Шипы души

Я выживаю!

Срывая ногти, лезу вверх.

Я точно знаю

Что пораженье, что успех.

Уйдите, беды!

Меня не скинуть вам со скал.

Вкушу победы!

Не зря я душу в клочья рвал.

Пусть немеют замёрзшие пальцы,

Пусть чернеет мой дух, стон в груди.

Я за целью тянусь ещё дальше

Я срываюсь, но свет впереди.

Ещё чуть-чуть.

Ещё мгновенье.

Вот он край.

Ещё секунда.

Преображенье.

Только рук не опускай!

Я покоряю!

Через себя переступив,

Я сам решаю,

Черту законов заслонив.

Не закрывайте свет,

Я должен встретить смерть.

Она отступит –

Я увижу рассвет!

Ещё чуть-чуть.

Ещё мгновенье.

Вот он край.

Ещё секунда.

Преображенье.

Только рук не опускай!

«Жить!»

Сергий Корпионов открыл глаза и сразу закрыл от невозможного дикого жара. Сощурился, всматриваясь в просторы огненной реки под собой.

Светящаяся от огромной температуры вязкая масса прямо под ним. Ужасающе ясная, реальная, забирающая все шансы на сон или бред галлюцинаций.

Явь!

Правдивая, терзающая плоть на живую, явь!

Боль не будет врать. Распятый чернявый невольник над ущельем, полным лавы, обречён на пытку жаром.

Но чувствует, значит – живой.

Обнажённую кожу обжигало, кончики волос, казалось, сейчас загорятся. Горячий пар, поднимающийся снизу, раскалил тело. Из одежды неизвестные пленители оставили лишь повязку на бёдрах. Смысла в ней немного. Она не защищала нежную кожу внутренней стороны бёдер от жуткой температуры. И раскалённое естество молило о пощаде.

Лицо пылало будто у огня. Было стойкое ощущение, что вот-вот вспыхнет по-настоящему. Горло пересохло. Пустыня во рту.

В какой момент времени он попал в эту баню судного дня? Где он?

Только не думать о том, как хочется сглотнуть. Горло сразу сведёт судорогой. Этого нельзя допустить. Нужно отвлечь мысли, сконцентрироваться на постороннем. Забыть о боли, не думать о смерти или жизни. Собраться.

«Тебя не так просто убить. Соберись и придумай решение. Только так. Нет безвыходных ситуаций!.. До сей поры не было».

Но виски ломило так, словно в голове поселились тысячи муравьёв. И с каждой минутой их становилось всё больше. Смерть подбиралась не спеша, выжигая своим приближением глаза.

«Что произошло? Где я?» – уныло всплыли две мрачные мысли в разгорячённой голове. Испарились они так же быстро, как испарялся с кожи пот в этой жаре, невыносимом адском пекле глубоко под землёй.

Жёлто-алое варево под Скорпионом бурлило и клокотало, вздымая большие пузыри. Они взрывались, разнося в разные стороны оранжевые брызги.

Что будет с телом, вздумай на него попасть подобная смертоносная «капелька»? Благо он висит на приличной высоте, но отдельные пузыри поднимаются впечатляющими размерами. И словно старая с косой уже протянула лезвие, подставив к самому горлу.

Если подобный здоровяк взорвётся рядом с ним, то прожжёт до костей. А то и сами кости оплавит. Этот «супчик» под ним способен сварить в себе всё живое. То, что скрыто внутри планеты, это не для всех. Но кто вздумал его запихать в это сокровенное?

Сергий подёргал руками, невольно извиваясь всем телом. Тело висело натянутым на четырёх цепях и немного прогнуто под собственным весом.

Страдание, адским мукам подобное. Впрочем, в аду Сергий уже бывал и те муки не ставились в один ряд со страданиями физического тела. Иные категории смысла.

Душой закалён. Дух воспитан в лишениях. А тело… тело выдержит.

Подвешенное состояние и немалое расстояние до ближайших каменных выступов делало беспомощным, но и не убивало сразу. И больше всего на свете Сергий ненавидел именно это ощущение – безнадёги.

Осознание того, что от тебя больше ничего не зависит, что достиг своего потолка – умирай и не дергайся. А кто-то рядом посмеивается и бормочет с эхом: «Смирись с происходящим и прими свою участь, выбора другого нет… нет … нет!».

Скорпион помотал головой. Четыре массивных браслета надёжно сковали руки на запястьях и ноги у щиколоток. Браслеты, впрочем, до неприятия странные. От них веяло внутренним холодом.

Пленник готов был биться об заклад, что железяки заговорены словом или усилены сковывающими рунами. А значит дёргай хоть сколько – освободиться не удастся. Надёжны и прочны, подогнаны строго по размеру, но ещё и «магически» усилены. Словно для него только и ковали. Разогнать атомы тела и заставить конечности пройти через препятствие не удастся.

«Выскользнуть невозможно! – стучало грустное в голове, мотая эту мысль по спирали».

Ловушка мастера. Сильно не жмёт, но от постоянного давления тела на весу стопы и ладони немеют. И без взгляда на них ясно, что кровь застоялась и синеет кожа под негостеприимным для неё металлом.

Медленно, но верно деревенеют и отмирают конечности. Это не вселяет оптимизма. Тьма обречённости не спеша пробирается к сердцу, выжигая всё светлое на своём пути.

Звенья в этих длинных мощных цепях были такой толщины, что могли выдержать и вес танка, не то, что человеческого тела. За то, что рухнет в лаву, беспокоиться Скорпиону не приходилось. Но вот о свободе можно было и не мечтать. Ловушка, что надо. Надёжнее только лом.

«Зачем оставили в живых? Для этой невыносимой пытки? Или Мироздание и в правду имеет чувство юмора?»

Так причудливо сбывалось последнее желание принять смерть от огня. Да так, чтобы и праха не осталось.

«Верно, выходит, говорят – бойтесь своих желаний. Они имеют свойство сбываться, - подумал Сергий, но вперёд вырвалась доминирующая мысль-флагман: Но как я здесь оказался? Вспоминай… Вспоминай!».

…Луна, блестящие глаза Семёна, осунувшееся лицо Рыси, строгий взгляд Лады. Аватары, Отшельники, Эмиссары.

Прыжки в вечность, растягивающие Единицы в ничто.

Жертвы, отводящие от родного мира первую реальную угрозу его уничтожения

Слова, жесты, эмоции, информационные пакеты того, что не решались сказать вслух, но в обилии слали друг друга, объединяясь для спасения мира.

Собственный последний «прыжок» с тяжёлой ношей сильнейшего представителя «Единицы»…

Всё, дальше пробел в сознании. Белое пятно.

«Проклятый шестикрылый серафим!», – невольно припомнил Сергий последнего врага.

Затем просто тот последний прыжок и… вот он здесь.

Висит как курица над грилем. И кто-то словно вырезал кусок памяти от последнего осмысленного действа до сего момента.

Полная пустота.

Нижняя губа потрескалась от жара, не выдержала испытания температурой и треснула. Капелька крови собралась на ней и собиралась уже отправиться в свой последний полёт под воздействием неумолимой гравитации, пытаясь испариться ещё в воздухе над лавой, обратившись паром, но Сергий накрыл другой губой.

Кровь попала в рот.

Скорпион закрыл глаза, ощущая солоноватый привкус, концентрируясь на нём, пытаясь проникнуть в его суть. В память ДНК, размотать последовательность генома, углубиться.

Он пытался прочитать свою кровь.

В мозгу можно заблокировать участки с памятью, можно даже стереть память навсегда, но память крови уничтожить невозможно.

Этот колодец для посвящённых напомнит всё, в любое время. Структура этой основополагающей несущей жизнь жидкости полна информации в намного большей мере, чем вода. Потому что вода несёт чужую информацию, а кровь – свою.

Вместе с ощущением влаги пришло и первое из последних воспоминание.