Глава 2

***

Уже почти три дня я не видела Феньку. Мне самой выходить запретили: приходилось помогать по хозяйству и с тоской ожидать, пока папа сменит гнев на милость. Однако он возвращался очень поздно и был совершенно не в духе, так что даже мама не могла на него повлиять.

Наступил очередной безрадостный вечер, было ужасно скучно и одиноко. Подойдя к окну и собрав все силы, я написала подруге письмо, сложила из него журавлика и отправила по ее адресу с кучей вопросов и предложением увидеться.

По телу сразу разлилась противная слабость, а в глазах зарябило. Эх, как жаль, что папины силы не передались мне! Сколько всего можно было бы сделать, будь я хоть немного более развита магически!

С детства со мной занимались многочисленные учителя, специально выписанные им из города. Они прививали мне манеры, воспитание и впихивали в меня кучу совершенно ненужных в нашем селе знаний и умений. А вот уроки по развитию магических способностей отец запретил — сил у меня было настолько мало, что я слишком быстро истощала все резервы. После одного эксперимента даже лекаря пришлось вызывать — я потеряла сознание и долго не приходила в себя...

От воспоминаний меня отвлек подозрительный шорох за окном. Прислушиваясь, я подкралась на цыпочках поближе и с удивлением обнаружила на улице жестикулирующего Айвана. Щелкнув по маг-защите на окошке, высунулась наружу.

— Здравствуй, Бриана, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу.

— Здравствуй. Ты чего? Где Фенька?

— Дома, переодеваться пошла, а то похолодало. — Он передернул плечами, будто и сам замерз. — Слушай, я тебя попросить кое о чем хотел, можно?

— Попробуй.

— Я тебе дам сейчас одну штуку, а завтра вечером забегу и заберу в это же время. Просто таскать с собой неохота, понимаешь? — Бард говорил, а сам оглядывался по сторонам и постоянно горбился, словно прятался от кого-то. — Вот. Это медальон-оберег, он мне очень дорог, боюсь в темноте потерять.

— Так зачем носишь с собой? — Я протянула руку и взяла небольшой серебряный медальончик. На нем был выгравирован красный полукруг, рассеченный молнией.

— У нас в шатре кто-то лазил этой ночью, до смерти одну актрису напугал... Оставлять там не стал, мало ли. Так я пойду? Меня Фенька уже ждет, наверное. — Айван попытался улыбнуться, но от этого лицо его стало совсем потерянным. — Ты не показывай мой оберег никому, идет?

— Кому мне его показывать, ты же завтра его заберешь...

Бард несколько раз кивнул, хотел еще что-то сказать, но не стал. Махнул рукой и поспешил назад, все время оглядываясь по сторонам.

Я провожала взглядом ссутулившуюся фигуру парня, пока он не скрылся из виду.

Странный он какой-то сегодня, кажется, его всерьез напугал кто-то. Вот придет Феня — все у нее расспрошу. Может, наши местные ребята побить ее нового ухажера грозились?

Положив медальон в тумбу у изголовья, я забралась в кровать и открыла начатый вчера эльфийский романчик.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем меня снова отвлекли от книги. Кто-то вновь шебуршал под моим окном.

— Кто там? — тихонько спросила я.

— Я... У-у-у... Брианка-а-а, у-у-у... — Фенька приставила к стенке маленький пенек, валявшийся во дворе и, забравшись на него, явила мне свой заплаканный лик.

— Что с тобой, чудо ты мое?

— Ой, тут такое... такое... Сейчас, отдышусь немного... — Несколько раз глубоко вздохнув, подруга разразилась слезной тирадой: — Все было так хорошо, еще вчера я была самой счастливой в мире, понимаешь? Ну, ты же видела, какой он? Все! Это тот самый, Брианка! Только его я и ждала все эти годы!

— Тебе только семнадцать...

— Не перебивай! Он меня на руках носил, песни пел, с собой взять обещал... А утром пропал куда-то! К ним в шатер ночью грабители влезли, девушку убили и орка-атлета ранили сильно. Так я, как узнала об этом, сразу туда примчалась. А его нет уже, пропал! Понимаешь?

Я задумчиво кивнула и бросила косой взгляд на свою тумбу. Хм, как он там говорил? Девушку «до смерти напугали»?..

— Ну и вот. Я была там, искала его, искала, но все напрасно! А вечером, несколько часов назад, к нам Михей приходил, городничий. Его специально выслали к нам, учения прервали... Расспрашивал меня, где, мол, Максимилиан Эдингейский. На него указание пришло, разыскивается он!

— А кто это, Максимилиан Эдин... как-то там?

— Максимилиан Эдингейский! Это Айван. Я и карточку с его изображением видела, а на ней написано «Особо опасен!». Нарисовал кто-то от руки, не очень точно получилось, но я его сразу узнала. — Подруга закрыла ладошками лицо и снова разразилась слезами. — А теперь совсем не знаю, что и думать! Он же мне клялся, что заберет с собой! Он же мне... клялся-я-я...

— Ты не реви, Фенька, может, и к лучшему, что он того... пропал? «Особо опасен» просто так на карточках не пишут.

— Ничего ты не понимаешь! Знаешь, сколько безвинно наказанных есть?! Ты просто завидуешь, что он выбрал не тебя! Он придет за мной, вот увидишь! — Вдруг подруга схватилась за голову и заозиралась по сторонам. — Ой, что ж я дура-то такая! Может, он сейчас уже за мной пришел, ждет меня, ищет. А я здесь, с тобой... .

Соскочив на землю, Фенька помчалась к калитке.

— Стой ты, глупая! Остановись, говорю! — Я выругалась вслед исчезающей из вида подруге и кинулась из своей комнаты в кабинет к отцу. — Папа! Там Фенька приходила, тут такое!..

Мой рассказ был очень сумбурным и сбивчивым, но отец уяснил главное.

— Так твоя непутевая подружка все-таки завела шашни с этим песняром?! Я говорил тебе, держите себя в руках, думайте головами! Тьфу, бабы — они с малолетства бабы! Сиди дома. Окна запечатайте магией, никому не открывать, ясно? Сколько раз я твердил, что эти ваши вылазки до добра не доведут! Ладно, во всем сам разберусь!

Я лишь стояла и кивала как игрушечный болванчик, думая только о том, чтобы все обошлось. Про медальон и визит барда я ничего не рассказала, решив, что не стоит нервировать отца еще больше.

Наступила ночь, а папа все не возвращался. Мама всюду расставила защитные артефакты и отправилась спать, сказав, что утро вечера мудренее. Я немного послонялась по дому и тоже прилегла, достав из тумбочки медальон.

Сначала долго крутилась, рассматривая чужую вещь и прислушивалась к малейшим порывам ветра за окном. Несколько раз вскакивала и подолгу всматривалась во тьму, но, никого не обнаружив, возвращалась в постель.

А потом зашла мама, и пришлось спешно надеть медальон на шею, потому как прятать его было уже некогда. Мы немного поговорили, и я провалилась в сон, так и не сняв с себя украшение...

...Медленно продвигаясь по нашему редколесью к северо-западу от села, я тихо звала свою лучшую подругу. Вокруг стояла такая гробовая тишина, что ноги не слушались, а чувство тревоги наставительно советовало поворачивать назад. Куда же пропала Фенька? Ведь я видела ее только недавно!

Вдруг до меня донесся тихий полустон. Затем снова. Я побежала на звук, не обращая внимания на ветки деревьев, царапающие лицо и плечи. Так вот она где! Фенька сидела спиной ко мне, на сырой земле рядом с трясиной, и жалобно выла.

— Ну что ты за дуреха? Здесь же места гиблые, а если бы в болото попала? — стала причитать я, приближаясь.

Подруга не отвечала, лишь сильнее стала раскачиваться и громче стонать.

Я подошла ближе.

— Феня... Фень, ну пойдем домой?

Девушка резко обернулась. Лицо было раздутым и синим, а голубые глаза поблекли и стали практически прозрачными. Я отшатнулась и прикрыла ладонью рот, чтобы не закричать.

— Он мне клялся, что заберет с собой, а сам не пришел! Он мне клялся, понимаешь?!

Фенька поднялась и стала приближаться ко мне, сильно раскачиваясь на ходу. А я пятилась назад и ревела в голос, не зная, что теперь делать.

— Не плачь, Брианка, мне уже не больно. Только уйти не могу, пока он не придет. Буду ждать его здесь. Он же мне клялся. А ты иди, он только мой, он ко мне вернется... Иди!

Стоит ли говорить, что проснулась я мокрая от слез? В ушах по-прежнему звенело, будто и в самом деле кто-то оглушил меня своим криком. Оставшуюся часть ночи спать уже не могла — сидела в горнице, бездумно листала эльфийский роман и ждала отца.