Глава 7

Порт-Ниасль сегодня сиял красотой. Жители радовались преображению городка и с нетерпением ожидали предстоящего празднования, во всю судачили о щедрости герцога, тот не поступился отсыпать кругленькую сумму организаторам для своей свадьбы.

Дома украсили горшочками с цветами, венками, разноцветными лентами и бантами. Улочки заранее отремонтировали и начисто вымели, а главную аллею, по которой должна проехать невеста усыпали лепестками алых и белых роз. Менестрели распевали песни, детвора и подростки водили хороводы, играли в салки. Простому люду на центральной площади поверенные Ридани разбрасывали медяки и даже золотые. Вот народ и ликовал.

Эриника смирно ехала в карете отделанной черным бархатом, с золотой росписью узоров. На крыше от ветра устрашающе развивался родовой герб герцога. Все цвета под стать хозяину. Ридани заранее клеймил невесту, показывая всем и каждому, кому та принадлежит.

Рядом на соседнем сидении молча ехал Чарльз. Позже он поведет дочь до алтаря и навсегда передаст в руки будущего мужа. Ника была благодарна отцу, что тот не докучал общением, сейчас ей не хотелось ни о чём говорить. Полупрозрачная вуаль отлично маскировала подступающие слёзы.

Ника боролась с ураганом чувств, она решила, что с достоинством встретит все превратности судьбы. Спасет добрую память о своей покойной матери, и защит семью от позора и бедности.

Она с грустью наблюдала как колеса кареты безжалостно мнут лепестки алых и белых роз, раскиданных ковром по брусчатой дороге. На мгновение почудилось, что это кровь зияет на снегу…

Как Черный Герцог подминал под себя людские жизни, так и карета розы. И жизнь Ники тоже.

Зажмурилась до боли, до черных кругов под веками. Нет! Как же ей хотелось жить. Распахнув глаза, Эриника вцепилась взглядом в приближающуюся пристань, возле неё на волнах мерно покачивался красивый корабль с белыми парусами. На ткани был изображён символ столицы, а на пузатом боку виднелась надпись «Эвеленна» – имя матери графа Ридани. Именно на этом корабле в открытом море в скором времени состоится венчание.

И ритуал пробуждения дара, которого Ника страшилась больше всего!

Она перевела взгляд выше на бескрайнее голубое небо с редкими пористыми облаками. Царил полный штиль. А в сердце наследницы Веренборг с каждой секундой нарастала буря протеста происходящему.

На краю пристани у спущенного трапа корабля мастерицы Порт-Ниасля сплели из дикой лозы арку, обильно украсив живыми цветами, через неё на палубу «Эвеленны» должны будут ступить молодожены.

…Молодожены.

Какая ирония.

Чарльз поглядывал на дочь исподлобья, переживал, но не в его силах было что-либо изменить.

Не успела Эриника оглянуться, как карета плавно затормозила. Вот и настала точка невозврата. Из окошка Ника увидела дражайшую мачеху переминающуюся с ноги на ногу в терпении рядом с сестрицей. Лиана облачилась в нежно зелёное платье, волосы украсила живыми цветами, она смотрела на всех снисходительно и высокомерно, будто это она здесь невеста.

Впрочем, Ника ничуть бы не опечалилась, займи та сегодня её место.

А ещё Ника нашла взглядом герцога… Фоорп Ридани находился около арки вместе со священнослужителем. По телу пронеслась ледяная дрожь, костлявая рука страха пережала горло, перекрыв доступ к кислороду.

Ридани был одет во всё чёрное, лишь на камзоле поблескивали серебряные пуговицы и пряжки на сапогах. Левой рукой герцог опирался на резную трость с набалдашником в виде головы кобры. Верхнюю половину лица мужчины скрывали широкие полы шляпы, правую щёку и подбородок обезображивали мелкие и крупные шрамы, будто Ридани подрал дикий зверь. Но даже ни это отпугивало в будущем муже – его мертвенно-холодная, пробирающая до самого нутра аура.

– …Ника? – Чарльз осторожно тронул дочь за локоть, вытягивая из размышлений. – Пора.

Эриника кивнула. До ушей донеслась музыка и приветственные возгласы народа. В неосознанном порыве Ника затравленно посмотрела на отца, безмолвно прося остановить это безумие и не отдавать её Ридани, но… барон только стянул губы в тугую линию и отрицательно мотнул головой.

Верно. Мнения невесты никто не собирался учитывать.

Последний раз глубоко вздохнув, Ника поторопилась выбраться из кареты вслед за отцом. Стоило ступить белоснежными туфельками на брусчатку, как тут же посыпались радостные крики и восхищения. Лица знакомых смазались в одно сплошное пятно, но то тут, то там глаза выцепливали алые балахоны храмовников. Стоят кольцом, опасаются, что сбежит?!

Ника шла подруку с отцом, шаг за шагом приближаясь к ожидающему её герцогу. Тот, словно коршун следил за каждым её движением, на губах мужчины играла ухмылка. Нике оставалось лишь гадать, с чем та связана.

Чарльз подвёл к нему дочь и вложил её руку в протянутую ладонь Ридани, охваченную черной кожей перчатки. Эринике показалось, что её рука угодила в капкан. Невидимые шипы впились в кожу, запуская холод в вены, парализуя тело до самых костей.

– Ну здравствуй, дорогая невеста, – прошила сталь голоса.

Сухой взгляд карих глаз, как выжженная солнцем пустыня, стремился нырнуть в душу Ники и поглотить, испепелив жизнь дотла. Почему-то ощущалось именно так.

Сердце бахало где-то в районе горла, Ника боялась им подавиться. А время потекло мучительно медленно, распадаясь осколками надежд.

И что-то зашевелилось в груди, отчаянно заскребло, понукая рвануть от Черного Герцога прочь, но… Эриника не могла. Долг перед родом и семьёй крепче самой лучшей цепи удерживал на месте.

– Зд.. здравствуйте, – всё, что смогла вымолвить в ответ. Она впервые так близко разговаривала с хозяином Порт-Ниасля, до этого только издали наблюдала или слышала сплетни о нём.

– Да начнется церемония! – Прокаркал священник, призывая всех к тишине.

Фоорп довольно хмыкнул и подтолкнул замешкавшуюся невесту ближе к арке и наконец отпустил её ладонь из захвата.

Ника вздохнула с облегчением, понадеялась, что получилось это незаметно. Со всей силы вцепилась похолодевшими пальцами в несчастный свадебный букет пионов и совершенно не вникала в слова, которые вещал старик в золотой церемониальной парче.

Глаза Ники бегали по аквамариновой морской глади за спиной священнослужителя, по коричневому борту корабля и по истёртым доскам пристани. С каждой секундой становилось труднее дышать, словно что-то выкачивало силы. Перед взором потемнело и замелькали пятна, Нике уже поверилось, что она сейчас запросто хлопнется в обморок.

Не тут-то было.

Святой отец закончив праздную речь, перешёл к клятвам. Чарльз заранее предупреждал дочь, что их с Ридани сначала обвенчают прилюдно, а потом уже на корабле они проведут ритуал обмена кровью и, соответственно, консумацию брака. От одних мыслей о последнем у Ники всё обрывалось внутри. Лечь со стариком!..

– …согласен! – Прозвучало рядом низким басом. Получив ответ от жениха, священник обратился к невесте:

– Согласна ли ты, дочь дома Веренборг, добровольно связать себя узами брака с достопочтенным герцогом, сыном рода Ридани? Быть ему верной любящей женой, матерью детей, опорой на жизненном пути. Вместе встретить и перенести все печали и беды? Поклянись.

Круглые, глубоко посаженные глаза священника под кустистыми бровями смотрели в упор. Фоорп тоже повернул голову, хмуро, угрожающе сощурился, ожидая положительного ответа и никак иначе.

Вдруг поднялся, завыл ледяной ветер и проскочил колющим порывом меж Эриникой и герцогом, сорвав с волос невесты ажурную фату вместе с плохо прикрепленной диадемой и отбросил их в море.

– Дурной знак! – Зароптал кто-то.

– Триединый гневается… – по толпе прокатился встревоженный гул, народ начал перешёптываться и молиться.

Фоорп грубо схватил Нику за запястье и прошипел сквозь сжатые губы на ухо, чтобы она ответила уже.

– Д..да. Я согласна. Клянусь!

Музыканты подхватили, заиграв веселую песнь, натужно рвали струны на инструментах, силясь переиграть громкость свирепого ветра. Ридани покровительственно кивнул и разжал хватку, вернув свое внимание старику в балахоне. Эриника тут же потёрла ноющую от боли руку, с сожалением подумав, что на коже наверняка отпечатаются синяки.

– Я, отец Иоан, наделённый властью, данной мне Богом и церковью объявляю вас законными мужем и женой. Можете поц…

«Бух!» «Фьюх!»

Окончание фразы заглушил залп пушечных ядер, выпущенный со стороны моря. На город, дальше в центр, обрушился град огненных шаров, раздавив строения. Вспыхнул огонь, он быстро перехватился и с удовольствием лизал всё, до чего смог дотянуться, разрастаясь с каждой минутой всё сильнее и сильнее.