Черный утес

Из записей корабельных журналов: «Издалека окутанный туманом Черный утес всегда казался мореплавателям зловещим местом, парящим над землей в хмурых облаках.

Капитаны держали свои суда подальше от этого проклятого утеса, боясь напороться на колючие рифы и погибнуть прежде, чем опомнятся от ужасающего столкновения. Поговаривали, что Черный утес всегда был прибежищем морской колдуньи, но вот уже много лет ее никто не видел, однако слухи о ней продолжают бродить по землям Сорфмарана. Местные старожилы еще помнили наказ колдуньи: "Беря у моря дары, отблагодари и не оскорбляй темные воды потрохами мертвых".

Поэтому рыбаки держали лодки с сетями подальше от воды, чистили улов на суше, а остатки сжигали в огне, чтобы не гневить колдунью и ее питомцев — морских чудовищ, затаившихся в северных водах. Ведь у самых нерадивых море могло не только отобрать заработок и жизнь, но и проклясть. Стихия отворачивалась от людей за неуважение, лишая благодати».

Умбра

Когда Эриде впервые доложили о разводе Нокте , она рассмеялась и продолжала хохотать так долго, что слуги начали испуганно поглядывать на госпожу, впервые видя ту смеющейся. Королева испытала удовлетворение и радость. Ее предсказания сбылись: непутевая сестра встала на путь одиночества, и лелеемое счастье малышки Нокте обернулось горем.

«Никто не утешит, не обнимет, она совершенно одна», — думала Эрида о младшей сестре.

— Так тебе и надо, ты наконец-то получила по заслугам, — повторяла королева, восседая на коралловом троне. Сквозь полупрозрачный купол-потолок пробивались солнечные лучи, заставляя чешую, облегающую тело Эриды, сверкать.

— Что прикажете, моя королева? — К ней подплыл черноволосый тритон. Мышцы перекатывались под его бледно-голубой кожей. В волосах светлела проседь, полуночно-синие глаза неотрывно смотрели на русалку.

— Хозяин северных границ, Эреб . Ты обитаешь ближе всего к Черному утесу, пусть кто-нибудь из твоих сыновей несет дозор именно там и каждый день присылает мне доклады об изгнаннице. — Временами мысли о Нокте заставляли холодное сердце Эриды замирать. Королева стискивала трезубец и нашептывала:

— Ты никогда сюда не вернешься, не позволю. — Эрида не искала встреч с Нокте, не пыталась ей помочь. Чары морской колдуньи невозможно снять, и русалка прекрасно об этом знала, как и о своем долге перед подводным народом.

Королева — пример для всех. Если она позволит предательнице вернуться в свое сердце, тритоны Кораллового совета усомнятся в мудрости и силе своей повелительницы.

В Умбре пол наследника не имел значения. После смерти отца, даже когда трезубец уже был в ее руках, Эриду не оставляли волнения перед теми, кто не ожидал увидеть ее на троне. Недоброжелатели тайно надеялись, что древние артефакты — корона и трезубец — испепелят избранную, но этого не произошло. Эрида правила жестко, властно, но справедливо. Она сослала всех недовольных на северные границы, где в самых темных уголках морской пучины обитали опасные и древние чудовища. Один плавник невиданного монстра сумел бы накрыть коралловую столицу тенью или вовсе стереть ее с морского дна. Благодаря матери Эриды воины северных границ научились управляться с тварями. Однако стоит Эриде оступиться в правлении, и она погибнет, как и ее мать.

— Рядом с замком предательницы?! — опешил Эреб, выдернув королеву из задумчивости.

Не такого назначения он ждал для себя и своих отпрысков. Тритон непроизвольно оскалился, но Эрида впилась в него почерневшими глазами, встопорщив за спиной иглы полупрозрачного плавника. По основанию трезубца пробежали алые всполохи вен, артефакт раскалился до красна в руке королевы. Орудие, как и корона, избрало свою носительницу и обжигало любого недостойного.

Русалка перевела взгляд на предплечье Эреба с выжженной трезубцем отметкой предателя.

— Работа для изгнанников с себе подобными, — Эрида улыбнулась.

Тритон получил свою отметину за то, что не сумел уберечь покойную королеву Адаманду . Во время осмотра северных границ мать Эриды со стражниками угодила в гнездо штейнов. Яд от щупалец мутировавших цианей быстро распространился по телу, заставляя плоть леденеть. Подмога опоздала, в живых остался только Эреб, принеся королю замерзший кусочек от плавника Адаманды. До самой смерти отец носил тот на цепочке и был погребен с ним в жерле подводного вулкана.

Эреба с семьей сослали на северные границы и разрешили вернуться, лишь когда Эрида стала королевой. Тритон показал себя с лучшей стороны и надеялся, что сыновей ждет славная участь.

— Будь благодарен и не требуй большего, это задание пустяковое. Вижу, ты надеялся, что я подпущу тебя к государственным делам или замку человеческого короля? — Эрида вновь рассмеялась, стукнув трезубцем о подножку трона, в чьих темных недрах сверкнула пара желтоватых глаз. На свет выплыли черные мурены, обвили хвост Эриды, потерлись об него вытянутыми мордочками и повернулись к Эребу.

Тритон стиснул зубы, видя перед собой питомцев морской колдуньи. Та приходилась Эриде и ее сестрам родной теткой. Она помогла младшей из принцесс покинуть Умбру и заменила хвост на ноги. Никто не знал, жива ли старая бестия или пучина поглотила ее останки. Люди видели морскую пену, но не знали, что все это частицы мертвых тритонов и русалок.

— Я благодарен, что вы позволили некоторым из моих сыновей охранять южные воды, сменяя друг друга, а сам останусь, где мне и полагается, — процедил Эреб, склонив голову. Они с королевой находились в тронном зале вдвоем, но даже если он пожелает на нее напасть — проиграет. Пока трезубец при Эриде, русалка защищена. Тритон не станет рисковать ради гордыни. Там, за коралловыми дверями, его ожидают двое сыновей. И вот-вот из южных вод должен вернуться третий.

— Поскорее отправь их в дозор, а сам возвращайся на границы и не показывайся, пока я не призову тебя.

— Слушаюсь, моя королева. — Эреб прижал ладонь к груди, зацепив несколько торчащих чешуек поверх застарелого шрама от щупалец штейнов, и, подавив болезненный спазм, поклонился.

Эрида проводила взглядом его конечности с полупрозрачными плавниками. Когда дверь плотно закрылась, впустив в зал вереницу пузырьков, королева устало прикрыла глаза.

Практически все жители Умбры были рождены с рыбьими хвостами, и лишь те, кто обитал у северных границ, начинали по неизвестным причинам мутировать, превращаясь в двуногих тритонов, как Эреб, его сыновья и стражники, вызывая отторжение у сородичей. Ходили слухи, что подобные изменения несли с собой бесплодие. В организме тритонов переставала вырабатываться спирита, а тело русалок отвергало вещество, из которого создавались жемчужины икринок, и те не прикреплялись к их животу. Беременных жительниц можно было узнать по подобию ожерелья, которое они носили на бедрах или поверх пупка. Со временем жемчужина, а то и две-три начинали расти, пока сквозь перламутр защитной оболочки не проглядывала головка плода. В назначенный срок жемчужину срезали с живота русалки и разбивали кинжалом, выкованным в недрах подводного вулкана. Только столь прочное орудие и могло разбить защитную оболочку, высвободив новую жизнь. Так на свет появилась Эрида, ее сестры и все жители Умбры.

Мурены подплыли к свободной руке королевы, и та почесала каждую по длинному склизкому телу, нашептывая:

— Тетушка, твои уроки не прошли даром. — Русалка была единственной, кто помнил о морской колдунье только хорошее.

Когда Адаманды не стало, отец надолго заперся в своих покоях, перепоручив дела советникам, над которыми Эрида взяла шефство и, пока король не пришел в себя, негласно правила Умброй (тетушка хорошо ее подготовила).

— Я не виню тебя за Нокте, она поплатилась за свою наивность и любопытство, но, если ты все еще жива, не попадайся мне на глаза… — Желтая радужка мурен недобро блеснула, и питомцы скрылись под троном.