Глава 4

Драган

— Вы меня напугали, — усмехаюсь, когда спустя пару минут мы с матерью Марьяши сидим на кухне, — что случилось?

— Вы так кричали, — она вздыхает, — что чуть не перебудили весь дом.

— Простите.

— Сколько раз просила называть меня на «ты». Драган, ты как родной нам.

Вздыхаю. Кручу в руках пустую кружку. Маша забирает ее. Мать Марьи выглядит очень молодо для своего возраста. Ей около сорока, а на вид больше двадцати не дашь.

— Как я поняла из диалога, метки нет, а моя доченька не хочет становиться твоей? — усмехается она.

— Угу. Я понимаю. Но ведь…

— Ты любишь ее с самого детства, я знаю. Ваши отношения просто чудесны! Вы как в первый раз друг друга увидели, так не разлей вода стали. Мы были уверены, что метка проявится, как только вы достигнете зрелости.

— Но вот нам уже двадцать, а ее все нет.

Как же я жалок! Сижу в доме любимой и жалуюсь ее матери.

— Она будет, — тихо, но твердо говорит Маша, — просто нужно дождаться. Богиня знает лучше.

— Думаешь, мы не готовы?

— Всему свое время. Только прошу: не дави на нее. Марье непросто. Ее сила, сны… лунатизм. И предназначение. Это все очень на нее давит. Твоя мать бывает жестока в своем обучении.

— Знаю. И поддерживаю Марью.

— Как думаешь, кому из вас тяжелее? Тебе, сгорающему от любви, или ей, любящей и еще несущей такую ответственность, которая нам и не снилась? Ты нужен ей, Драган. И я доверяю тебе свою дочь. Знаю, что ты поступишь правильно.

Мы пьем травяной чай. Я обдумываю слова Маши. Марьяше тяжело. Но я ведь просто хочу немного облегчить ее ношу. Встать рядом и взять часть на себя.

Но если мама моей девочки верит, что мы истинные, то и я буду. И подожду еще. Пока Луна наконец-то не смилостивится.

— Спасибо, — мою чашки, — уже светает. Пойду немного посплю.

— Охраняй ее сон, Драган, — улыбается Маша.

Мы расходимся. Я тихонько захожу в спальню своей ведьмочки. Она мирно посапывает. Я снимаю одежду и превращаюсь в волка. Укладываюсь на свой матрас, и теперь он кажется мне самой мягкой периной. Ведь я с ней рядом.

И ее аромат ласкает мой нюх.

А просыпаюсь…

— АЙ! — слышу девичий визг, распахиваю глаза.

БАМ!

Спросонья чувствую сладкий запах Марьяши. А затем на меня заваливается мягкое тело.

— Ррр! — удивленно рычу, когда Марья начинает барахтаться и хватать меня за шерсть.

— Я забыла, что ты тут! — она снова взвизгивает, затем скатывается с моего тела. — Больно? Наступила на тебя, прости!

Она садится напротив, я потягиваюсь. Любуюсь своей ведьмой. Такая красивая. Растрепанная и сонная.

— Ты так спал? — улыбается, зарывается пальчиками в мою шерсть.

— Ррр, — прикрываю глаза, довольно скалюсь.

Люблю, когда она меня трогает. Я бы, конечно, желал ощутить ее пальцы в другом… кхм… месте. Но не в этом облике.

— Прости меня за вчерашнее, — она ложится рядом, заглядывает мне в глаза, — ты просто замечательный. Знаешь, сколько девушек в университете хотят с тобой встречаться?

Фыркаю.

— Особенно сейчас, когда Егор официально женился на Насте?

Закатываю глаза.

— Ну не надо, Драган. Ты в их понимании красавчик-мажор. И свободный.

Я занят навсегда.

Раздается стук в дверь.

— Войдите, — рассеянно произносит Марья, продолжая меня тискать.

— Оу! — в ее спальню вваливается огромная фигура Гордея. — Постыдились бы в родительском-то доме этсамое!

— Ты чего хотел? — спрашивает Марья. — Если ничего, то иди давай. Там тебя Поля в соцсетях заждалась.

Юный медведь густо краснеет.

— Мама сказала, что завтрак готов!

Её брат уходит.

— Я пойду в душ, а ты пока обращайся и одевайся. Сегодня у нас большой день. Волхв приезжает, Мара сказала нам всем быть у нее после занятий.

Волхв…

Наиль Арзанов — темный шаман и посредник между нашим миром и миром мертвых, месяц назад исчез. Его мертвая стая была перебита, а враг всего живого, заточенный в ледяной гроб, тоже пропал.

В общем, что-то в потустороннем мире меняется. И это не есть хорошо. Мы одеваемся и спускаемся к завтраку. Там Денис Громов, его сын Гордей и Маша.

Садимся за стол. Перед нами хозяйка ставит две миски с ароматной кашей. Слюнки текут!

— Каша в медвежьем доме, очень символично, — хмыкаю, но тут же ловлю на себе грозный взгляд отца семейства.

— Ешь, — командует Денис, — где твоя машина, Драган?

— Забыл в лесу. Найду по навигатору, не впервой, — хмыкаю.

— В университет тогда поедете на нашей. Заодно Гордея в школу закиньте.

— Па, я на мотике хочу! — канючит брат Марьи. — Что я с сеструхой поеду? Да меня пацаны засмеют!

— Драган там тоже будет, — ухмыляется Дэн, — маловат ты для мотоцикла.

— Да я больше тебя, па! — обиженно дует губы детина.

— Вот об этом я и говорю, Гордей, — произносит медведь-папаша, — физически вырос, а мозги еще не сформировались. Вот как повзрослеешь, так сразу купим тебе свой мотоцикл. А пока будешь ездить с сестрой или с нами. И радуйся, что не запихиваю тебя в детское кресло.

— Милый, — голос его жены обманчиво мягок, — прекрати.

— Понял, — сразу тушуется Громов, — молчу.

Но Гордей уже забыл о своей обиде, переключившись на сообщения в телефоне.

— Это твоя медведица все пишет? — спрашиваю с улыбкой.

— Да, они с Полиной хорошо ладят, — улыбается Марья, — она в следующем году переедет сюда, будет готовиться к поступлению в университет. А через два года станет студенткой.

— Она классная! Мы на одной волне, — бормочет мелкий, и снова что-то печатает в телефоне.

— Любовь прекрасна, — мечтательно тянет Марья, — ну что, поехали?

— Да… большое спасибо за гостеприимство, — благодарю родителей Марьяши.

Мы выходим, садимся в огромный внедорожник Громова. Мы с Гордеем спереди, а Марьяша сзади.

Нет никакого желания ехать в универ. Потому что меня терзает неприятное предчувствие…