3. Ксения

– Я всё для неё... А она... А Стас... – в десятый или уже сотый раз жаловался мне на сладкую парочку Николай Васильевич. – Пригрел змей на груди. Нет, не змеи... Вика – шлюха, а Стас – пидорас! – Он пьяно расхохотался, чуть не падая со стула. Я инстинктивно подхватила его за локоть, как будто мне было по силам удержать эту тушу. К счастью, босс остался на месте. – Ты слышала, Лисичкина? Складно же? Стас – пидорас?

Слышала. Это все слышали. И я, и бармен, и уборщица, которая собирала остатки банкета в зале ресторана.

Бармен, парень лет тридцати с лицом "я-уж-думал-сегодня-спокойная-смена", украдкой засмеялся и продолжил вытирать бокал, а уборщица уже в пятый раз проходила мимо, то ли швабру поправить, то ли послушать, чем закончится этот пьяный сериал.

А говорил, не надо его жалеть?

Контролёр из меня оказался так себе. Прошёл всего час, а Данилов уже пьяный в говно.

Всякое бывало за два года работы с ним, но таким неадекватом я его ещё никогда не видела.

Я потягивала кофе, который мне всё же сделал бармен, хотя Данилов не бросал попыток накачать меня коньяком. Или водкой? Или виски? Я уже сбилась со счёта, сколько стопок он в себя опрокинул и чего именно.

Данилов еле ворочал языком. Мне казалось, если он встанет со стула, то рухнет на пол замертво. Как я его домой повезу теперь?

Нет, ну я же не могу его бросить тут в таком состоянии? Это как-то не по-человечески.

Я же волноваться потом буду.

На жаркую ночь с Даниловым я уже не рассчитывала. Его самого теперь хоть еби.

– Одна ты у меня осталась, Ксюшенька! – пьяно растягивая слова "плакался" босс. – Ты такая... Хорошая. Почему я раньше этого не замечал? Ты такая умная, исполнительная, ответственная, не опаздываешь никогда... И сиськи у тебя зачётные!

Ну, спасибо, сука! Сначала шары разул, а потом залил!

Я наблюдала, как он тянется к очередной стопке, но его пальцы скользят по стеклу, не в силах её ухватить.

– Может, я уже такси вызову? – без особой надежды спросила я.

– А давай! – махнул рукой Николай Васильевич, и я достала телефон из сумочки. – К тебе поедем, детка, или ко мне?

Я чуть не выронила телефон. Вот это поворот.

– Я думаю, вам лучше домой, Николай Васильевич, – сказала я твёрдо, но его рука уже скользнула по моей талии.

– Ты же не бросишь меня одного, сладкая? – он посмотрел на меня мутными глазами, и в них вдруг мелькнуло что-то порочное, возбуждающее.

Чёрт. Нафига он нажрался, гад такой?

Я вздохнула.

– Не брошу.

Такси пахло дешёвой вонючкой и коньячным перегаром Николая Васильевича. Он развалился на заднем сиденье, рядом со мной. Галстука уже нет, рубашка расстёгнута до пупа. Его горячее бедро плотно прижато к моему, а рука, тяжёлая и настырная, уже минут пять ползёт по моему колену, будто пьяный альпинист, пытающийся взобраться на Эверест.

– Ксюнечка... – его шёпот обжёг мне ухо, губы коснулись мочки. – Ты ведь не против?

Я резко отстранилась, ударившись головой о стекло. Водитель такси – парень с выцветшей татуировкой на шее, бросил на нас оценивающий взгляд через зеркало заднего вида, прикидывая, будем мы тут трахаться или нет.

– Николай Васильевич, вы пьяны, – тактично прошипела я, отодвигаясь в угол.

Но он только хрипло рассмеялся и потянулся ко мне снова. Его пальцы вцепились в моё запястье, заставляя кожу гореть.

– А ты... Такая недотрога... Мне это нравится...

Недотрога?

Была бы "дотрога", если бы ты не нажрался, как свинья, – мысленно произнесла я. – Я ещё какая "дотрога"!

Его другая рука скользнула под мою юбку, ладонь обожгла бедро. Сердце застучало так громко, что, казалось, его слышно даже водителю.

– Прекратите немедленно! – я попыталась вырваться, но его хватка стала железной.

– Ой-ой-ой! – скривился Данилов. – Не очень-то и хотелось.

Николай Васильевич нехотя отодвинулся и надулся как индюк. Я с облегчением вздохнула и покосилась на его ширинку, которая стояла колом, словно палатка у озера.

Не очень-то и хотелось? А, по-моему, сейчас штаны у кого-то лопнут?

Хоть подкаты пьяного босса и выглядели нелепо и смешно, мне польстила его эрекция. Значит, он всё же меня хочет?

Домчали мы быстро, потому что Данилов жил в центре города, как и многие богатеи.

Его пентхаус встретил нас холодным блеском мраморного пола и запахом дорогого дерева. Николай Васильевич, всё ещё шатаясь, прислонился к стене, пока я искала выключатель.

Зажёгся свет, и тут он взглянул на меня.

Не так, как начальник на подчинённую. Не так, как пьяный на случайную попутчицу.

Как мужчина на женщину.

Надо было уже сваливать отсюда, но ноги будто приросли к полу.

– Мне домой пора... – каким-то не своим голосом пропищала я, продолжая стоять на месте.

Его пальцы скользнули по моей щеке, обжигая кожу. Я не дышала, пока он притягивал меня к себе.

Его губы нашли мои безошибочно. Несмотря на привкус алкоголя, губы Данилова оказались именно такими, какими я их себе представляла – чувственными, властными, подчиняющими разум и волю.

Я глухо застонала, когда его руки заскользили по моей спине, разогревая кожу даже через ткань платья. Я вцепилась в его рубашку, чувствуя под пальцами твёрдые мышцы груди.

Можно было потерять голову, но я была трезва, в отличие от босса.

– Спасибо за вечер, Ксюша, – ласково сказал босс, оторвавшись от моих губ. Я не дышала, всё ещё наслаждаясь его объятиями, чувствуя, как влажно становится между ног только оттого, что он рядом, что чувствую животом его твёрдый, возбуждённый член. – Кажется, я понял! – неожиданно воскликнул босс и отшатнулся от меня.

– Что? Что именно? – недоумевала я.

– Может, у меня маленький член? Поэтому Вика мне изменила? – выдвинул гипотезу босс. От упоминания его бывшей меня передёрнуло. – Да что гадать? Я сейчас тебе его покажу! – разошёлся он. – А ты мне скажешь, как девушка, маленький или нет. Только правду говори, Лисичкина! Ты меня поняла?

– Может, не надо?

Но босс уже срывал с себя одежду. Его было не остановить.