Часть 6

За шикарным обеденным столом в центре зала сидели двое. Я и он – «МУЖ». Тишину разделяло лишь лязганье приборов… Его приборов, я же притронуться к еде так и не решилась. До сих пор поверить не могла, что меня вернули в тот самый двухэтажный пентхаус, где совсем недавно едва не убили.

Казалось, крепостное право давно отменили. Но Абрамов, явно, имел иное мнение.

Стоило только увидеть знакомые виды, пугающую лестницу, как бросило в дрожь. Слезы потекли по щекам, а на губах застыла сотня смазанных слов мольбы: «Нет, пожалуйста, только не сюда! Я хочу домой! Отпустите!»..

Глупо. Я и не ждала, что это подействует. Просто с эмоциями не совладала.

Абрамов жестко прижал меня к стенке. Его глаза испепеляли, когда тот довольно доходчиво отчеканил: «Я повторю лишь раз спокойно. Поняла? Ты живешь здесь. Без истерик. Без скандалов. Пока я не решу, что дальше с тобой делать! И не смей рассказывать всем подряд, что ты какая-то там Аня. Ты – Марго. Уяснила? А теперь живо умойся и спускайся к ужину!»

К ужину меня выволокли, словно шавку какую-то. Абрамов даже не дрогнул, когда его амбалы буквально «кинули» меня за стол.

— Ешь. – мягко произнес хозяин дома, бросая на меня краткий, ничего не значащий взгляд.

Я не шевельнулась. Лишь вздрогнула, крепко обнимая себя руками. Вокруг камеры, охраны и прислуга, что даже не скрывает ненависти в мой адрес. Хотелось кричать, бежать! Но меня буквально, как зеницу ока охраняли.

Испустив тяжелый вздох, Абрамов сцепил зубы и испытывающее ударил кулаком по столу.

— ЕШЬ СКАЗАЛ! – его холодный бас эхом прокатился по огромному помещению. Даже мощные охранники, что каменными статуями стояли по разные стороны комнаты, вздрогнули и едва заметно сжались.

Нужно было что-то делать. Как-то избавиться от Него. Хоть на миг перевести дыхание и снова научиться дышать полной грудью. Поэтому, прочистив горло, я старалась говорить совершенно нормально:

— Нам воды не принесли.

— И? – Абрамов опасно сжимал в руках довольно внушительный нож, которым только что раздраженно кромсал стейк. Выглядел, как настоящее животное. В общем-то, таковым и являлся.

— Я не могу есть… Без воды. – голос дрогнул, но я справилась. Даже заставила себя плечи расправить и выровнять спину.

Подняв руку вверх, хозяин дома барски щелкнул пальцами. Явно пытаясь обратиться к кому-то.

— Нет, прошу! Могу я сама сходить на кухню? – мольба в моем голосе была очевидной и даже жалкой. Понимая, что Абрамов все никак не решит: «стоит ли мне доверять», усилила напор: - Прошу. Ты ведь все контролируешь. Я просто хочу пройтись.

Секунда, вторая, третья… Наконец, он отмахнулся:

— Пять минут.

Я резко сорвалась со стола, будто от этого зависела моя жизнь. Проходя мимо лестницы, старалась на нее не смотреть, но сердце все равно больно сжалось, а память воскресила ужас пережитого.

Подходя к кухне, замедлилась. Хотелось максимально оттянуть время возвращения. Громкий хохот с кухни заставил прислушаться.

— Ты видела эту клушу Маргариту? Вот это начальник ее запугал. Сразу так надо было… - Молодая девушка из числа прислуги. Ее я помнила еще с первого дня.

— Ага-ага… Еще мало всыпал! Из-за суки этой нашего Сашку уволили. Дрянь такая. Он сейчас без работы, а она опять на всем готовеньком пристроилась. – говорила с обидой старшая. Кажется, она же и являлась управляющей дома. – Нет сил ждать, когда господин Абрамов ее со свету сживет.

— Ничего-ничего, пусть пока в нашем доме побудет. Нам только лучше. Поиздеваемся. – хитро захихикала первая. А после шепотом продолжила: - Я ей подала ее любимый апельсиновый фреш. Господин Абрамов такой не пьет, а эта курица его обожает.

— Ну? – натерпелось старшей узнать все подробности. А я напряглась, уже ожидая чего-то нехорошего.

— Я сегодня целый день терпела… Ну, ты понимаешь? По-маленькому… Все во фреш пошло. – произнесла та. Застыло молчание. От шока моя челюсть едва об пол не ударилась.

Очнулась я от дикого хохота горничных. Отряхнулась и быстрым шагом направилась обратно за стол.

— Где вода? – безразлично уточнил Абрамов.

— На кухне никого не было. Я не знала, где ее взять и вернулась. – солгала я.

Голова разрывалась о странных мыслей. Что делать? Как быть? Пропустить такое мимо ушей точно не стоит. С такими горничными – как на пороховой бочке. Жаловаться Абрамову? Нет, хотелось все разрешить самостоятельно.

Та самая горничная, что преподнесла мне эксклюзивный фреш, вошла в комнату спустя считанные минуты. Скромно опустив голову, спокойно забрала пустые тарелки. А потом невинно посмотрела на пой полный стакан:

— Госпожа, вы ничего не выпили. Что, не понравилось?

Что-то горькое вспыхнуло внутри. Отчаянье? Обида? Натянув вымученную улыбку, я спокойно произнесла:

— Не понравился. Зачем в сок перца насыпали? – Абрамов резко отвел взгляд от тарелки, принялся следить за разговором. Девушка вся покраснела, затем побелела. Хотела быстро умыкнуть с кухни, шепча себе под нос что-то вроде: «Не может быть, это какая-то ошибка!» Я остановила ее: - Постой. Налей себе и попробуй, раз не веришь.

И тут она посмотрела прямо мне в глаза:

— Нет, я не буду. Мне нельзя… Г-гастрит, госпожа.

Я бы уже сдалась, но цепкий взгляд Абрамова заметил нечто неладное. Приказным тоном он рявкнул:

— Евгения, моя жена сказала тебе налить себе стакан сока и выпить. Что-то непонятно?

Опустив голову, утирая слезы платочком, она выдала:

— Хорошо. Попробую на кухне и вам расскажу.

— Здесь попробуешь. – подперев кулаком подбородок, «муж» уничтожал девушку без единого слова. – Выпьешь полный стакан.

— Не буду, ясно! – закричала та в слезах. – Увольняйте!

— Уволю. Но если выпьешь. – мужчина встал сам. Казалось, его шаги эхом отдают ударами. Я перестала дышать, когда он взял графин, наполнил стакан «соком» до краев и протянул забившейся в угол горничной. – А не выпьешь? Посажу за отравление.

Странно, но никто из нас не сомневался, что Абрамов «посадит». Без сомнений, он мог.

Широкой поступью он подошел к трясущейся в ужасе Евгении. Вложил в ее руки стакан и прорычал:

— ПЕЙ.

И она… выпила. Морщась, кривясь, но выпила!

Мне пришлось отвернуться, едва не стошнило от увиденного.

— Слава, Миша, - обратился Абрамов к кому-то из охраны. – Выведите нашу бывшую работницу из дома.

А затем просто вернулся за стол, продолжая терзать мясо в своей тарелке.

Тем вечером к еде я так и не притронулась.