Часть 4

В машине, куда меня буквально силком затолкали, стояло гробовая тишина. В больничном халате и резиновых тапочках я ощущала себя неуютно. Это не удивительно, кто комфорта и не обещал.

Абрамов весь путь буравил меня изучающим взглядом. Ждал, когда я выдам себя? Сорвусь? Выпрыгну из машины на ходу? В любом случае, принимать какие-то действия сейчас я не собиралась. Просто не понимала - какие.

— Можно попросить воды? – мягко прошептала я, когда в горле пересохло насколько, что язык к небу прилип и страх перед мучителем сам собой потупился.

Не глядя мужчина достал из отсека бутылку и протянул мне. Я старалась быть осторожной, но все же коснулась кончиком пальцев его ледяной руки. Ток пронзил меня мгновенно, как судорога. Прошел по телу волнами, оставаясь комом в животе. Это было нечто... странное.

— Что? – рявкнул Абрамов, когда я пригубила воду и поморщилась.

«Говорить или не говорить?» - решалась долгие секунды. А после осторожно промямлила:

— Я… Я не пью газированное.

Салон оглушил звонкий хохот. Новая порция омерзения от господина Абрамова закончилась тем, что он с пренебрежением отвернулся к окну.

Даже в такой мелочи мне не доверяли.

Пейзажи за окном сменяли один другой. Только вот ни одна улица не была мне знакома. Долго собираясь с мыслями, я все же спросила:

— А что это за город?

То, что думал обо мне Абрамов, можно было читать по его лицу. И все же, ехидно оскалившись, мой «муж» процедил:

— Неужели родную столицу забыла? Ах, какая неудача. Ювелирные и бутики без тебя разорятся.

Угрюмо отвернувшись к окну, я пробурчала себе под нос:

— Вообще-то я никогда не была в столице.

И тогда ужас осознание обрушился на мои плечи. Мало того, что я оказалась в чужом доме на чужой постели, меня еще и город другой перевезли. Как такое возможно? Может, это все дурной сон?..

Обдумать все времени не осталось. Авто притормозило, а водитель скупо объявил:

— Приехали.

— Ну, - кровожадно усмехнувшись, Абрамов схватил меня за руку и поволок прочь из уютной и относительно безопасной машины. – посмотрим, кого ты еще забыла, дорогая жена!

****

Это был офис Абрамова. Я поняла это по тому, как люди при встрече отводили взгляд и уступали дорогу. Никто даже здороваться не решался. Знали, что статус не позволяет. Лишь секретарша, милая расфуфыренная блондиночка, привстала и натянула улыбку:

— Добрый вечер, господин Абрамов! Вам что-то подать ко столу?

— Нет. – рявкнул он совсем не дружелюбно. – Нас не беспокоить.

Личный кабинет своего тюремщика я не рассмотрела. Взгляд сразу упал на мужчину, что оказался привязан веревкой к стулу. Избитый, окровавленный, с опушим лицом. От его вида по мне мурашки ворохом прокатились…

Незнакомец поднял взгляд и его кроваво-красные глаза впечатались в меня:

— Маргарита! Марго, помоги мне… Скажи своему мужу все, что он хочет знать! Детка, иначе меня не выпустят.

От шока я неосознанно сделала шаг назад и неосторожно врезалась в горячую каменную грудь Абрамова. Мужчина сжал мои плечи и прошептал на ухо словно демон искуситель:

— Да, дорогая. Скажи мне. Обещаю, я стану чуть мягче. Плевать мне теперь на твоих трахарей. Верни чужое.

Слезы градом полились из глаз. Тело затрясло, словно в лихорадке. К горлу подкралась тошнота.

— Простите, но я вас не знаю… - прошептала я с необъятным сочувствием. – Чем же я могу помочь?

Незнакомец в кресле грустно засмеялся. Словно от меня ничего другого и не ждал.

— Вот же тварь! – рявкнул он, пока изо рта уже шла пена. – Денежки прикарманила и в кусты? Только твой муж уже все про нас знает. Вместе ко дну пойдем, детка.

«Великолепно! Маргарита еще и мужу изменяла?!»

Осознание пришло с ужасом. Медленно обернувшись, я посмотрела на Абрамова. Он был не просто зол, а больше походил на раскаленный уголь.

— Я… Я не… - отступая назад, я хотела оказаться как можно дальше от Его гнева. От этих жутких глаз, что ненавидели меня до глубины души. Но Абрамов наступал. Как удав на жертву. И чутье подсказывало - ничто не способно остудить это жуткий гнев, что вьелся в кости.

— Ну же, Марго, - шипел мужчина, а его бас глухим эхом разливался по моим венам. – Вспомни, дорогая, куда ты дела деньги.

— Деньги? – зуб на зуб не попадал. Обняв себя руками, я все никак не могла привести мысли в порядок.

— Да. Три миллиарда. – ошарашил меня «муж». Таких денег, естественно, я никогда не видела. Даже представить не могла, кому и зачем нужна эта сумма. Ее ведь хватит на несколько жизней. И пока мои мысли метались, Абрамов подцепил двумя пальцами мой подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза: – Те самые, что вы с любовником за полтора года «незаметно» вывели со счетов благотворительного фонда.

Дыхание перехватило, виски гудели. Всему в этом мире есть логическое объяснение, но не в этот раз.

Хлюпая носом, глядя прямо в глаза своему главному кошмару, я прошептала:

— Я сплю, верно? В своей маленькой неуютной коморке под пиццерией, свернувшись на прогнившем диване. А завтра проснусь и начнется новая смена в кафе. Господи, как же я скучаю по прошлой жизни...

Резко закрыв глаза, Абрамов сделал шаг назад. Что-то в его напрягшемся теле четко давало понять – терпение мужчины лопнуло. Наступила точка невозврата. Он просунул руку под пиджак и я увидела кобуру. В тусклом свете лампы блеснул пистолет.

По спине пробежал холодок.

— Мне это надоело. Отвечай на вопрос без своих придуманных сказок. У тебя две попытки. – с холодным равнодушием Абрамов навел прицел на любовника Маргариты. Тот замер, с обреченным видом прикрыл глаза. Готов был принять судьбу. – Первая – он. Вторая – ты. Советую подумать хорошо.

Время словно замедлилось. Глаза мои расширялись все больше и больше, когда Абрамов отводил спусковой крючок. Неминуемое приближалось, а сердце в груди билось все быстрее.

«Нет, - подумала я, глядя то на Абрамова, то на мужчину, привязанного к креслу. – Больше на моих руках никто не умрет!»

Инстинкт сработал сам собой. Сорвавшись с места, я закрыла собой того, кто должен был получить пулю. И зажмурилась, широко растопырив руки.

Секунда сменяла секунду. Наконец, открыв один глаз, я увидела Абрамова. Опустив пистолет, он выгнул голову в бок и смотрел на меня как-то иначе. Словно видел впервые. Этот взгляд я прочесть не могла.

Ощутив, что самое страшное миновало, я расслабилась. Силы тут же покинули меня. В глазах потемнело, ноги подкосились, а тело обмякло.