Глава 3

Драган

Сердце радостно подпрыгивает в груди. Но я понимаю, что мне нельзя оставаться у Марьяши. Это же сплошное искушение!

— Мне нужно к матери, — бессовестно вру, — да и тебе лучше поспать. Ты знаешь, как я храплю? Перебужу медведей, и меня взашей выпрут!

Марьяша смотрит на меня пристально. Изучает. Пытается поймать на лжи? Ты знаешь, что я обманываю, лишь бы не истязать себя этой ночью, когда ты рядом, а я не могу коснуться…

— Хорошо, — опускает взгляд, — просто мне нехорошо, и я подумала… ладно, езжай домой.

Она обнимает себя руками. Такая хрупкая…

Да что же это такое?!

— Я лягу на полу, — сдаюсь, складываю руки на груди, — ты когда пойдешь мыться, дверь оставь открытой.

— Зачем? — зыркает на меня с подозрением.

— Не буду я подглядывать, — закатываю глаза, — просто если тебе станет нехорошо, я смогу тебе помочь. Вытащить или что-то такое.

— Ладно, — Марья берет полотенце, затем топает в ванную комнату.

У них огромный дом. Два медведя живут тут со своей истинной и двумя детьми. Марьяша старшая, у нее есть двенадцатилетний брат Гордей. Ростом с меня, в плечах шире.

Эти медведи точно жрут анаболики…

Шум воды в душевой Марьи меня успокаивает. Я подхожу к ее столу. Бумаги и документы свалены в кучу. Странно, обычно моя ведьмочка все держит в порядке.

Беру листок с нарисованным на нем черным домом. Такое чувство, что его накалякал маленький ребенок. По центру дома белое окно. А внизу надписи рваным почерком…

Аз есмь…

Аз есмь…

Аз есмь…

— Я есть? Хм… — задумываюсь, не заметив, что шум воды прекратился.

Резко разворачиваюсь. Сердце делает кульбит в груди, а в паху становится тесно и больно. Слегка расставляю ноги. Гляжу на Марьяшу в одном полотенце. Ее мокрые белые волосы ниспадают на плечи.

По коже стекают хрустальные капельки. По тонкой длинной шейке, ниже к груди и скрываются под полотенцем. Сглатываю.

— И что ты думаешь об этом? — она откидывает волосы, подходит ко мне.

Веду носом, улавливаю сладкий клубничный аромат. Блядь! Нужно было уехать! Свалить, чтобы не терзать себя…

— Версий нет, — отрезаю, кладу рисунок обратно на стол.

Ухожу к кровати, чтобы не чувствовать этот, сводящий с ума, запах. После душа очищенная кожа человека обычно пахнет мылом, гелем для душа или вообще ничем.

Но с каждой секундой она напитывается своим собственным ароматом.

Против ягодного геля Марьи я могу бороться. Но против аромата ее кожи — нет. Это моя слабость.

— Ты осматриваешь себя? — вдруг спрашиваю, поднимая взгляд. — На предмет метки?

— Драган…

— Я вот каждый день. Утром после душа, — зарываюсь пальцами в волосы, — потом вечером перед сном. Я жду ее, Марьяш… ты не представляешь, как сильно.

— Я тоже, — тихо произносит.

Воздух становится гуще. Наполняется сильным желанием, невысказанными словами. Я ведь люблю ее…

— Марьяш…

— Пора спать, Драган. Тебе постелить на полу? — она прячет взгляд, отчаянно боится говорить о наших чувствах.

— Почему ты отвергаешь меня? — рычу, делаю шаг к ней.

Беру за плечи. Марья поджимает губы.

— Я не отвергаю. Просто сейчас сложное время и…

— Оно всегда сложное, — ловлю ее взгляд, пытаюсь увидеть там хотя бы проблеск нежных чувств, — Марьяш…

Но она всегда умела хорошо маскировать свои эмоции. Этому ее научила моя мать. Волчья ведьма должна быть беспристрастной. И жесткой.

Но моя Марья не такая. Сколько я спорил с матерью! Ругался! Чтобы она оставила в покое мою девочку…

— Давай станем парой, — повторяю в сотый раз свое предложение, — это не помешает тебе стать волчьей ведьмой!

— А если мы не истинные?! Ты пробовал думать не только о себе, Драган?! — в ее голубых глазах вспыхивает злость. — Ты оборотень! Тебя потянет к истинной и ты меня забудешь!

— Я НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ ТЕБЯ! — рычу. — ТЫ ЧЕГО?!

— Знаешь, как мне больно будет?! Я не смогу так… мы и так зашли слишком далеко, — девушка отталкивает меня и обнимает себя руками.

— Я хочу тебя, — снова хватаю Марьяшу, тыкаюсь в ее лоб своим, — до безумия хочу… и люблю…

— Если бы все было так просто… если бы было…

Отступаю. Внутри меня все выжжено. Бесконечными попытками достучаться, объяснить ей свои чувства. И вроде бы логично. Мы не истинная пара, и у меня в любой момент может появиться волчица.

Но я не хочу в это верить! Мы с Марьяшей единое целое. Осталось лишь закрепить это меткой. Но, блядь, ее нет! Порой мне хочется кожу содрать, чтобы не видеть это чистое тело.

Марья кладет на пол матрас.

— Прости, есть только такой.

Молчу. Я знаю, что должен защитить ее. Потому что состояние Марьи ухудшается. Сегодня я спас ее, а завтра она кинется под автобус. Не по своей воле.

— Внутри меня тьма, — вдруг говорит девушка, когда я тушу свет и плюхаюсь на жесткий матрас, — я чувствую ее, Драган. Она оттесняет свет. И мне очень страшно. Прости за мои слова. Но я напугана…

— Ничего не бойся, я с тобой…

— Ты всегда рядом, — тихо говорит она, я чувствую на себе теплый взгляд, — и я очень благодарна. Драган… я поняла кое-что о нас с тобой.

Не нравятся мне эти ее измышления.

— Что ты поняла? — вздыхаю.

— Если у тебя появится пара, я… не смогу больше ни с кем… ну… завести отношения.

В груди жжет от одной мысли, что она может о таком размышлять. Боги, любимая девушка так близко! Стоит протянуть руку и я коснусь ее мягких волос.

— Марьяш… — начинаю, но слышу размеренное глубокое дыхание.

Уснула…

И тут раздается тихий стук в дверь.