Глава десятая

Диана

Музыка звучит раздражающе громко, и хотя напиток в моей руке холодный, он ни как, не помогает охладиться мне.

Пот покрывает мое тело, в этом доме куча людей, должно быть, поэтому я чувствую себя так, словно я горю.

Я постоянно улыбаюсь, и постоянно облизываю губы.

Я понятия не имею, что происходит, но мне кажется, что я слишком много выпила.

Я оглядываю переполненную комнату, пытаясь найти Аньку. Она была со мной совсем недавно, или, по крайней мере, мне так казалось.

Я ставлю свой напиток на стойку. Я не должна больше пить, на самом деле, я уверена, что мне лучше пойти домой. Я чувствую себя не в своей тарелке, это не похоже на меня, и мне это не нравится.

Мои глаза сканируют все лица, вокруг, но ни одно из них не похоже на лицо Ани или на кого-то из моих знакомых. Единственное знакомое лицо, это лицо Игоря, и он стоит прямо рядом со мной. Наши глаза встречаются, и меня охватывает тепло.

Я моргаю, не в силах унять это теплое чувство. Затем я улыбаюсь, и по какой-то причине я просто на седьмом небе от счастья, потому, что вижу его.

— Ты выглядишь так, будто тебе нужно присесть, давай поднимемся наверх ненадолго, — говорит он, пока его руки пробегают по моей пояснице.

Его прикосновения теплые, успокаивающие и посылают токи удовольствия прямо в мозг. Я никогда не испытывала ничего подобного раньше, и все, чего я хочу, это еще больше.

Я киваю головой, соглашаясь, и позволяю ему помочь мне подняться по лестнице.

Он обхватывает меня рукой, и я прижимаюсь к его телу, желая еще больше этой странной связи, которую я чувствую.

Раньше Игорь был последним, кого бы я захотела, но теперь он единственный, кто имеет значение. Он ведет меня в спальню и укладывает на кровать.

В глубине моего сознания крошечный голос шепчет... говорит мне, что я должна бояться, что я не должна позволять этому случиться... но все это где-то далеко, а я не хочу отказываться от счастья и тепла, которые охватывают меня сейчас.

— Ты выглядишь так, словно горишь, тебе жарко?

Голос Игоря слегка изменился. Он стал более томным, но я не зацикливаюсь на этом, потому что все, что я чувствую, это радость рядом с ним.

— Да.

Мне сейчас так чертовски жарко, что я могла бы принять ледяную ванну и все равно не остыть.

— Хочешь снять с себя что-нибудь из одежды?

Его вопрос удивляет меня.

Я сглатываю, но мое горло, словно наждачная бумага.

— Я не знаю... — отвечаю я, но Игорь уже помогает мне снять рубашку.

Я должна сказать ему, чтобы он остановился, но его прикосновения кажутся такими удивительно приятными, и когда моя рубашка наконец-то снята и прохладный воздух охватывает пылающую жаром кожу, моя потребность сказать ему, чтобы он остановился, исчезает.

— Разве так не лучше? — шепчет он, спуская бретельку бюстгальтера с моего плеча, а затем, заводит руку мне за спину, чтобы расстегнуть застежку.

Я прижимаю руки к его твердой груди, но не знаю, оттолкнуть его или притянуть ближе. Я чувствую головокружительную потребность и давление глубоко между бедер, которое умоляет, чтобы к нему прикоснулись.

— Просто расслабься, детка. Я сделаю так, что тебе будет очень хорошо. Просто расслабься и ложись, — нежно уговаривает он, толкая меня в плечо, когда я ложусь на спину, то чувствую, как простыни царапают мою воспаленную от жара кожу.

— Горячо. Мне так жарко, — бормочу я.

— Я знаю, поэтому и помогаю тебе раздеться, глупышка.

Он расстегивает пуговицу на моих джинсах и стягивает их с ног. Это так здорово — освободиться от грубой ткани, что стон вырывается из моих губ, как только они исчезают.

— Да, так лучше.

Мне кажется, я слышу его хрип, но я не уверена.

— Почему бы тебе не закрыть глаза на минуту и просто насладиться тем, насколько это приятно?

Я делаю то, что он мне говорит, и закрываю глаза, только вместо темноты, которая обычно сопровождает закрытие глаз... Я вижу сотни цветов, танцующих на моих веках.

Когда я чувствую, что кровать рядом со мной проминается, я открываю глаза и вижу Игоря, лежащего на кровати рядом со мной. Смятение омрачает мои черты... Я не знаю, когда он снял свою одежду или как давно мы здесь лежим, но он без рубашки, демонстрирует свою подкаченную грудь.

Я смотрю вниз и вижу, что он также снял свои джинсы.

На нем боксеры, а я чувствую мягкий хлопок своих трусиков на бедрах, и понимаю, что они все еще там. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но слова не идут, и в следующее мгновение Игорь оказывается сверху на мне.

При помощи своего колена, он раздвигает мои ноги, прежде чем опуститься весом всего своего тела на меня.

Я чувствую себя хорошо, искры удовольствия проносятся сквозь меня, но мой разум все еще в замешательстве, он говорит мне, что я не должна этого хотеть.

Сейчас мне кажется, что мое тело и мой разум больше не вместе.

— Думаю, мне пора домой, — шепчу, глядя ему в глаза, но это уже не те глаза, которые я привыкла видеть.

Сейчас я вижу в них тьму. Я жду, когда придет страх, но он так и не приходит. Я не понимаю, почему мне не страшно, почему я все еще лежу на этой кровати.

— Не бойся, тебе это понравится. Я знаю, что понравится. Просто позволь мне сделать тебе приятно, а потом я отвезу тебя домой, обещаю, — его голос мягок. Его губы опускаются ко мне, и он впивается небрежными поцелуями в мою шею.

Его губы на моих чувствительных точках, переполняют мои чувства, но голос в моей голове кричит, говоря мне, что это неправильно, и он становится все громче и громче с каждым его поцелуем.

Он вжимается в меня, и я чувствую, как его твердая плоть трется между моих ног.

Почему мне так хорошо? Я же знаю, что этого не должно быть, это не правильно. Мое тело говорит мне сдаться, просто принять это умопомрачительное удовольствие, но мой разум, мой мозг сопротивляется, требуя прекратить это немедленно.

Игорь поднимает голову и пытается поцеловать меня, но я вовремя отворачиваюсь, и его губы соскальзывают по моей щеке.

Я знаю, что не хочу его целовать. Я всегда хотела целовать только Кирилла.

Моего лучшего друга. Моего защитника.

Что-то внутри моего мозга щелкает. Я не хочу этого... Я не хочу Игоря. Я всегда хотела только Кирилла.

— Остановись! Я не хочу этого, — мой голос сейчас гораздо тише, чем я хотела бы, но Игорь не прекращает прикасаться ко мне.

Это неправильно, чертовски неправильно.

Я толкаюсь в его грудь, но он не двигается, он использует весь свой вес, чтобы вдавить меня еще глубже в матрас, отчего мне становится трудно дышать. Его пальцы впиваются в мою плоть, удерживая меня на месте, делая мои попытки вырваться бесполезными.

Он держит меня достаточно сильно, чтобы оставить синяки, но я не чувствую боли. Я не чувствую ничего, кроме глубокой первобытной потребности позволить ему продолжать.

Но это не я, и он не тот, кто мне нужен.

— Пожалуйста, остановись, — я умоляю снова.

Как же я хочу, чтобы Кирилл был сейчас здесь.

Хочу, чтобы Игорь слез с меня, но у меня нет сил, оттолкнуть его.

Я хнычу, снова борясь с его хваткой. Его зубы впиваются в мочку моего уха, в ответ, я снова толкаю его.

Вдруг я слышу звук, похожий на звук открывающейся двери.

Мое зрение затуманено, и я не могу понять, кто вошел в комнату. В следующее мгновение Игорь буквально слетает с меня, и я впервые чувствую, что могу свободно дышать.

Мой взгляд мечется по кровати, пытаясь понять, что происходит? Куда делся Игорь?

Ничего не понимаю, все выглядит так, будто мои безмолвные молитвы были услышаны. В следующее мгновение, я поднимаю взгляд и вижу перед собой Кирилла. Он стоит рядом с кроватью и смотрит на меня, в его прекрасных изумрудных глазах нет ничего, кроме чистой ярости.

Наверное, мне следовало бы испугаться, но почему-то, я чувствую лишь огромное облегчение. Он разгневан, страшен и выглядит как греческий бог.

— Ты ей что-то дал? — его голос звучит, как гром, и молния в этой бури вот-вот поразит Игоря.

— Чего ты так завелся? Это просто ешка.

— Ты дал ей экстази и спрашиваешь, чего я завелся? Что, блядь, с тобой не так? — голос Кирилла становится все громче и громче с каждым произнесенным словом.

— И что? Она сама хотела этого. Она лапала меня и просила подняться сюда.

Глаза Кирилла перемещаются между мной и Игорем, и мне становится интересно, о чем он думает.

Его взгляд блуждает по моему обнаженному телу. Я должна чувствовать необходимость прикрыться, но я этого не делаю.

Я не понимаю, почему я этого не делаю, но понимаю что со мной что-то не так.

— Это действительно то, чего ты хотела, Диана? — наконец-то нарушает молчание Кирилл.

— Нет, — честно отвечаю я. — Я просила его остановиться, но он не послушал, — мое признание, словно вызывает ядерный взрыв внутри Кирилла и он набрасывается на Игоря, его кулаки методично, раз за разом врезаются в его лицо.

Я с полным отсутствием эмоций наблюдаю за тем, как Кирилл бьет Игоря лицом об пол, не давая ни единого шанса подняться.

— Я убью тебя за то, что ты тронул ее... убью, — рычит он. — Ты просто кусок дерьма, гребаный насильник.

— Кирилл! — зову его я, но он не слышит, он все еще охвачен неконтролируемой яростью, поэтому я встаю с кровати и подхожу к нему, мое тело пылает от удовольствия, когда я хватаюсь за выпуклый бицепс.

Мой взгляд перемещается по окровавленному и покрытому синяками лицу Игоря, но никаких эмоций от этого не возникает. Меня должно это волновать, но этого не происходит, это так не похоже на меня.

— Кирилл!

На этот раз я произношу его имя немного мягче, и он отпускает Игоря, позволяя ему упасть на пол.

Мгновение спустя он поворачивается ко мне. Я вижу его дикий взгляд... и я хочу его. Только его. Я дрожу и снова тянусь к нему. Он выглядит так, будто может наброситься на меня, и прямо сейчас я бы позволила ему это.

Я бы позволила ему это снова и снова.

— Я хочу тебя, — хнычу я.

Огонь в его глазах мгновенно ослабевает, и прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, он собирает мою одежду и хватает с пола одеяло.

— Нет, Ди. Я не буду трахать тебя в таком состоянии. Я тот еще мудак, возможно ты считаешь меня монстром, но я не буду пользоваться тобой, — его ответ как пощечина, и я хочу поспорить с ним, сказать ему, как много он для меня значит, но нужные слова не приходят.

На самом деле, ничего не приходит.

Я чувствую себя безжизненной, как будто плыву на облаке в небе.

— Давай, тебе нужно одеться, — говорит он, натягивая на меня рубашку через голову.

Я неловко протягиваю руки, и дрожь пробегает по позвоночнику, когда ткань проходит по моим оголенным соскам. Я забыла, что Игорь снял с меня лифчик.

Мои руки двигаются сами по себе, и я тянусь к Кириллу, позволяя своим пальцам пробежаться по твердым мышцам его груди.

Потребность прикоснуться к нему слишком велика, чтобы игнорировать ее. Мой пульс учащается, а между бедер начинается пульсация.

Это то, что я должна была почувствовать с Игорем.

Его грудь поднимается и опускается так быстро, что я понимаю, он тоже хочет этого, так почему же он не реагирует на меня так же, как я на него. Он делает пару глубоких вдохов и опускается передо мной на колени.

Я смотрю на него сверху вниз, в замешательстве, пока не понимаю, что он протягивает мне джинсы.

— Залезай, — приказывает он. И я чуть не падаю, когда поднимаю ногу, чтобы сделать шаг, но он хватает меня за бедро и поддерживает. Его рука на моей голой коже — это как рай, и я выпускаю легкий стон от удовольствия. — Держись за мои плечи, — его слова сдержанны.

Ему не нужно повторять дважды. Я хватаю его за плечи обеими руками, наслаждаясь ощущением того, как под рубашкой сокращаются его мышцы.

Глубоко вдыхая, я втягиваю его запах.

— Мы выйдем отсюда, как ни в чем не бывало, хорошо? — он натягивает мои джинсы на задницу и застегивает молнию.

Я слишком сосредоточена на его руках рядом с моими чувствительными зонами, чтобы запомнить, что он говорит.

— Хорошо? — повторяет он, и я вижу что-то в его глазах, что-то очень похожее на стыд.

Я хочу спросить его, что происходит, почему он чувствует себя так, но я не могу заставить себя сделать это. Я просто хочу поцеловать его, почувствовать его руки на своем теле.

— Хорошо, — бормочу я, когда он выпрямляется.

Мои руки все еще на его плечах, но вдруг этого прикосновения становится недостаточно, мне нужно больше. Обхватив его шею руками, я прислоняюсь к нему, и моя голова упирается ему в грудь.

Прижав ухо к его груди, я улыбаюсь, услышав биение его сердца. Я уверена, что в любой момент он может снова оттолкнуть меня, как это было в тот первый раз, когда я его обнимала, но он этого не делает.

Я подхожу еще ближе, прижимаясь к нему всем телом, пока мы не оказываемся так близко, что я чувствую каждый дюйм его мускулистого тела.

Какое-то время мы так и стоим, он позволяет мне обнять себя и даже кладет руку мне на спину. Я не говорю ему об этом, но если бы я могла остаться так навсегда... я бы так и сделала. Но это прекрасное мгновение не может длиться вечно, и как только я закрываю глаза, то чувствую, как он начинает отстраняться, мягко надавливает мне на плечи и увеличивает расстояние между нами до вытянутой руки.

— Нам нужно идти, — его голос звучит настойчиво.

Я не хочу уходить или хочу уйти с ним.

— А ты пойдешь со мной?

— Я отвезу тебя домой, если ты об этом.

— Я не хочу идти домой. Я хочу пойти с тобой, — хмурюсь, или, по крайней мере, мне кажется, что я хмурюсь, на самом деле я не знаю.

— Ди, не начинай, — я слышу предупреждение в его голосе, но я не чувствую страха, ведь я знаю что это Кирилл... настоящий Кирилл, а не тот мудак, которым все его считают в этом универе.

Сейчас это именно тот мальчик, в которого я влюбилась, мальчик, который впервые целовал меня и пугал пауками, мальчик, который смеялся надо мной, когда я впервые подстригла челку и стала похожа на пацана.

— Пожалуйста? — я не хочу, чтобы он уходил. Я не хочу, чтобы он меня ненавидел. — Мы можем просто снова стать друзьями? Я скучаю по тебе, мне так тебя не хватает, — начинаю бормотать я, мои колени подрагивают от слабости.

— В тебе говорят наркотики. Ты не думаешь так всерьез.

Он выглядит так, будто хочет мне поверить, но я понимаю, почему этого не происходит...

— Я не хочу оставаться одна. Я хочу быть с тобой... пожалуйста, Кир... пожалуйста, — мои пальцы вцепились в его рубашку.

Сжимая ткань в руках, я хочу, чтобы он понял, что это и есть настоящая я.

— Черт, Ди, — рычит он в разочаровании. — Пойдем. Нам лучше уйти, не поднимая шум, за такое меня могут, выкинуть из универа, — и тут я вспоминаю, что Игорь все еще лежит на полу.

— С ним все будет в порядке? — спрашиваю я Кирилла, когда мы начинаем выходить из спальни в переполненный коридор.

— Плевать на него, если бы я мог убить его и избежать наказания, я бы убил. Но так как я не могу, он будет жить.

Я пожимаю плечами, надеясь, что завтра я смогу разобраться во всем этом гораздо лучше.

Мы пробираемся через дом, Кирилл хорошо ориентируется в толпе, проталкиваясь сквозь нее, пока мы не достигаем того, что выглядит как черный ход, а не тот, через который я вошла.

У меня трудно получается, перебирать ногами, мое тело и мой разум плохо связаны друг с другом. Кирилл, должно быть, тоже заметил это и поэтому его руки крепко обхватывают меня. Он практически держит весь мой вес, пока мы идем.

В этот момент я поминаю, что больше никогда не хочу его отпускать.

Наконец мы выходим за ворота, прохладный воздух целует мою кожу, от чего я начинаю дрожать.

— Ты уверена, что хочешь пойти ко мне? — шепчет он мне на ухо, когда я неуверенно покачиваюсь.

— Да... Я уже говорила тебе, что скучаю и хочу, чтобы мы снова стали лучшими друзьями.

Кирилл ничего не отвечает на мои слова и просто продолжает идти. Мы доходим до подъездной дорожки, а после в одно мгновение оказываемся у входа. Я пытаюсь подняться по ступенькам, но ноги не идут.

Кирилл вздыхает и подхватывает меня, осторожно перекидывая через плечо. Он открывает входную дверь и заходит внутрь. Его ботинки стучат по лестнице, а мое тело раскачивается взад и вперед.

Когда мы достигаем вершины лестницы, я чувствую, что меня может вырвать.

— Кир... — хнычу я. Он останавливается у двери, доставая, ключ от комнаты.

Прежде чем я осознаю это, он осторожно опускает меня на ноги, мое тело скользит по его спине, пока мои ноги не касаются пола.

Глядя на него сверху, я вижу того самого человека, которого хотела увидеть, когда впервые появилась здесь.

Кирилл Цепов. Мой лучший друг... мой любимый мужчина, за которого я мечтала выйти замуж и родить от него детей.

Я облизываю губы, пока мы стоим так некоторое время.

Словесная рвота. О, Господи. Она приближается. Она поднимается в моем горле. Я ничего не могу сделать, чтобы остановить слова.

— Я люблю тебя, Кирилл, — шепчу я, прижимаясь горячей щекой к его груди.