Глава 2

Адила

Распахиваю глаза. Резкий, непривычный свет на секунду ослепляет, и я зажмуриваюсь, чувствуя, как все тело пронзает странная пульсирующая волна.

Я провожу ладонью по шелку белья и сквозь него чувствую влагу на своих бедрах. Теплую, липкую.

Что это было? Сон?

Он был таким реальным, но теперь от него остались лишь обрывки. Призрачное прикосновение чужих губ, медный привкус крови на языке, пьянящий запах… и чей-то образ.

Незнакомый мужчина с темными глазами, в которых бушевала буря. Я не знаю, кто он, но его прикосновение будто выжжено в моей памяти.

С трудом поднимаюсь с постели. Мышцы затекли, суставы ноют от долгого сна. Подхожу к резному шкафу из красного дерева и достаю свое любимое платье — изумрудное, струящееся, с золотой вышивкой.

С глубоким вырезом, открывающим ключицы, и разрезами по бокам, приоткрывающим бедра. Ткань прохладная и шелковистая, ласкает кожу, но не может унять внутренний жар.

Выхожу на балкон, и дыхание перехватывает. Дворец моих отцов, жемчужина Аль-Абайи, прекрасен, словно оазис. Внизу, до самого горизонта, раскинулась золотая пустыня.

Песок переливается под ослепительным солнцем, словно россыпь драгоценных камней. Небо — чистое, бездонное сапфировое полотно. Воздух горячий и сухой, пахнет жжеными травами, песком и… тревогой.

Левую руку чуть выше запястья пронзает острая жгучая боль. Яркая тёмная руна пылает на коже, впиваясь в плоть огненными корнями.

Все мое существо рвется куда-то вдаль, на холодный чужой север. К нему. К тому самому призрачному образу из сна. Я знаю.

Мой сон и пробуждение… все связано с ним. Но сквозь этот зов пробивается ледяная тьма.

Мой дракон, гордый и бесстрашный, вдруг сжимается от первобытного ужаса. Тот мужчина древнее моих отцов. И сильнее…

Расправляю кожистые перепончатые крылья, они с тихим шелестом ловят поток горячего ветра. Плечи покрываются золотой чешуей.

— Адила? Девочка моя, ты проснулась!

В спальню заходит моя мать. Она грациозно приближается, но в ее глазах я читаю беспокойство.

— Мама… Что происходит?

— Ты спала долго. Слишком долго, — голос мамы мелодичен, но в нем слышится сталь. — Ичи и Саид заснули беспробудным сном. Не спим только мы с Али.

Сердце замирает. Братишка… Отец… Значит, не заснули только древние?

— Мне нужно в Москву. К остальным, — выдыхаю, все еще чувствуя жгучую нить, что тянет меня через полмира к тому незнакомцу из сна, чье лицо не могу вспомнить, но чье присутствие ощущаю каждой клеточкой.

Мама тяжело вздыхает. В дверях появляется мой второй отец Али. Его драконья натура чувствуется в каждом движении, в пламени, что тлеет в глубине темных глаз.

— Мне это не нравится, милая, — рычит, его взгляд сразу же выхватывает пылающую руну на моей руке. Папа хмурится, воздух вокруг него начинает потрескивать от жара. — Эта метка…

— Это ее судьба, Али, — мягко произносит Мия, подходя ко мне и касаясь моей щеки. — Зов истинного. Его метка уже вплелась в ее душу. Разорвать ее — значит нарушить законы жизни. Ты сам знаешь, мы не имеем права о таком даже говорить.

Возвращаюсь в спальню и начинаю собираться. Снимаю платье, ощущая прохладу мраморного пола под босыми ногами. Натягиваю узкие джинсы. Грубые, чуждые здешней роскоши.

Застегиваю шелковую рубашку, пряча под ней пылающую метку. Повязываю на голову изумрудный платок, скрывая огненные пряди волос.

По телевизору в соседней комнате вещают тревожные новости. Голос диктора срывается: «…аномальное погодное явление в Аль-Абайе. Впервые за всю историю наблюдений в городе выпал снег. По всему миру фиксируются катаклизмы: замерзли озера в субтропиках, в северных широтах аномальные снегопады…»

Замираю. Это не просто так. Тьма просыпается. Дракон бьется внутри, ревет, требуя лететь. Сейчас же! Образ из сна меркнет перед лицом этой наступающей угрозы.

Папа смотрит на экран, его челюсть напряжена.

— Я взял билеты на ближайший рейс через три часа. Мы с Мией остаемся, попробуем выяснить, что за чертовщина творится здесь. Прилетим чуть позже.

Подхожу к покоям отца и брата. Саид и Ичи лежат неподвижно, словно изваяния. Я целую их в лоб, чувствуя ледяной холод их кожи.

— Вернитесь ко мне, — шепчу, и ком подступает к горлу.

Крепко, изо всех сил обнимаю маму, вдыхая ее знакомый аромат: цветы сакуры и бесконечную любовь.

— Береги себя, мама.

Папа сгребает меня в свои мощные объятия, прижимает к груди так сильно, что хрустят кости.

— Держись от него подальше, Адила. Пока не поймешь, кто он. Обещай мне.

— Я не смогу, отец, — тихо бормочу ему в плечо. — Он уже во мне. Даже если я не знаю его имени.

Водитель отвозит меня в аэропорт. Смотрю в окно на золотые дюны Аль-Абайи. Сердце разрывается.

Сажусь в самолет, и меня охватывает тяжелое предчувствие. Вероятно, я больше не увижу свой дом. Смахиваю предательскую слезу и закрываю глаза, пытаясь поймать в памяти призрачный образ мужчины из сна.

Меня будит стюардесса. «Начинаем снижение в аэропорту Шереметьево.

Выхожу из самолета, и первый же глоток московского воздуха обжигает легкие холодом. Он плотный, влажный, пахнет бензином. Сейчас ведь август!

— Адила! Эй, смотрите, это она!

Сквозь толпу ко мне пробиваются двое парней. Егор Ярцев, молодой альфа, улыбается своей озорной мальчишеской улыбкой. Рядом с ним мрачноватый Драган Вранеш, вожак сербской стаи, темными глазами быстро оценивает обстановку вокруг.

— Рады тебя видеть, восточная принцесса, — Егор берет мою сумку. — Ехать нужно сейчас. Здесь небезопасно.

Драган молча кивает в сторону своей спортивной машины, припаркованной у выхода.

Но я чувствую зов. Вся моя сущность, каждая клеточка рвется в другую сторону, вглубь этого спящего города.

Метка на руке внезапно отзывается таким сильным зудом, что я чуть не вскрикиваю.

Он здесь. Близко. Тот самый незнакомец из сна.

И тьма следует за ним по пятам…