Глава 3

Полина

Застываю, рассматриваю незнакомца и широкую ладонь, которую он мне протянул. В последний раз жала руку ректору нашего университета, когда получала диплом.

— Полина, — вежливо напоминает о себе Тимур. Опомнившись, отступаю, пропуская его в дом. Яркий солнечный свет остался за дверью, и в полумраке коридора Тимур кажется практически не отличим от Марка. Только волосы короче. Сходство поражает настолько, что совершенно забываю о приличиях.

— Тим! — Марк выходит из коридора, слабо улыбаясь. — Я думал, тебя отпустят позже.

— У полковника оказалось не так много вопросов.

Невольно ёжусь: так просто говорить о таком серьёзном человеке! Откуда они знакомы?.. Константин Игоревич — нечастый гость в нашем доме, но отлично знаю, как боится его мужская часть нашего района. А голос у Тимура низкий, глубокий, как чёрная река, текущая глубоко под землёй и обещающая гибель любому, кто попадёт в неё.

— Ты уже познакомился с Полиной? — Марк смотрит на меня, спешно киваю.

— Тимур, рада знакомству.

Избавиться бы от скованности, но как? Явно уже показала себя не с лучшей стороны. А тут ещё этикет, в котором всегда была слаба… Чувствую себя деревенщиной перед благородным аристократом. Меж тем Тимур уже разулся и шагнул к Марку, но вдруг оборачивается:

— Простите, если своим появлением разрушил ваши планы на выходные. Если я мешаю…

— Это твой дом, — отрезает Марк, даже не взглянув в мою сторону. — И ты займёшь свою комнату.

Не собираюсь ходить за ними на верёвочке, пока братья предаются общим воспоминаниям, какими бы те ни были. Мышкой просочившись на кухню, принимаюсь за готовку — мы встали совсем недавно и ещё не успели позавтракать. Отражение в чайнике заставляет приглушённо застонать: Боже, ещё и выгляжу как оборванка! Не удивительно, что Тимур такой вежливый — может, сперва вообще принял за прислугу? Хотя нет, имя-то назвал… Яростно выдохнув носом, решаю, что завтрак может немного подождать, и спешу в ванную — привести себя в порядок. Возвращаюсь причёсанная, в свежей белой майке и коротких красных шортах, волосы собрала в хвост на затылке. Что-то они долго. Голосов не слышно, но и дом немаленький.

Чужое присутствие не ощущается, отчего чувствую себя гораздо лучше. Если не думать о том, что Тимур теперь будет жить здесь, можно представить, что к нам заглянул гость. Быть может, он и сам не захочет оставаться. Настроение улучшилось. Напевая под нос, достаю яйца и сковороду, решив приготовить омлет, попутно вспоминая, что осталось после вчерашнего ужина. Поставила было ступню на колено, но, поморщившись, отказываюсь от затеи: этой ночью мы явно переборщили доказывать друг другу кто сильнее соскучился.

Стол давно накрыт, чай остывает, но ни Марка, ни Тимура не видно. Они что, решили уйти, не предупредив? Вполне в духе Марка. Кто знает, как сильно они с братом похожи характерами? Уже собираюсь идти и разыскивать, когда оба появляются на кухне. Рот сам собой открывается, но замечаю не сразу, потому что и Марк, и Тимур… слишком торжественны, словно только что провели важное собрание и до сих пор преисполнены значимости. Несмотря на то, что Марк в простой футболке, а на Тимуре куртка цвета хаки, легко представляю их в дорогущих деловых костюмах.

— Марк, — слабо выдавливаю, давясь восторгом и благоговейным ужасом. Это из-за брата он вдруг стал таким представительным, или всегда был, просто я привыкла и не замечала?

— Простите, надо было вас предупредить, что задержимся.

И снова голос подаёт Тимур. Постепенно это начинает раздражать — будто он здесь хозяин, а не Марк!

— Мы говорили о родителях, договорились съездить на кладбище, — поясняет Марк, подходя к столу и глядя на стул. Словно раздумывает: садиться или нет. Ну, конечно, кто бы мог подумать, что они будут такие все из себя торжественные! Накрыла бы в гостиной, там как раз стоит вечно пустующий стол. Тимур не говорит ни слова: снимает куртку, вешает на спинку и походит к раковине, помыть руки. Потом молча садится напротив Марка, берёт вилку и нож. Марк повторяет за ним каждый жест, заставляя почувствовать себя неуклюжей. Он и прежде был на голову выше всех друзей в плане манер, но рядом с Тимуром даже немного проигрывает.

«Осталось мне надеть кимоно и устроить чайную церемонию», — думаю раздражённо, специально и совершенно не грациозно плюхаясь на стул.

— Омлет выглядит превосходно, — говорит Тимур, глядя на развалившийся омлет. Киваю, про себя скрипнув зубами: назвать это «превосходным» язык не поворачивается. Зато за вкус можно не переживать — готовлю я отлично. Пусть и не всегда красиво, но кому какое дело до внешнего вида еды?!

— Чем займёшься? — спрашивает Марк, когда переходим к чаю.

— Пока ничем. Полковник предложил преподавать, вести курс молодого бойца. Но я пока не хочу, побуду дома. — Тимур подносит кружку к губам и осторожно втягивает аромат. Слабо улыбается. — Хотя в несколько мест всё же схожу.

Чувствую себя невидимкой. Беззвучно скрипнув зубами, начинаю убирать со стола, но ни Марк, ни Тимур не обращают на это внимания. Дождавшись, когда оба замолчат, мило улыбаюсь и говорю:

— Нас сегодня ждёт Никита. Ты не забыл?

Марк едва заметно морщится и нехотя кивает. Показалось, или посмотрел на Тимура, словно извиняется, что придётся идти?

— Я не хочу мешать вашим планам, — мягко говорит тот. — К тому же, у меня есть дела.

Он коротко кивает и выходит. Холодный, высокомерный и надменный. Видимо, всё это отражается на лице, потому что Марк сурово бросает:

— Он никуда не уйдёт. Привыкай.

«Ну, это мы ещё посмотрим!» — думаю, яростно намывая тарелки. У их семьи полно денег, он может купить себе другой дом. Или мы переедем. В конце концов, всегда можно снять квартиру.

— Поль, — укоризненно тянет Марк, становясь за спиной, — я хочу, чтобы вы нашли общий язык.

— Очень сложно не найти общий язык с Тимуром, — саркастично отвечаю, принимаясь за новую тарелку. — Теперь понимаю, почему он считался одним из лучших наёмников: его вежливость сражает наповал.

Марк беззвучно хмыкает — не слышу, скорее, чувствую, как зашевелились волосы шее. Хочется откинуться на его плечо, закрыть глаза и представить, что всё это просто дурной сон.

— Ты будешь редко его видеть. Тим умеет быть незаметным, если нет необходимости в другом.

— Теперь мне совсем не по себе, — бормочу, зябко ёжась. Представить, что где-то прячется элитный солдат и постоянно за тобой наблюдает… Мурашки по коже!

Тимур и правда больше не показывается на глаза. Гоню от себя мысль о словах Марка, а, когда не вижу его обуви, с облегчением выдыхаю — ушёл. Можно спокойно принять душ, собраться и с почти лёгким сердцем пойти в выбранный Никитой ресторан. Даже странно, что это не привычный фастфуд, но тут, подозреваю, причина кроется в Марке — он не скрывает пренебрежения к бургерам на скорую руку.

— Марк, Полька! — Никита, как всегда, сшибает с ног своей энергией даже если стоит на месте. Сейчас буквально подпрыгивает от нетерпения, стоя у входа в ресторан сербской кухни. — Идите скорее сюда, я занял нам столик!

— Вы тоже здесь? — Маринка и Митя выходят из-за угла, явно направляясь туда же. Невольно смотрю на их сплетённые руки, вздыхаю — Марк никогда не берёт за руку. Разве что наедине, и чаще всего лишь в постели.

— Не думала, что у нас двойное свидание, — щурюсь.

— Нас пригласил Кит, — поясняет Митя. — Кстати, он не сказал, что ты вернулся, — поворачивается к Марку.

— Вчера, — отвечаю, обвивая его руку своей и прижимаясь к плечу щекой.

— Зато я слышал, что вернулся твой брат, — продолжает Митя. Он работает в военкомате, понятно, что узнаёт такие новости одним из первых. Никита воодушевлённо восклицает:

— Ты нашёл его!

— Он будет жить с нами, — тихо говорю Маринке. Та распахивает глаза, ведёт бровями, давая понять, что позже хочет услышать все подробности.

Народа в ресторане ещё набралось немного, непонятно, какой именно столик держал Никита — можно занять практически любой. Вскоре приходят ещё друзья и поговорить с Маринкой по душам не выходит, хотя буквально разрывает от желания поделиться и высказать всё, что накипело. Лишённая возможности выпустить пар, налегаю на пиво, игнорируя пристальные взгляды Марка. Пусть смотрит, завтра ещё выходной, а после дневного стресса имею полное право расслабиться. О чём заявляю, когда во втором часу ночи наконец идём домой.

— Или ты волнуешься, что подумает Тимур, а? — Когда мы выходим из такси, пошатывает. Плевать. Завтра буду мучиться от вины и похмелья. А сейчас хочу высказать всё, что накопилось.

— Я не хочу, чтобы он с нами жил. — Для верности киваю.

— Знаю, — спокойно отвечает Марк. По нему редко можно определить пьян, или нет. Глядя прямо перед собой, идёт вперёд, даже не пытаясь подстроиться под мой шаг. Останавливаюсь посреди улицы, упираю руки в бока и щурюсь.

— Тебе настолько плевать, что я думаю? — зловеще тяну.

— А тебе не плевать, что думаю я? — Он тоже останавливается. Луна отражается в непроницаемом чёрном взгляде. Растерянно молчу. Ну да, если посмотреть с его стороны, выходит, я — эгоистка, думающая лишь о себе.

— Прости, — бормочу виновато. Глубоко вздохнув, подхожу и повторяю: — Прости. Я постараюсь, очень постараюсь найти общий язык с Тимуром.

Марк молчит, и этим молчанием даёт понять, как сильно обижен.

— Я найду общий язык с Тимуром, — после тяжелого вздоха. Заглядываю в глаза. — Ты мне веришь?

Он склоняет голову набок, изучая, словно примиряется и раздумывает: верить или нет. Наконец кивает и продолжает путь как ни в чём не бывало. Сосчитав до пяти, спешу догонять.

Чужая обувь стоит аккуратно, носками вперёд, и чувство вины перед Марком утихает. Шумно сопя, разуваюсь и прислушиваюсь — тихо. Свет нигде не горит, вода не шумит. Тимур наверняка уже лёг спать. Но всё равно, в ванную пробираюсь на носочках, вздрагивая от каждого шороха. Дико чувствовать себя в своём доме чужой. «Это не твой дом», — напоминаю. «Пока не твой», — ехидно добавляет внутренний голос.

Забравшись под одеяло, выдыхаю, вытягиваюсь вдоль Марка, но, когда он кладёт подбородок на плечо и целует в висок, шепчу ехидно:

— Никакого секса, пока в доме другой человек.

— Ты не шутила? — в голосе Марка мешается множество оттенков.

— Нет, — как можно твёрже отрезаю. — Жди, пока привыкну, — добавляю мстительно. Марк не двигается. Размеренно дышит, ждёт, когда передумаю. Чёрта с два! Не шевелюсь, и Марк, раздражённо вздохнув, поворачивается спиной. Даже отодвинулся.

Поджимаю губы, зная, что он всё равно не увидит, но почувствует всю решимость. Никаких поблажек. Я сумею настоять на своём. Или… придётся привыкать.