Дракон для прилежной ученицы

Пролог

Мы стояли посреди коридора в свете тускло горящих настенных фонарей. Давно прогремел отбой, студенты и преподаватели разошлись по своим комнатам. Вокруг, кроме нас двоих, ни души — казалось, замок уснул вместе с боем колокола, прозвучавшим два часа назад.

Пауза затягивалась. Мне было немного не по себе от ночного визита. В глубине души я, конечно, догадывалась, зачем Аравель постучал в мою дверь и попросил выйти на пару минут. Я догадывалась… Но черт его разберет, этого странного типа — никогда не знаешь, что придет ему в голову!

— Хотел поговорить? — я нарушила молчание.

— Хотел увидеть тебя.

Аравель подошел почти вплотную.

— Ты такая… — Он обвел большим пальцем контур моих губ, опустил руку к шее, нежно погладил ключицу. Меня накрыло жаркой волной. Он посмотрел в упор, и я утонула в янтарных глазах. — Чудесная...

Я на миг оторопела. Чудесная? Ни разу в жизни меня так не называли… Да и что может быть чудесного в обычной девушке, волей судьбы оказавшейся в самом настоящем волшебном мире?

Не давая мне опомниться, парень коснулся другой рукой моих растрепанных волос, пропустил между изящных пальцев черные локоны. Едва держась на ногах, я приоткрыла рот, однако не смогла вымолвить ни звука. Сердце отбивало безумную чечетку, отзываясь на ласку гулкими ударами внутри.

Аравель наклонился еще ближе, впервые разрушив невидимую стену, разделявшую нас, и притянул меня к себе. В нем чувствовалась сила — нечеловеческая сила, она пьянила и завораживала. В глазах пылал огонь — яркий, манящий… Не тот огонь, что сжигает все на своем пути, но тот, который дарит жизнь, тепло и свет. Его губы вопросительно коснулись моих, опалили горячим дыханием, и я ответила на поцелуй. Закружилась голова, по телу разливалась приятная тяжесть. Ощущая сквозь шелк платья горячие ладони Аравеля, я скорее почувствовала, чем увидела его настоящую сущность. Земля едва не ушла из-под ног.

За спиной Аравеля нависала огромная тень. Она была частью его самого, основной его частью. Так вот что он скрывал от меня все это время! Не было испуга, скорее понимание и счастье от того, что наконец все становится на свои места. Теперь — все правильно!

Я вжалась в грудь Аравеля с неистовым желанием стать чем-то единым с этим закрытым и чужим, хоть и столь близким сейчас, созданием.

Аравель резко отстранился. Его глаза перестали излучать тепло, теперь в них читалось лишь недоумение.

— Прости… — сухо сказал он и с болью прикрыл глаза. Его губы превратились в тонкую линию. — Я должен идти. Это было ошибкой.

Я не успела ничего сказать — он развернулся и зашагал прочь. Плащ развевался от каждого шага, а уверенная походка аристократа меня просто взбесила. Ошибка — вот что все это для него? Думает, может вертеть мной, как хочет? Черта с два я вообще теперь с ним заговорю.

Я одернула платье и, зло чертыхаясь на вредного и высокомерного идиота, пошла к себе.

После близости, пока еще ощущая странную тень Аравеля, я почувствовала — она не в восторге от того, что была обнаружена…

Двумя неделями ранее

До конца лекции оставалось минут пятнадцать. Нет, я, конечно, всеми силами пыталась изобразить на лице крайнюю заинтересованность историей живописи, но выходило плохо. Рука, которой я подпирала подбородок, чтобы не уснуть, в очередной раз соскользнула и треснулась о столешницу. Тихо зашипев и пообещав парте много приятных вещей, я поняла: природа взяла свое. Уже не пытаясь противостоять бубнящей колыбельной, легла разгоряченной щекой на приятно холодящую поверхность. Лекция была последней, большинство студентов сбежали домой, в аудитории оставалось от силы человек пять. Но мы же девочки любознательные!

После лекции меня ждала долгая дорога домой — почти час на электричке… Угораздило же снять квартиру в пригороде! Зато свое, родное, и на порядок дешевле, чем в городе. За полтора года самостоятельной жизни хочешь — не хочешь, а научишься правильно распределять небольшую студенческую стипендию и зарплату от подработок.

Прозвенел долгожданный звонок, вырвав меня из сонного блаженства. Эх, а я только-только пригрелась… Скрипучим голосом профессор радостно вещал что-то насчет дальнейших встреч и каких-то там параграфов, но мне уже было не до этого.

Засунув видавший виды учебник поглубже в сумку, я с наслаждением потянулась на стуле. Суббота. Приехав домой, можно расслабиться и продолжить писать пейзаж, который не удается закончить уже месяц: покрытая льдом высоченная черная башня, окруженная снежными горами и соснами, на фоне дымчато-голубых зимних облаков…

Кто знает, может, удастся сплавить эту работу под видом экзаменационной? Тем более что выходило пока идеально, даже придирчивый профессорский глаз вряд ли оценит ниже пятерки.

Я встала, тряхнула головой, отгоняя мысли о предстоящем вечере — надо сперва добраться до дома, а там уже… Да еще не забыть зайти в библиотеку — дополнительные знания, как известно, любят ботанов. Или наоборот? В общем, надо разобраться с этой любовью и посмотреть, не перепадет ли чего полезного одной нисколько не ленивой девчонке. Совершеннейшая правда!

За окном бушевала стихия — снег вперемежку с дождем, слякоть… типичный ноябрь. Только этого не хватало, до станции минут двадцать идти. Надеюсь, электрички еще ходят… Закинув сумку на плечо, я решительно двинулась к выходу.

Что-что, а библиотека в универе была отменная — большой зал, разделенный на три секции, заполненные стеллажи до потолка, резные деревянные панели на стенах, антикварные колонны, внушающие почтение к ушедшим в историю поколениям. Проучившись тут без малого три года, в некоторые уголки я пока так и не сунула нос, хотя всегда очень любила книги.

— Здравствуйте, Лидия Захаровна, — поприветствовала я пожилую библиотекаршу.

— Здравствуй, Рита, — кивнула она, и я прошла вглубь, к стеллажам, в поисках полок с нужными книгами.

Пробираясь все дальше, краем глаза вдруг увидела свечение. Оглянулась на вход — зал словно вымер. Ладно, пойдем дальше… Приглядевшись, я опознала в странном свечении шарик, сплетенный из нескольких серебристых движущихся лент.

Приближались новогодние праздники, все здание было украшено игрушками и мишурой, однако спутать это с украшением было невозможно — шарик нагло парил в воздухе. Не в силах оторвать взгляд от странной игрушки, я пошла к ней. Ноги еле слушались, по спине то и дело пробегал холодок. Паркет скрипел под ногами. Чем ближе подходила — тем сильнее ощущалась какая-то… неправильность. Еще через пару шагов поняла: голоса и другие звуки словно исчезали, таяли. Зато прямо в голове появился странный раздражающий звон, который с каждым шагом становился сильней. Осталось буквально несколько стеллажей! Вот оно — всего метрах в пяти, теперь я могу разглядеть даже золотистую сердцевинку, вокруг которой кружат эти, кажущиеся призрачными, ленты!

Внезапно все исчезло. Прямо у меня на глазах удивительная сфера растворилась в воздухе, оставив только облачко мерцающей пыли. Словно выплыв из гипнотического транса, я замерла. Привидится же такое! Подойдя к стеллажу, возле которого творилось это необъяснимое безобразие, встала на то место, где минуту назад висела странная галлюцинация. Галлюцинация ли? На полу под ногами искрились… блестки?

Напоследок окинув взглядом стоящий рядом стеллаж, я заметила толстый до неприличия слой пыли. «Отлично же тут следят за книгами!» — прокралась исполненная возмущения мысль. Однако внимание привлек лежащий поверх других том, точно на уровне моих глаз. Сиренево-голубой корешок был глянцевым, новым, без единой пылинки, будто его положили туда пять минут назад. Рука сама потянулась за книгой. Окинув взглядом обложку, я успела заметить сосны и очертания темного замка в глубине бело-зеленого вихря крон. И золотые буквы: «Альсторн. Выживание в заснеженных землях». Вид показался смутно знакомым. Сама не зная, зачем, я сунула книгу в сумку и поспешила к выходу.