Глава 6

— Дамы, — внезапно Марат возвращается в гостиную, держа в руках новую бутылку вина и еще один бокал.

На нем домашние свободные серые штаны и белая футболка, и выглядит он так уютно и безобидно, что, не зная Марата, запросто можно обмануться и решить, будто он не может причинить вред.

По телу проносится ледяная волна, и холод скапливается в животе.

— Вы не против? — муж садится на диван рядом со мной и ставит бокал передо мной. — Вам подлить? — разливает остатки вина по нашим бокалам и наполняет свой.

— Ты не пьешь вино, — совершенно не понимаю, что он задумал.

Никогда Валеев не сидел вот так во время моих домашних посиделок с подругами. У него явно что-то на уме, и я внимательно слежу за его действиями.

— Решил вас поддержать, — пожимает он плечами и, обхватив длинными пальцами тонкую ножку бокала, откидывается на спинку дивана, закидывая вторую руку на спинку позади меня.

От такой близости меня обдает жаром и напрягается каждая клеточка внутри.

Дома нет необходимости изображать из себя пару. Необязательно играть, но он отчего-то сидит настолько близко, что бедро мужа прижимается к моему, обжигая.

— Ну, так что, дамы, о чем болтали? — Марат делает глоток вина, его взгляд скользит между мной и Элей, но я чувствую, что его внимание полностью сосредоточено на мне.

— О жизни, — отвечает Эля, слегка напрягаясь. Несмотря на лютую ненависть к моему мужу, она всегда ощущает себя неловко в присутствии Марата. — О том, как все меняется.

— Ага, — он кивает, но его глаза все еще на мне. — Жизнь действительно меняется. Иногда так, что и не ожидаешь, — смотрит при этом на меня.

О да! Наша жизнь кардинально изменилась за этот год. Никто бы и не подумал, что между нами может быть так…

Я чувствую, как его рука на спинке дивана слегка касается моего плеча. Это едва заметное прикосновение, но оно заставляет меня вздрогнуть. Я стараюсь не показывать, что это меня беспокоит, но внутри все сжимается.

Но муж и не думает отсаживаться от меня, облегчая мне задачу. По мере того как пустеют бокалы, его прикосновения становятся все смелее. Хмель выполняет свою функцию, и, слушая рассказы подруги про очередного кавалера, я даже позволяю себе расслабиться и получать удовольствие от того, как ощущается его близость.

Будто не было между нами этого уродливого года. Но тем не менее не забываюсь до конца. Помня о том, что, помимо меня, у него целый вагон девочек на любой вкус и цвет.

— Ну, думаю, мне пора, — Эля ставит бокал на стол и встает, а я в ужасе смотрю на нее. — Подъем был ранний, уже закрываются глаза.

— Уже? — я смотрю на нее с легкой паникой, не желая оставаться наедине с Маратом. Но она лишь улыбается и пожимает плечами.

— Да, Марьяш, уже поздно. Спокойной ночи, — она наклоняется, чтобы обнять меня, и шепчет на ухо: — Держись.

Я киваю, чувствуя, как тревога нарастает. Эля уходит в гостевую комнату, оставляя меня наедине с мужем. Он не двигается, продолжая сидеть так близко, что его тепло смешивается с моим холодом.

— Ну что, — он ставит бокал на стол и поворачивается ко мне. — Остались вдвоем.

— Марат, — начинаю я, но он прерывает меня легким прикосновением пальцев к моей руке. — Не надо, — его голос тихий, но в нем слышится что-то опасное. — Давай просто посидим. Как раньше.

Я хочу возразить, сказать, что “как раньше” уже не будет, но понимаю, что это бесполезно. Он не слушает. Он никогда не слушает. Вместо этого я просто молчу, чувствуя, как его рука медленно скользит по моему плечу.

— Ты знаешь, — он наклоняется ближе, его дыхание касается моей шеи. — Я скучаю по тебе.

— Марат, — я пытаюсь отодвинуться, но он не дает. Его рука теперь на моей талии, и я чувствую, как он притягивает меня ближе.

— Нет, — говорю я твердо, но он словно не слышит.

— Ну почему? Я же вижу, как ты реагируешь на мои прикосновения, — смотрит из-под тяжелых век так, что можно даже поверить, что он сам жаждет близости со мной. — Мы же муж и жена. Разве это не нормально? Совместные выходы — это хорошо, но у нас есть контракт, условия которого ты не соблюдаешь.

Эта фраза как удар под дых. Но я не позволяю себе показать, как она на меня подействовала.

— Твой контракт — это жестокая насмешка, — я пытаюсь вырваться, но его хватка становится крепче.

— Ты же все равно вернешься, рано или поздно. И знаешь почему? — от его хриплого шепота мурашки по коже. — Потому что ты — моя, — он шепчет, и его губы касаются моего уха. — Ты всегда была моей. И что бы я ни сделал, тебе придется закрыть на это глаза.

— Нет! — я говорю громче, наконец вырываясь из его объятий. — Я не твоя. И ничего прощать тебе не стану.

Он смотрит на меня, и в его глазах мелькает что-то темное, отчего все органы сжимаются в узел. Но он быстро берет себя в руки, встает и отходит.

— Как скажешь, — он пожимает плечами, но я вижу, что его руки сжаты в кулаки. — Спокойной ночи, Марьяна.

Он уходит в спальню, и я остаюсь одна, чувствуя, как дрожь проходит по всему телу. Я не знаю, что делать, но знаю одно: я не могу оставаться здесь. Не сейчас.

Я иду в гостевую комнату, собираясь поговорить с подругой и подумать, как мне быть. Но она спит. Я тихо закрываю за собой дверь. Тогда поднимаюсь в свою спальню. Но даже здесь я не чувствую себя в безопасности. Потому что знаю: он где-то рядом. И он не сдастся.

Ночью я просыпаюсь от странных звуков. Сначала я думаю, что это сон, но потом понимаю: они доносятся из спальни Марата. Я замираю, прислушиваясь. Я понимаю, что это звуки, которые не должны раздаваться в нашем доме.

Сердце колотится так сильно, что я чувствую, как его удары отдаются в висках. И в очередной раз мой мир рушится.