Глава 1 (1)

Раннее утро. Будильник уже прозвенел в третий раз, но рука так и тянется к кнопке: «отсрочить подъем». Я лежала на кровати, потирая глаза, но подниматься абсолютно не хотелось. Зевнув несколько раз, я ощутила, как по телу пробежали коварные мурашки, а глаза устало поглядывали на обстановку помещения. Комната была обычной — можно сказать, из разряда самых простых, ничем не приметных, как и большинство комнат в домах этого милого городка Маунтан Брук, расположенного на юго-востоке от Бирмингема, самого крупного города штата Алабамы — «Сердца юга». Моя жизнь в этом городе, казалось, была проста — не выделяла меня на фоне остального населения: школа, семья, друзья.

Постепенно выбираясь из тумана после только что натертых глаз, я разглядела картину, на которой почему-то фокусировала зрение при каждом удобном случае. И так происходило каждый день. Возможно, потому что она находилась на стене напротив кровати. Но вторая версия была мне ближе — это подарок Билли, моего деда, созданная собственноручно. Его «шедевр» напоминал мне работы художников абстракционистов, малопонятные и не поддающиеся разуму обычного человека. И все же я не могла не поглядеть на противоположную от кровати стену и в этот раз.

Продолжая потягиваться, я развела руки в сторону, словно распахивала крылья. Взгляд уже давно не был прикован к картине, но ее автор не выходил у меня из головы. Я представляла себе его лицо, скулы, характер, нрав — попыталась сложить в единый портрет, коего я никогда не видела. К сожалению, все мои потуги были напрасны: дед умер, когда мне исполнилось три года, и с того момента его успели забыть. Лишь единственная вещь в доме, напоминавшая о нем, — картина, украшавшая пустую выбеленную стену моей спальни.

Пока я парила в упоительных представлениях образа Билли, песенный голос мамы сделал мне предупредительный сигнал в тот момент, когда она порхала по коридору, решив заглянуть на секунду в мою комнату — и тут же испарилась, продолжая двигаться дальше.

— Бекс, завтрак на столе.

Ее родное песнопение привело меня окончательно в чувства. После очередного сладкого потягивания, я вскочила с кровати и подбежала к окну, собираясь впустить в комнату лучи яркого солнышка и потоки свежего воздуха. Голос, прозвучавший у меня в голове, откликнулся эхом и заставил тело содрогнуться.

«С добрым утром!» – поприветствовал меня бас.

Словно молния пробежала по телу, потому что, клянксь, ощутила напряжение в коленках. Я окинула комнату мимолетным взглядом и вдруг глаза остановились на картине. Ничего. Оставалось одно средство — зажмуриться и распахнуть глаза. Так я и поступила. Снова ничего. Все та же картина, висевшая по центру, все тот же письменный стол, забившийся в углу, все та же обычная комната. Решив, что мое воображение безгранично и не стоит обращать на этот маленький пустяк внимание, я повернулась к окну и начала день сначала.

«Неужели ты слышишь меня?» – с удивлением сотрясал мой мозг басистый голос.

Немного застигнутая врасплох страхом, не понимая, в какую сторону смотреть, я судорожно начала оглядывать комнату целиком. Абсолютно все оставалось на своих местах, как и пару секунд назад. Зажмурив глаза до боли, я чувствовала, как пульсирует тело. И вдруг в голову забрались мысли о приведениях. Память преподнесла мне сюрприз, воспроизводя кадры из фильма моего детства «Страшилки». Я неосознанно подбежала к картине и убрала «шедевр» Билли в ящик стола. Бестелые существа нереальны, как и то, что я слышу. Впрочем, чему я удивляюсь? За последние дни я не высыпалась, мало ела, чувствовала себя отвратительно. И вот они — последствия.

— Вздохни, Беки! — напомнила я сама себе, и в третий раз подошла к окну, чтобы раздвинуть занавески.

Яркий свет залил комнату. Стало не так мрачно и пугающе. Я не спала, а все остальное — мое богатое девичье воображение. Чтобы удостовериться в этом, я все же настороженно осмотрелась еще раз, но ни голоса, ни чего-либо противоестественного не заметила.

На утренний туалет и сбор школьных принадлежностей я умудрилась затратить минимальное количество времени. Галопом, разбросав по пути одежду, я выбралась из комнаты и перевела дыхание. Моя спальня всегда была моей крепостью, но именно сегодня я стремилась быстрей покинуть ее. Умерив шаг, я проскользнула мимо дверей комнаты родителей, прямиком направляясь к кухне. Сделав пару глотков чая и набив рот хлопьями, я выкрикнула что-то малопонятное для родителей, но абсолютно приемлемое для меня:

— Пока-пока! Я в школу.

Пока родители были заняты и вняли, что означают мои слова, я уже спускалась по ступенькам крыльца, ощущая теплый южный, дающий новый смысл, ветерок. Окончательно расслабившись, я более или менее спокойным шагом пошла вперед.

Оставив позади Розингз Стрит, я повернула направо, затем еще раз направо, пересекая центральную улицу — Маунтан Стрит; а там до школы осталось рукой подать. Весь поход занял чуть больше пятнадцати минут.

И вот перед глазами выросло небольшое трехэтажное здание, с четырьмя отдельно стоящими корпусами, соединенными между собой небольшими галереями. Грязно-серая постройка омрачала дух. Как можно было выкрасить здание «Храма науки» в такой цвет?! Радовало то, что внутри было все иначе: нежно-голубые стены с выбеленным потолком сочетались куда лучше, чем серый фасад с близлежащими яркими домами. Коридоры при таком количестве окон и яркого света казались бесконечно длинными. На подоконниках стояли цветы в горшках, озеленяя пространство и создавая более уютную атмосферу. Классы были небольшими, но так же, как и коридоры, были украшены живыми растениями.

На ходу я пыталась разглядеть себя в крохотное карманное зеркальце и пальцами пригладить спутавшиеся от ветра волосы. Дверь кабинета под номером два второго корпуса уже стала попадать в зону моей видимости, когда я еще не наносила последние штрихи своего «якобы» макияжа. Сжимая блеск для губ в руке, я пересекла грань между коридором и учебным классом, так и не придав яркость губам.

Подруги заострили свои взгляды на моей внешности, явно не одобряя неухоженный вид. Я мило поприветствовала их и направилась к своему месту. Глаза неожиданно остановились на парне, читающем книгу, за отведенным мне столом. Его лицо было мне знакомо. Даже припомнила, что изредка встречала его в магазине «Чародей», но никогда не общалась с ним. В нашем небольшом городке Маунтан Брук все были знакомы, по крайней мере, в лицо знали друг друга.

Выглядел он старше своих лет, поэтому было сложно предположить, что он наш ровесник. В школе Маунтан Брук он не учился. До этого момента. Возможно, он ходил в школу в соседнем Бирмингеме. И отчего это вдруг меня заинтересовала причина, по которой он решил посещать эту школу? Тем более в середине учебного года.

Я подошла к своему месту и села рядом.

— Привет! — постаралась я быть вежливой. — Ребекка Стенфорд, — представилась я нежным голосом, не подозревая, что он даже и не собирался общаться со мной.

Он двузначно поглядел на меня, явно не желая говорить своего имени, и сразу же отвернулся. Намек я поняла: далее хороший тон не имел смысла. В глубине души я обиделась. Такое пренебрежение оскорбило меня, но вида не подала.

Облокотив лицо на ладони, я немного задумалась. Гнев, как яд растекался по венам. Вот уж недотрога! Чувство злобы обуревало меня, делая черты лица жесткими и жалкими одновременно.

Парень выглядел отрешенно, совсем не заинтересованно, хотя его внешность виделась мне безупречной. У него были золотистые волосы, которые переливались при дневном свете; карие глаза – растерянные и, как мне показалось, немного грустные. В них совершенно не было блеска радости или искры счастья. Зато у парня были просто обворожительные пухлые щечки и аккуратный носик. Внешне он ничем не отталкивал, зато характер он явно имел непосредственный и непредсказуемый.

Заморозив свой взгляд на нем, я поймала себя на мысли, что слишком увлеклась рассказом его внешности. Я целенаправленно посмотрела в его сторону еще раз и украдкой заметила рассеянный взгляд и нервную дрожь в руках, которые он не знал, куда применить.

— Да уж, — укоризненно сказала я себе под нос и для усиления впечатления покачала головой.

Вот уж феномен! Странный. И в тоже время очень загадочный. Часть меня мучилась в негодовании, а другая — испепелялась интересом. И постоянные вопросы о его личности и характере, которые не давали мне покоя:

Оставив рюкзак на столе, я встала и подошла к подругам. Их косые взгляды прочитывались на ходу. Во-первых, мой непривычный внешний вид, а во-вторых, парень, сидевший рядом. Ясно, как божий день!

— Странный он, — подходя к подругам, заявила я рассерженно, и нарочно не пыталась приглушить свой голос, явно желая, чтобы парень услышал.

— Это Николос Марко, — ответила на мои мысли о странном парне Виктория. — Его семья вроде бы живет на выезде из города со стороны Северного шоссе.

И мы вместе покосились в сторону новичка.