Глава 1.1

В обеденной уже успели собраться почти все братья. Не было только Оливера. Сразу заметив его отсутствие, я слегка вздохнула с облегчением. Обычно, если я опаздывала, то выслушивала несколько воспитательных фраз или ловила на себе неодобрительные взгляды. С тех пор, как погибли родители, Оливер просто из кожи вон лез, чтобы любимые сестры и братья стали хорошими людьми, уважающими опекуна, императора, подданных.

Если с восемнадцатилетним Ричардом ему это удалось, то четырнадцатилетний Томас и двенадцатилетний Кэм пока вели себя по мнению Оливера нагло, дерзко, вызывающе. Джулия тоже не отличалась большой воспитанностью.

- Доброго утра! – пожелали мы с Джулией братьям нестройным дуэтом.

Томас хмурился и смотрел в стену, Кэм болтал ногой и вроде не обращал на нас никакого внимания. Но как только мы с сестрой уселись на свои места, тотчас же встрепенулся и извинился за невнимание.

- Простите, сестры. Я… отвлекся. Вот, - мальчик показал нам свиток папируса. – Запоздало готовлюсь к уроку по математике.

- Оливер не одобрит, - подмигнула я. – Лучше спрячь.

Словно в подтверждение моих слов из коридора донеслись тяжелые, медленные шаги. Кэм охнул и сунул свиток за пазуху, а потом чинно сел, сложив руки на коленях. Томас посмеивался, наблюдая за его действиями – сам он уже давно не боялся Оливера, потому что служил младшим легионером в западном легионе, получал жалование, и от старшего брата зависел уже не так сильно.

Мы все замерли, пытаясь выглядеть как можно приличнее и правильнее перед угрюмым взглядом Оливера. И когда он вошел, то застал четверку малолетних родственников, вытянувшихся по струнке и сложивших руки на коленях. Вот только вид у нас был не как у примерных юношей и девиц, а как у вышколенных южных обезьянок. Тем более, каждого из нас так и подмывало улыбаться.

Постояв немного, Оливер махнул рукой.

- Хватит притворяться, расслабьтесь.

Мы и правда расслабились, пока он садился во главе стола. Кажется, брат в хорошем настроении.

- Дорогая Беатрис, прими мои поздравления с днем рождения, - сдержанно сказал он, и поставил на стол красивую шкатулку из слоновой кости. – Это мой подарок тебе. Открой, когда будешь одна в своей комнате.

Кивнув, я улыбнулась и приняла чудный дар. Настроение приподнялось.

- У меня к вам несколько новостей, - сообщил Оливер, пока слуги несли подносы с завтраком. – Не знаю, порадуют они вас или огорчат, но вам придется с этим смириться.

Преспокойный Томас пожал плечами – он был готов ко всему. После смерти родителей брат стал на редкость невозмутимым и хладнокровным, не раскрывая никому, что чувствует и как ему тяжело. А вот Кэм нетерпеливо заерзал, напрягся, даже задел стул Джулии.

Оливер не обратил на это внимания. Странно. Дела, видимо, и правда не очень хорошо идут, интуиция меня не обманула.

- Первое. Я предложил руку и сердце молодой Мии Холт.

- Так они же бедные! – воскликнул несдержанный Кэм.

Оливер послал ему очень выразительный и красноречивый взгляд.

- Второе. Руки и сердца Джулии просит аранийский полководец Валентин Гуммель. Взамен он обещает не нападать на земли Эртвеста.

- Но это отдает ложью, дорогой брат, - сказала я несмело. – Мы не владеем землями Эртвеста, а только их частью. Очень небольшой частью. Все решает листар Джордж.

Все за столом поморщились. О проделках старого самодура Джорджа Эртона, уничтожившего сестру, брата с его женой, и потерявшего сына, ходили разные слухи и сплетни. Хоть он стоял выше нас, Шелтонов, мы его не любили, как и наши дяди.

- У листара Джорджа нет дочерей, ему нечего терять.

- Почему именно я? – Джулия была потрясена. – Я не хочу замуж за аранийского дикаря на ладье! Пусть просит руки северянки!

- Ему нужна девушка из Эртвеста. Кто-то описал ему твою красоту, и Валентин Гуммель не находит себе места от страсти.

Джулия поджала губы и наморщила носик. Ее зеленые глаза заблестели от набежавших слез.

- Я не дам ему ответа, пока не узнаю, чего он хочет на самом деле, - своеобразно утешил сестру Оливер. – Не бойся. Я хотел бы видеть тебя женой уважаемого западника, но если дела обстоят вот так…

Он не договорил и развел руками, а я поняла, что он хотел сказать.

Между Фиаламом и Аранией шли бесконечные войны, то вялотекущие, то обостряющиеся. Иногда в залог мира выдавали замуж красивых родовитых фиаламок, а иногда – пойманных аранийских шпионок. И тогда договаривались не нападать на земли своей родни. Считалось, что постепенно таким образом клочков земли, на которые нельзя нападать, станет все больше, а через сто сорок четыре года, составляющих собой кватрион, и вовсе наступит вынужденный мир.

Но не все в это верили.

Оливер, например, относился к такой теории с большим скепсисом. Это могло спасти мою бедную сестру к нежеланному браку.

- И последнее…

Ох, что-то мне не нравится его тон…

- Пришел ответ из монастыря Святой Ольмы, в который наша дорогая Беатрис написала без моего ведома.

Я выпрямилась, прямо посмотрела на брата. Он усмехнулся.

- Что за взгляд! Костер можно зажечь!

- Я написала, потому что ты откладывал с разрешением, - тихонько объяснила я свой поступок. – Наверное, тоже планировал усадить меня на ладью и отправить в аранийскую стужу.

- Глупости, сестра. Я ничего не имею против твоей идеи стать жрицей храма. Но сейчас не время для путешествий.

- Это просто дорога в монастырь. Что может случиться?

- Аранийские набеги, - начал он перечислять, загибая пальцы, - разбойники, дикие звери, зимний холод в конце концов. На смертном одре родителей я поклялся беречь вас и защищать вас. И я буду это исполнять.

- Ладно, - пробормотала я, закатив глаза. – А что они ответили-то?

- Сейчас, - брат достал из-за пазухи папирус. – Кэм, и ты свой доставай, не стесняйся. Я тебя потом научу лучше прятать вещи. Итак… - он помолчал и с грустью посмотрел на меня. – Письмо официально уведомляет о том, что благородная Беатрис Шелтон имеет право прибыть в монастырь святой Ольмы до лета и обучиться мастерству золотоискателя.

Я с трудом сдержала улыбку.

Прекрасно!

Нашей матерью была женщина, рожденная вне брака, от Эртона. Ее магия спала, а во мне пробудилась. И поэтому, больше чем замужество, меня интересовала возможности искать в земле золотые жилы и чувствовать закопанные клады. В миританском монастыре святой Ольмы меня научат этому искусству, а потом я как-нибудь сама справлюсь.

Радостно улыбнувшись, я потянулась за чашкой бодрящего чая, пока ее не успела перехватить проворная Джулия.

И хоть Оливер не очень рад моему решению, я прямо вижу, как в его светлом взоре кипит ярое неодобрение, надеюсь, что все будет хорошо.