Глава 8. Влюблённость

Аврора встретилась с его взглядом, и они посмотрели друг на друга. Жест был коротким – не более секунды. Затем они одновременно отвели глаза в сторону.

— Не собираетесь завершать аукцион? — обратился Серафим к ведущему.

Тот всё это время тоже наслаждался зрелищем, но наконец опомнился:

— Триста миллионов – раз! Триста миллионов – два! Триста миллионов – три! Продано! Поздравляем Ефремова Серафима!

В зале раздались аплодисменты. Серафим под взглядами гостей поднялся на сцену и забрал драгоценный камень. Сапфир был помещён в изысканную ювелирную коробочку из стекла, из-за чего излучал переливающийся синий блеск под светом ламп. Всем невольно хотелось рассмотреть его поближе.

Серафим спустился и вдруг подошёл к Вадиму с Авророй. Тот слегка нахмурился, решив, что он подошёл похвастаться перед ними. Но, к удивлению всех, Серафим вдруг протянул коробочку Авроре:

— Это тебе.

У всех присутствующих чуть челюсть не отвисла. Ходили слухи, что Серафим никогда не играл по правилам, но теперь они убедились в этом на собственном опыте. Аврора посмотрела на него.

— Не нравится? — спросил он. Интонация была предельно ясной, но в ней звучала неуловимая нотка нежности.

Её сердце неожиданно встрепенулось.

— Аве не нужен твой… — Вадим не успел закончить фразу.

Серафим вручил коробочку ей прямо в руки, и она приняла её. Приняла, не отказав. Вадим не верил своим глазам.

— Раз ты так настаиваешь, то мне неудобно отказывать, — сказала она.

Серафим улыбнулся. Эта дьявольская улыбка могла покорить сердце любой женщины. Он увёл взгляд в сторону и посмотрел на Вадима:

— Вот, что значит «быть благородным и не отбирать у других то, что им приглянулось».

Это был насмешливый укол в адрес произнесённых Вадимом ранее лицемерных слов. Лицо того стало чёрным как туча.

— Хорошего вечера, — сказал ему Серафим, но Аврора почувствовала, будто обращался он на самом деле к ней.

Она проводила взглядом его уверенно уходящий силуэт. Нельзя было отрицать, что хоть он этим вечером и повёл себя крайне разнузданно – всё же проявил исключительную властность. Неужели именно так он добивался внимания женщин?

— Когда это Сима стал таким красавцем? — не смогла сдержаться Лидия, которая всегда была прямолинейной.

Лицо Вадима стало ещё мрачнее. Аврора же едва заметно улыбнулась.

Вадим всегда старался выделить себя из числа других преемников финансовых династий, демонстрируя своё высокомерие и пренебрежение к другим. Общественное мнение о нём тоже было высоким. Говорили, что он – талант, появляющийся в Астране раз в тысячу лет. Его происхождение, образование и способности были настолько идеальны, что казалось, будто сам Бог благоволил ему.

Однако позже она узнала, что все эти данные – не более чем созданный его семьёй образ. Они с детства растили его в ореоле славы, расстилая перед ним дорогу амбиций. Но он принял всё это за чистую монету, действительно посчитав себя выше других. Ясное дело, что после такого удара от Серафима, он чувствовал себя крайне унизительно.

Лидия, видимо, тоже поняла, что сказала не к месту:

— Ав, уже поздно. Я поеду домой, — подмигнула она ей.

Аврора кивнула:

— Будь осторожна на дороге.

— Хорошо, — сказала та и ушла.

Благотворительный вечер подошёл к концу, и гости начали постепенно разъезжаться. Вадим, проглотив своё недовольство, отправился сопроводить Аврору до дома.

***

В машине Аврора не начинала разговор первой, молча разглядывая сапфир. Вадим тоже молчал: очевидно, всё ещё был очень зол. Он даже мог представить, как завтра пресса его опишет. И чем больше он об этом думал, тем больше злился.

— Как ты могла принять его подарок? — спросил он явно раздражённым тоном, подняв на неё взгляд. Казалось, он сдержался, чтобы не сказать, — «ты только усложняешь мне задачу!»

— У мамы скоро день рождения, и этот сапфир ей очень нравится. Я собиралась подарить его ей.

— Даже если так…

— Я хотела выкупить его сама, — перебила она его, — ты мне помешал.

Вадим вдруг замолк. Очевидно, он думал, что она хотела, чтобы заплатил он. Она спокойно продолжила:

— Я сказала папе, что хочу сделать ей сюрприз и выкупить этот камень на аукционе. Он согласился, сняв какие-либо ограничения в средствах.

Вадим почувствовал себя крайне неловко:

— Я просто боялся, что этот подонок попытается тебя обмануть, поэтому и остановил тебя, — сказал он через некоторое время.

Она не стала разоблачать его ложь:

— Раз подобная драгоценность совершенно для него не ценна, то нет ничего плохого в том, чтобы я её забрала.

— Но ведь он настоящий мот…

— Вадя, ты никогда раньше не оскорблял других. Что с тобой случилось? — спросила она с невинным видом.

Она слегка опешил.

— Ты весь вечер обзываешь Серафима. У меня такое ощущение, будто я тебя совсем не знаю. Я думала, ты был не способен так выражаться, — она выглядела разочарованной.

Он поспешил всё объяснить:

— Я просто злюсь на него за то, что он весь вечер целенаправленно действовал против меня. Если тебе это не нравится, то я больше не буду, хорошо?

Она кивнула. Изначально он был полон гнева, но несколько её слов заставили его подавить желание выплеснуть всё наружу. Она холодно усмехнулась в душе. Хочет притворяться лицемером? Так пусть останется им на всю жизнь.

***

В итоге Вадим привёз Аврору к особняку Орловых и уехал. Стоило ей только выйти из машины, как тут же раздался неожиданный голос:

— Аврора.

У неё чуть сердце не остановилось. Она сердито посмотрела на Серафима под уличным фонарем, элегантно опирающегося на стену со скрещёнными на груди руками.

— Ты всегда вот так появляешься, как призрак? — недовольно произнесла она.

— Разве не так делают любовники?

— Чей это ты любовник?! — она чувствовала, что вся её воспитанность рушилась при каждой встрече с ним.

— Я думал, ты хотела, чтобы я сорвал твою свадьбу, потому что страстно желаешь со мной переспать.

Ей хотелось по-настоящему его прибить.

— Раз нет, то верни мою карту, — он вдруг сменил тон.

Она глубоко вздохнула, стараясь оставаться спокойной, и сказала:

— Подожди пару минут.

Он молча кивнул. Она быстро зашла в дом, взяла карту и, вернувшись, отдала её ему. Он взял её в руки и пошёл прочь.

— За сапфир я переведу тебе деньги позже, — добавила она напоследок.

— Не нужно. Эта была лишь игра. Мне не жалко этих денег.

Как ему вообще не стыдно? Зачем ему тогда эта карта, раз он такой богатый?!

— Доброй ночи, Аврора, — он сел в свой кричаще красный спортивный автомобиль и уехал.

Не понятно, почему, но ей всё время казалось… будто настоящий он и тот образ, который он демонстрировал, совсем не совпадали. Неужто это была просто иллюзия? Нет, не может быть. Он явно что-то скрывал.

***

Серафим в этот момент, ведя машину, задумчиво смотрел на карту в своих руках. По его лицу было невозможно угадать, о чём он сейчас думал. Взгляд переместился вниз, и он подключился к блютусу:

— Да, Лукьян.

— Мирон вернулся в страну.

— Понял, — ответил он.

— Слышал, ты сегодня вечером выбросил на ветер триста миллионов, лишь бы заставить кое-какую даму улыбнуться? — не сдержался Лукьян.

Уголки его губ подскочили вверх:

— Да. Я влюбился.

Лукьян тут же оцепенел. Казалось, он услышал самую большую шутку в жизни. Тот, кто никогда не интересовался женщинами, вдруг с такой развязностью заявил о том, что влюбился. Будто он вообще мог любить! Кого он пытался надурачить?