Глава 2

Ева Смирнова.

Прошло почти два месяца с тех пор, как я видела своего отца. Я долго не решалась уехать учится, потому что это означало оставить его одного. Особенно после обещания, которое я дала маме.

По правде говоря, я просто была не уверена, что он сможет приготовить себе завтрак, постирать одежду в машинке или разобраться с пылесосом.

Мама всегда все делала сама, и после ее смерти я старалась изо всех сил заботиться о нем и о доме. Он никогда не просил и не ожидал, что я буду делать работы по дому — готовить, убирать и стирать, но я делала это, потому что любила его.

Я съезжаю на грунтовую дорогу и сразу же чувствую, что что-то не так. Я пока не могу определить, что именно, но что-то не так. Честно говоря, когда я получила сообщение от отца с просьбой вернуться домой, я почувствовала, что есть проблема и поэтому не стала ничего выяснять.

Обычно он звонил, а эта его смс показалась мне какой-то странной, поэтому я села в машину и приехала.

Подъехав ближе к дому, я заметила два черных внедорожника, припаркованных перед домом. Это зрелище никак не помогло мне расслабится.

Кто это может быть? Единственные люди, приезжающие к нашему дому, — это немногочисленные родственники или продавцы сельскохозяйственных товаров. Ни те, ни другие не стали бы ездить на таких машинах.

Я замечаю мужчину в темном костюме, его пиджак расстегнут, а за поясом брюк поблескивает какой-то металлический предмет.

Это пистолет? Я пытаюсь понять, что, вообще, происходит. В порядке ли мой отец? Почему этот человек в моем доме? Есть ли с ним еще мужчины, как он? Должны быть, раз здесь припаркованы две машины.

Они грабят мой дом? Где мой отец?

Я паркую свой старый внедорожник, но оставляю двигатель заведенным. Сижу очень тихо и гадаю, каким будет его следующий шаг. Его глаза блуждают по моей машине, как будто он ее изучает.

Время замирает на несколько секунд, прежде чем он подходит ко мне. Мое сердце вырывается из груди, а глаза опускаются к мобильному телефону.

Я пытаюсь позвонить в полицию, понимая, что это может быть моим единственным шансом. В нервном состоянии я провожу пальцами по экрану, трижды неправильно набирая номер.

Громкий стук в окно заставляет меня подскочить. Ослабляю хватку от неожиданности и телефон выскальзывает из рук и падает на пол.

— Вылезай из машины и даже не думай поднимать трубу, — рычит на меня мужчина через окно. Его голос резкий и опасный, такой, что у меня по позвоночнику пробегают мурашки.

Несмотря на страх, пронизывающий мое тело, мне вдруг приходит в голову светлая мысль, просто уехать. Дверь заперта, и он не сможет ее открыть.

Выжав сцепление, я включаю задний ход и готовлюсь ехать, когда вижу, что мужчина поднимает пистолет и направляет его прямо мне в лицо.

Я останавливаюсь, все мое тело замирает, я словно каменею.

Смотрю на мужчину и задерживаю дыхание. Его темный, злой взгляд, говорит мне, что он без колебаний застрелит меня, если я попытаюсь убежать или проявить неуместный героизм.

— Что происходит? — пытаюсь возмутиться.

Я не хочу, чтобы меня ранили, но так же не хочу чтобы меня сочли слабой, поэтому я делаю серьезное выражение лица и пытаюсь вести себя жестче и без страха.

Не успеваю я моргнуть, как мужчина размахивается пистолетом и бьет рукоятью по моему окну. Мое сердце обрывается вниз, когда я смотрю на растрескавшееся стекло перед моим лицом.

Вот черт. Этот мужик настроен серьезно.

Чувствую, что не могу дышать полной грудью. Что здесь происходит?

Я возвращаюсь домой из универа, а на меня смотрит дуло пистолета.

— Вылезай из машины и не задавай вопросов, — жестко приказывает мужчина, явно находясь на пределе своего терпения.

Решаю делать все как он говорит. По крайней мере, пока.

Заглушив машину, я осторожно подношу руку к двери и берусь за ручку. Я медленно открываю дверь, надеясь, что это побудит его немного расслабиться. Однако мои неторопливые движения, только раззадоривают его еще больше.

Свободной рукой мужчина дергает дверь так быстро, как только может. На мгновение я слышу только скрип ржавых петель.

Я легко выскальзываю из машины, не сводя с него глаз. То, что происходит дальше, похоже на какой-то дешевый фильм. Он хватает меня за затылок и тянет за волосы. Кожа на голове начинает гореть от его захвата, а глаза наполняются слезами.

— Отпусти меня! — требую я, пытаясь освободится от его хватки.

Я не позволю причинить мне боль, кем бы ни был этот человек. В ответ на мои попытки вырваться его хватка только крепнет, и я чувствую холодный металл на своих губах. Мои глаза становятся огромными, как блюдца, когда я понимаю, что это ствол пистолета, а палец мужчины лежит на спусковом крючке.

— Хан пришел забрать свой долг.

Его лицо пересекает болезненная, пугающая улыбка.

С прижатым стволом к моим губам, я боюсь даже спросить, о каком долге он говорит. Все финансовые дела вела мама, делая это очень грамотно и я точно знаю, что после ее смерти нам с папой осталось достаточно денег, чтобы прожить.

Мы не богаты, но и не бедствуем. Папа всегда говорил мне, что с финансами у нас все в порядке. Этот человек, должно быть перепутал нас с кем-нибудь, и пожалеет, что так с нами обращался, когда поймет что был не прав.

— Вы ошибаетесь. Мы никому ничего не должны. Вы, должно быть, ошиблись домом. Это все недоразумение. Но если вы сейчас уйдете, мы забудем об этом и не станем звонить в полицию.

Мужчина только качает головой и усмехается.

— Хан будет развлекаться, трахая каждую дырочку твоего тела. А когда он наиграется с тобой, то тебя будем трахать мы, а после убьем.

— Какой же ты мерзкий.

Я нервно надсмехаюсь над ним, гнев нарастает глубоко внутри. Почему этот человек считает, что имеет право говорить мне такие жестокие, мерзкие, гнусные вещи? И кто такой этот Хан.

— Закрой свой рот! — рычит он, его хватка крепнет, когда он тянет меня вверх по ступенькам к моему дому. Входная дверь выбита и висит на одной петле.

Когда мы поворачиваем за угол и я вижу кухню, у меня буквально открывается рот. Я в недоумении смотрю на представившуюся мне картину: бытовая техника разбита на куски, дверцы шкафов болтаются в открытом состоянии, продукты и другие предметы беспорядочно разбросаны по комнате, которая обычно находится в безупречном состоянии.

Выглядит так, будто по дому ураган пронесся. Подтолкнув меня вперед последний раз, мужчина вместе со мной останавливается на пороге гостиной. Мои внутренности скручиваются, когда я слышу голос отца и вижу капли крови на полу.

Пожалуйста, скажите мне, что это не реально. Пожалуйста.

Я еле сдерживаю себя, я хочу кричать, умоляя о пощаде.

— Мне так жаль! У меня не было выбора, Ева! — задыхается отец, увидев меня.

Мужчина удерживает его на месте на одном из деревянных стульев. Ком образуется в горле, когда я вижу его опухшее лицо, кровь, капающую с губ, и синяки, которые уже успели образоваться вокруг глаз и на щеках.

Его руки надежно связаны, запястья кровоточат от веревок. Я отчаянно хочу подойти к нему, утешить его, защитить от происходящего.

Под всеми этими повреждениями, я замечаю, что отец давно не брился, не принимал душ и не переодевался.

Эти люди были здесь, держали его в плену?

Человек, сидящий в этом кресле, — всего лишь оболочка моего отца. Передо мной измотанный, сломленный человек, былая жизнерадостность во взгляде, угасла.

— Борис у каждого есть выбор, — раздается откуда-то глубокий, сильный голос.

Я поднимаю голову и вижу, как обладатель этого загадочного голоса спускается по лестнице, его взгляд останавливается на мне.

В этом взгляде есть злая холодность, которая вырывает воздух из моих легких. У него темные, аккуратно уложенные волосы. Он одет в костюм, который выглядит так, будто стоит дороже, чем этот дом. Его острый подбородок поднят высоко, он смотрит с превосходством, как будто считает себя выше всех остальных.

Если бы мне нужно было описать его одним словом, то это слово было бы хищник. Он напоминает мне могучего льва, который считает себя королем, и все остальные должны ему кланяться.