Доверься мне

- Ники зайди ко мне!- услышала голос альфы со второго этажа. Кричать ему не приходилось, ведь слух у оборотней очень хороший, и любой его приказ был слышен во всем доме, даже если он скажет это шепотом.

- Лариса я отойду, меня твой отец позвал. Думаю, выбрать платье на вечеринку ты сможешь и без меня. Это ведь у тебя отменный вкус, а не у меня.- Взглянула на красивую девушку, кружащуюся вокруг зеркала, и примеряющую уже десятое платье стоимостью в десять моих зарплат.

- Я слышала отца, не глухая. Иди!- ее высочество меня отпустило, махнув в сторону дери, своим наманикюренным пальчиком. Даже без истерики на этот раз. – Только потом сразу возвращайся, мне еще прическу надо сделать,- сказала волчица, продолжая перебирать платья у зеркала.

- Конечно, куда я денусь,- сказала, обреченно идя к двери. Ты моя награда и наказание.

Меня зовут Николь или проще Ника, и я полукровка. Это взбалмошное и прекрасное на вид создание, которое крутиться у зеркала Лариса. Дорого любимая ночь альфы клана. Альфа у нас не простой, а Московский, вернее один из таких. Так как Москва довольно лакомый кусочек, его делят три стаи, правда, большинство волков в городе не живут, предпочитают жить в Подмосковье, ближе к лесу.

Георгий Петрович очень любит свою дочь и сильно балует. Среди оборотней тоже есть золотая молодежь, именно к ней и относится Лариса. Дорогие вещи, красивые машины, любое ее желание исполнялось по щелчку.

Красавица и счастливица с рождения. Высокая и стройная, а главное чистокровная, умеющая обращается в черную волчицу. Вся фигура идеальная, нужные выпуклости на месте, на которые так любили поглазеть мужчины, а Лариса с радостью подчеркивала свои достоинства дорогими вещами. Волосы цветом вороного крыла, стрижены в красивом каре, по моде этого сезона. И ярко голубые глаза, делали ее еще привлекательнее. Пухлые губки бантиком были приятным дополнением.

Я же полная ее противоположность. Хрупкое, но изящное телосложение. Кухарка, говорит правда, что я набор косточек, затянутых в кожу. Рост мой всего метр шестьдесят, так что я очень выделялась на фоте всех оборотней, их то бог ростом не обделил. Волосы русые, правда на солнце казались золотыми и выглядели шикарно, но никто этого не заметит, так как мне приходится всегда их собирать в пучок, или прятать под чепчиком, к сожалению, такова форма.

Правда была одна гордость, это мои, ярко зеленные глаза. Хоть что-то осталось от отца. Правда их очень ненавидела Лариса, как-то хотела, что бы я носила серые линзы, но тогда я становилась слепой, так что смирилась с этой моей особенностью.

Еще одной проблемой или изъяном было мое взросление. В свои двадцать пять, я с трудом выгляжу на восемнадцать, и то я значительно округлилась только в последний год, так совсем ребенком была. Что меня ждет в дальнейшем, я не знала, сколько я проживу тоже. Вдруг я неожиданно постарею и все.

Хорошо оборотням, они даже в очень преклонном возрасте выглядят как на 50. И преклонный возраст это не сто лет, а за тысячу. Волки как вино, с годами становятся только крепче и привлекательнее.

Вот и Лариса, истинная красотка, каких еще и поискать надо. Только за всей этой красотой скрывалась вредная и эгоистичная девчонка. Назвать ее взрослой девушкой не поворачивался язык, так как она вела себя как избалованный ребенок. Хочу то, или хочу это, только и было слышно. Выкинуть дорогущее новое платье, из-за того что оно из старой коллекции или уволить служанку из-за того что принесли чай не той марки для нее было обычным делом. Только вот я застряла рядом с этой мегерой надолго.

В дом альфы я попала еще в пятилетнем возрасте, меня туда привела знакомая мамы после ее смерти. Что случилось, я не знала, и говорить мне об этом тоже ни кто не торопился.

У меня была любящая семья: мама, папа и я. Мы жили в маленьком городке в Подмосковье, и жили лишь семьей не стаей. Папа был оборотнем, а мама человеком. Такие союзы редки ,но возможны. Правда, такие пары чаще жили сами по себе, так как в стаи их брали редко, считали что такие семьи ошибка природы. Но мой отец очень любил мать, это было видно в его горящих глазах и поступках. Он оберегал нас с мамой, и старался дать все что нужно.

Жили мы в трешке, хоть и не новой, но очень уютной, где у меня была своя комната, любимые вещи и игрушки. Мама не работала, а сидела дома со мной, учила. С детства я знала, что не такая как все. Я была сильнее физически любого ребенка, могла слышать, что происходить в соседнем доме, видеть в темноте, но я не могла превращаться. Меня с детства учили прятаться и казаться обычной, подавлять внутреннюю силу.

- Ники помни, ты должна быть обычной. Никто не должен знать кто ты на самом деле- это каждый день повторяла мама. И ее уроки я помню до сих пор.

Однажды мама с папой уехали в лес, такое бывало часто. Папа говорил что луна зовет, и улыбаясь смотрел на меня золотыми глазами. Такое случалось только в полнолуние. Вот только в этот раз они не приехали, не на следующий день, и не через пару дней. За то появилась мамина подруга Ольга и забрала меня.

- Ника, тебе пора повзрослеть, я заберу тебя в стаю,- сказала она, складывая мои вещи в сумку.

- Я хочу к маме, где они?- плакала я, сидя на своей кровати, укрывшись одеялом.

- Они больше не придут, теперь ты сама по себе,- с печалью сказала она, не смотря на меня. – Больше не каких вопросов, собирайся,- бросила она через плечо, перебирая теперь вещи матери. И я поняла, что моя жизнь теперь кардинально изменится.

Меня привезли в дом альфы, где я и осталась работать на протяжении уже двадцати лет. Сначала я была на подхвате, что может маленький ребенок. Потом стали поручения, как убрать комнату, помыть посуду и т.д. Мне выделили маленькую комнату для прислуги, в самом главном особняке, что бы я была всегда под рукой.

В десять лет я стала служанкой дочери альфы Ларисы. Эгоистичная и вредная девчонка сразу захотела поиздеваться надо мной и часто подшучивала, или что-то ломала, обвиняя меня. Вот только это не действовало. Я стала очень серьезным и замкнутым ребенком, а каким может стать ребенок без ласки и любви, которую только и делают что шпыняют, и заставляют делать, что-то по дому. Дети это цветы жизни, только если это твои дети, чужой никому не нужен.

На Ларису я старалась не обращать внимание, конечно ее поручения я выполняла, но не более. Видно поняв, что ее колкости на меня не действуют, она отстала, так я и осталась при ней. Правда лет с шестнадцати стала происходить одна странность, Лариса стала меня слушать.

И не просто слышать что я стала говорить, но и прислушиваться и делать это. Например, она как то чуть не скупила весь магазин, из-за того что не могла выбрать что ей нравится больше, но после моих слов:

- Лариса хватить играться, выбери, что действительно нужно и пойдем,- волчица действительно купила пару сумок с вещами, и мы ушли.

И такие странности продолжали повторяться. Георгий Петрович заметил странности дочери, но посчитал, что это я так влияю, на его взбалмошною дочь. Ведь противоположности притягиваются. Я считаю каждую копейку, а она сорит деньгами. Я молчу, а она обсудит всех и вся. С тех пор как Лариса стала прислушиваться ко мне, расходы на ее содержание значительно уменьшились, что очень радовало альфу. И теперь я почти всегда была рядом с ней. Работа по дому была снята с меня, что очень радовало, но теперь Лариса мое вечное наказание.