трепет ветер, лицо скрыто тенью капюшона, и только алые глаза смотрят в упор, парализуя противника, сковывают в судорогах мышцы, заставляя задыхаться в удушающем кашле.

– Эт-то… да это же сам Морской Дьявол!

– Спасайтесь!..

***

Эриника бежала за отцом и служкой по имени Тарос, того прислал на помощь Ридани. Тарос выловил их из толпы и пообещал отвести в безопасное место.

Ника никогда ещё не видела ничего подобного. Суета, разруха, перепуганные люди. Крики, стоны. На их тихий городок никто толком не нападал, а тут заявились пираты!

Некогда прекрасные фонтаны, статуи лежали теперь в грудах обломков, живые цветы и зелёные насаждения скукожились от поступающего огня, крошился и распадался камень. Дома обваливались один за другим, как карточные домики. Кудлатый туман поступился к порту и запустил щупальца по улицам. Собаки рвались с цепей, стирая кожу на шеях в кровь, лаяли до хрипоты, чуя приближающуюся смерть. Брошенный людьми скот бесновался в стойлах.

Ноги Эриники подгибались от усталости, подол белоснежного платья в некоторых местах порвался и заляпался грязью. Опалённые огнем лепестки роз поднимало в воздух от бега и швыряло в разные стороны.

Позади слышался лязг метала, свист и крики – стража ещё пыталась сдержать натиск врага, но корсары прорвали оборону и ринулись в дома за наживой.

– Сюда, господин, миледи!

Тарос поманил за собой, указывая пальцем на старую часть храма, реставрацию в ней давно приостановили за ненадобностью. Прошлым летом по распоряжению Ридани рядом отстроили новый храм Трехликому Богу.

Барон Веренборг остановился, оперся руками о колени, хрипло надрывно дыша. Взглянул на покосившуюся от времени не внушающую доверия хлипкую конструкцию, если та обвалится и их всех погребет под собой! Поверенный герцога заметил замешательство:

– Не бойтесь, господа. Внутри этой ветхой постройки на такие случаи есть специально обустроенное убежище, у Герцога припасено много таких мест по городу. Идёмте, необходимо торопиться.

Эринике с отцом ничего не оставалось делать кроме, как довериться, и действительно внутри оказалась потайная комната прямо под сгнившими досками пола. Чарльз проследил, как в люк спускается дочь и наказал:

– Сиди здесь тихо. Тарос останется охранять тебя сверху, а я пойду за Лианой и Корнель.

– Но папа…

– Я всё сказал! – Барон кивнул Таросу и быстро исчез за дверью. Ника скрепив сердце отпустила, ведь сестра с мачехой также нуждаются в нём.

– Госпожа Эриника, я буду стоять у двери, вы же спрячьтесь в подвале. Если услышите мой сигнал, значит рядом враг – затаитесь и не издавайте ни звука.

– Д..да. Поняла

Скудное убранство убежища состоящее из самого обычного стола с кроватью, парочкой шкафов, наверное забитых водой с долгосрочной провизией, и одиноко стоящая керосиновая лампа на прикроватной тумбе. Всё покрывала толстым слоем пыль, но Нике было на неё всё равно. Безопасно и ладно.

Зажечь удалось её с третьей попытки, Ника стащила с постели плед и укуталась им с ног до головы, в подвале было очень холодно.

Прошло минут десять, затем ещё и ещё, но отец всё не возвращался.

Ника начала волноваться, в голову полезли ужасные картинки, что его вместе семьёй изловили пираты и покромсали на кусочки. К горлу подкатила дурнота, Эриника кусала ногти и сжимала до боли кулаками ткань пледа пытаясь справиться с подступающей истерикой.

Вдруг сверху раздалось тихое:

«Тук!» «Тук!» Пауза. «Тук!»

И вновь пространство вокруг поглотила тишина. Ника остолбенела – это был условленный сигнал поверенного Ридани.