Глава 2

Вспышки камер на мгновение ослепляют. Вздернув подбородок, растягиваю губы в приветливой улыбке. Той, за которой посторонним никогда не понять, что чувствую сейчас на самом деле.

Навстречу нам тут же спешит радостно щебечущая блондинка - вероятно, ведущая всего этого мракобесия. Невольно обращаю внимание на то, что она именно такая, какая могла бы понравиться моему пока-еще-мужу. Возможно, он выбирал ее на эту должность лично. Возможно, она…

Нет. Сейчас совсем не подходящее время, чтобы об этом думать. Запихиваю отравляющие мысли куда-то поглубже, продолжая улыбаться дежурной искусственной улыбкой, от которой сводит скулы. Но я привыкла. За время в браке с Яном Григорьевым научилась этой публичной фальши в совершенстве. И где-то за ее бесчисленными слоями потеряла саму себя.

- Мы рады приветствовать вас на шоу… - доносится до меня восторженный лепет ведущей.

Мне удается улыбаться и кивать во всех нужных местах, хотя слушаю ее вполуха. Весь мир, кажется, сосредотачивается сейчас в той точке, где Ян берет меня за руку. Его прикосновение - властное, собственническое - вызывает внутри резкий взрыв полярных эмоций. По телу попеременно бегут мурашки и волны отвращения. Мне хочется одновременно вырвать руку и попросить его не отпускать. Но я понимаю - все эти прикосновения сейчас - наверняка рассчитаны на публику. И это то, о чем мне следует постоянно помнить.

Официальная часть шоу подходит к концу. Когда мы оказываемся в отведенном нам номере, с губ срывается потайной вздох облегчения. Прислоняясь спиной к двери, пробегаю по мужу быстрым взглядом. Не позволяю себе задержаться - кажется, что в этом случае просто сорвусь. Кажется, что он сразу прочтет меня, как очередной деловой документ, который лишь со стороны выглядит набором непонятных формул и который совершенно ясен для него одного.

Может, в этом и есть моя проблема? Я была с ним слишком открытой. Слишком доверчивой. Стала покорным приложением к богатому успешному мужу. А что такое я сама? Не потому ли он потерял ко мне всякий интерес, что вся моя жизнь вертелась вокруг него одного?

Снова чувствую себя той самой простушкой, каковой и являлась до встречи с Яном. Нелепая веснушчатая девчонка, ненавидящая каждый свой изъян. Наивная настолько, что действительно думала, что мы с ним - раз и навсегда.

Между нами сейчас лишь несколько метров и сотни невысказанных слов. Это расстояние - такое короткое и вместе с тем совершенно недосягаемое, вдруг начинает душить. Порывисто выскакиваю за дверь, пытаясь скрыться от этих ощущений. Сильная рука перехватывает мое запястье раньше, чем мне удается сделать еще один шаг.

- Куда ты? - спрашивает требовательно и от этого тона пропасть между нами, кажется, становится еще шире.

- За покупками. Мы ведь, вроде бы, не в тюрьме?

Ответить удается спокойно. Тем давно заученным скучающим тоном, каким приходится переговариваться на светских раутах.

- Я тебя отвезу, - говорит уже мягче, но в каждом слове слышится скрытая безапелляционность.

- Нет, я вызову такси, - отрезаю сразу.

Кажется, что он собирается открыть рот, чтобы поспорить, но неожиданно просто покорно кивает. И только когда отступаю на шаг, замечаю мелькнувшее в его взгляде подозрение. И остается только гадать, что кроется сейчас в мыслях некогда самого близкого человека на свете.

- Ты чо, рофлишь? - выдыхает удивленно Элеонора, когда я рассказываю ей об этом затеянном Яном шоу.

По ее манере речи можно подумать, что рядом со мной сейчас стоит подросток, но нет. Элеонора - моя бабушка по материнской линии. И она из тех, кто категорически не сдается перед возрастом. И в рамках этой борьбы в ход идут абсолютно любые средства, включая молодежный слэнг. Порой мне приходится даже лезть в гугл, чтобы понять, о чем она мне говорит. И в такие моменты я чувствую себя так, будто мы поменялись ролями и это я при ней - великовозрастная матрона, а вовсе не наоборот.

Хотя в каком-то смысле все так и есть.

- К сожалению, я не шучу, - откликаюсь на ее вопрос.

Элеонора выражает изумление одними лишь глазами - она тщательно следит за своей мимикой. И это тоже часть ее бесконечного освободительного движения против морщин. Ее целеустремленности в этом деле мог бы позавидовать любой революционер.

- Офигеть! - выносит бабуля свой вердикт и вдруг заговорщически мне подмигивает:

- А с другими участниками шоу ты уже виделась? Может, там есть кто-то дико сасный? И ходить далеко не надо - подберешь прямо горяченьким!

- Ба! - морщусь в ответ с укоризной, но она тут же шипит в ответ:

- Не называй меня так на людях! И не морщи нос - будут заячьи морщины! Они плохо поддаются уколам!

Последнее, о чем мне хочется сейчас думать - это об уколах и морщинах. Обо всем том поверхностном и наносном, когда куда более серьезные, непоправимые трещины расползаются сейчас глубоко внутри меня. В самом сердце.

- А ты не говори ерунды, - парирую в ответ, но бабуля ничуть не смущается:

- Это не ерунда! Я всегда говорила, что этот старпер тебе совершенно не подходит!

- Он зрелый мужчина…

- Перезрелый он! - гнет свое Элеонора. - Вот поживи с мое и поймешь - мужчин надо заводить куда моложе себя. Они такие горячие, когда еще не испорченные…

- Ба, избавь меня!

- Еще раз назовешь меня «ба» - и я не избавлю, а избавлюсь! - возмущается она.

- Прости, Элеонора, - вздыхаю покорно. - Но давай не будем затевать старый спор.

- Ладно уж, - великодушно соглашается она и вдруг, обернувшись ко мне, едва не подпрыгивает на месте от восторга:

- Слушай, так я смогу делать обзоры на ютубе на каждый выпуск этого шоу!

Улыбка сама касается губ при виде того, как загораются ее глаза. Я даже завидую ее увлеченности тем, что она делает. Все эти ее ютубы, инсты и прочая, прочая, прочая. Бабуля - живой пример того, как надо прожить жизнь, чтобы породить зависть у других. В свои шестьдесят с лишним лет - она успешный блогер, который умеет со вкусом хайпануть на чем угодно. В свои двадцать пять я завидую ее свободе мыслей и поступков.

- Давай все же сосредоточимся на моем гардеробе, - перевожу тему и, кивая на платье в витрине, уточняю:

- Как тебе это?

- Зашкваааар, - протягивает она недовольно, но тут же оживляется, увлекая меня за собой:

- А вот этот голубой комбинезончик - то, что надо!