Глава 5

«Экклезиаст сказал: «Живому лучше псу,

Чем льву издохшему» - о бренной думай пище,

Всё остальное – дым. В последнее жилище,

В небытие могил я жизнь свою несу.

На башне он сидел, как на морском мысу,

Поставить повелев на древнем пепелище

Слоновой кости трон, и ночь казалась чище

От звёзд, качавшихся в молчанье, на весу.

Солнцеподобный царь, склоняясь к многобожью,

Смерть безвозвратную и ту назвал он ложью:

«Блажен, - сказал он, - тот, кто вмиг исчезнет в ней».

А я с тоской гляжу в провал бесчеловечный,

В священном ужасе я до скончанья дней,

Во тьме, готов дрожать от рёва жизни вечной»

- Чужак? – Удивился Риг.

- Да, - С растревожившей Рига, кротостью, сказал Ари. – Чужой!

Он вдруг улыбнулся, Ари – Алиен, и Риг понял, улыбнулся – тоже.

- Тёмно-синий флакон – лаконично изысканный, похожий на космический корабль пришельца...

Риг почувствовал себя очарованным, захотелось сказать; это твой корабль, да!?

- Аромат космоса – дома этого самого пришельца. Этот дом похож на Землю, но это не она – это…

- Луна? – Подсказал Риг.

- Да, - Удивлённо кивнул Ари. – Её тёмная половина...

- Похожая на бриллиант с мертвенным опалово-белым оттенком. – Закончил Риг.

- Да, - Загорелся Ари. – Да!

Риг вспомнил: «Ты попал в перекрестный огонь

Между славой и детской мечтой,

Гонимый лёгким стальным ветерком.

Появись, мишень для далёких насмешек,

Появись, страдалец, легенда, скиталец»

Он почувствовал себя молодым, полным сил – полным жизни!

- Да, - Подумал Риг. – «Ты был несносен в точности

случайного отбора,

Несясь на легком стальном ветерке.

Появись, бунтарь, ясновидец,

Появись, художник, узник, горнист»

Он звал… пришельца из далёкого космоса – Радость жизни!