Глава 9

Итак, все случилось. Но то, что будет происходить после – волновало Илью не меньше самого секса.

Он-то лишь по фильмам и книгам мог себе это представить. Объятия, поцелуи, ненавязчивые разговоры и прикосновения.

Когда уже все произошло, волна удовольствия понемногу оставляла берег, однако в воздухе и на коже все еще ощущалась близость, которой они наслаждались. Укрывшись одеялом, Илья молча прижался к Роме, положив голову ему на грудь. Пожалуй, эти пятнадцать минут были даже важнее самого секса, подумал Илья, чувствуя легкие поглаживания по спине. Секс любой пары, хотя и различался сотней маленьких деталей, имел одинаковую механику, но вот то, что происходило после – определяло всю динамику отношений.

Наверное, так ему было уютно и хорошо в коконе из одеяла и рук Ромы, что мысли сами по себе ускакали в глубокое детство, в его самую любимую пору года – Новый год. Каждый раз родители устраивали для Ильи настоящий праздник, но больше всего ему нравился даже не новогодний вечер, а утро следующего дня. Он просыпался и чувствовал, как на губы наползала улыбка, он говорил "Привет, Новый год" и тихо шел к холодильнику, чтобы стащить кусок торта и съесть его до завтрака, чего мама никогда в обычные дни ему не позволяла. Вот эти их объятия с Ромой – это как 1 января, лучше и не придумаешь, усмехнулся Илья.

– Ты, наверное, тяжко вздохнешь и все такое, но…

– Хочешь все испортить? – несерьезно возмутился Илья, прижимаясь сильнее.

– Нет, я просто хочу предупредить… Если будут неприятные ощущения… Короче говоря, если случится что угодно, чего раньше не было, скажешь мне? Просто хочу удостовериться, что…

– Я скажу. Но пока все хорошо.

Рома промолчал, удовлетворенный, наверное, его ответом. Он ласкал его волосы, постепенно опускаясь ниже.

– Тебе понравилось? – решился Илья.

Он, конечно, секс-бомбой себя не считал, но постарался не только ничего не испортить, но и показать, что ему с Ромой тоже было хорошо, однажды он наверняка наберется смелости и скажет, что Роман в качестве его первого партнера справился на все сто процентов. И гораздо раньше Илье придется признаться, что ему… Уже хотелось еще. Может быть, с анальным сексом придется повременить пару дней, однако им были доступны многие другие ласки. Кто бы знал, что Илья уже не мог выбросить их из головы, хотя сперма у него на животе еще не просохла.

– Ты не поверишь, – рассмеялся Рома, – я хотел задать тебе тот же вопрос.

– Так понравилось, да?

– Конечно, понравилось. Сравнивать не с чем, но…

Илья сразу же двинул его в бедро кулаком.

– Дай я договорю, а? Рукоприкладствует он уже…

– Я для профилактики, – фыркнул Илья.

– Так вот: сравнивать не с чем, но мне и не нужно, малыш, – сказал Рома серьезно, подцепив его подбородок пальцем. – Это было очень круто. Так круто, что если ты сейчас сдвинешь свою ладонь, лежащую у меня на животе чуть ниже… Сам убедишься.

– Боже, Рома…

Спрятав нос в ложбинку между плечом и шеей, Илья секунд пять раздумывал над тем, что предпринять дальше, а затем размашисто погладил Романа по животу, сражу же добираясь до члена. Он уже был вставшим, как Рома и сказал, поэтому хватило нескольких движений, чтобы он затвердел полностью. Смелее поглаживая ствол, задавая более быстрый темп, Илья начал то, что в итоге закончилось их новым раундом. Но, главное, что все остались довольными, а в душ им все-таки пришлось идти.

***

Утро снова было суетливым.

Суетливым вдвойне, ведь Илье предстоял последний день с "Соколами", а затем – возвращение домой, просмотр фотографий, написание материала, согласование с редактором и много-много минут перед компьютером. Из-за Ромы и всего произошедшего Илья напрочь забыл о том, что больше он в квартиру, уже связанную со столькими приятными воспоминаниями, не вернется, забыл, что не в отпуск на месяц приехал, а всего на пару дней; а вспомнив, что они с Ромой вроде как расставались на неопределенное время, так и застыл в дверном проеме между спальней и коридором.

Рома вышел к нему с выстиранными вещами в руках.

– Держи, это твое.

– Спасибо.

– Все нормально? – уточнил он, заметив, наверное, отмороженный вид Ильи.

– Все отлично, – ответил тот.

Илья мысленно решил события не форсировать, дождаться от Ромы предложения или озвученных вслух намерений.

В конце концов, они провели вместе два дня, никто никому не признавался в любви и ничего не обещал, логично что Рома не стал спустя 72 часа рассуждать о переезде и совместном будущем. Он же человек рациональный, а потому наверняка задумал развивать их отношения постепенно. Но Илья все-таки хотел услышать, что он вообще собирался их развивать – плевать, в каком темпе.

В остальном же – не считая этого нарочитого игнорирования отъезда Ильи – все было как обычно прекрасно.

Рома несколько раз поймал его для спонтанного поцелуя, он сделал комплемент его укладке, завтрак приготовил.

Илье с ним было настолько комфортно, что весь его жизненный распорядок в одночасье стал каким-то не таким. Он с тоской вспоминал свою однокомнатную квартиру и булку с маком в холодильнике, уже затвердевшую до состояния камня. Он знал, что будет безумно тосковать, едва переступит порог, но порог все же пришлось переступить. "Какие у тебя сегодня планы?" – поинтересовался Рома, запирая двери. Илья всего секунду радовался, решив, что вопрос был личным, но потом понял – Рома спрашивал о "Соколах". Илья сказал, что после работы поедет на автобус, чтобы к девяти добраться домой… Рома промолчал, уставившись в окно. После этого даже такой оптимист как Илья уже не мог верить в то, что между ними не пробежала кошка.

***

Тревожность Ильи родилась впереди него.

Мама постоянно так говорила.

В школе он трясся об отметках, в университет приезжал за двадцать минут до начала пары, чтобы ни в коем случае не опоздать; а когда устроился на первую работу, то каждый раз чувствовал себя виноватым, общаясь с начальством. После того, что произошло (точнее, происходило) с Романом ему точно потребуется помощь психолога, думал Илья, настраивая фокусировку на объективе.

Руки у него немного подрагивали, а Добронравова почти сразу на какую-то "теоретическую отработку" отправили.

Не без труда Илья вспомнил, что он вообще планировал сделать сегодня.

Интервью готовы, фото сделаны, а впечатления о полете на истребителе свежи. Он проделал львиную долю работу, поэтому мог импровизировать. Вот только напрочь растерял энтузиазм.

– Скоро Рома придет, ты пока побудь здесь, хорошо? – сказал ему светловолосый летчик Игорь.

В первый день на базе он рассказывал Илье авиационные байки, заставляя раз за разом хвататься за живот.

– Так и сделаю, – кивнул Илья.

Но "скоро" растянулось на добрых полчаса, и он решил еще раз обойти базу, подышать этим воздухом, попрощаться, в конце концов, с местом, которое он очень часто будет вспоминать, хотя непонятно пока, в каком контексте. Тем не менее, глубоко дыша грудью, осматривая каждый сантиметр базы, он прошелся по основным дорогам, а потом нашел себя у столовой за десять минут до обеда.

Подняв голову, Илья наткнулся на Романа Добронравова, идущего рядом с другим летчиком из "Соколов". Сердце подпрыгнуло и ухнуло вниз. Они о чем-то весело болтали, в отличие от Ильи, Рома выглядел абсолютно довольным жизнью и… Отъездом Ильи, получалось, тоже довольным? "Прекрати надумывать", – осадил себя Илья, ему и без этого хватало поводов для перманентного беспокойства.

– Я подберу нашего журналиста и тоже пойду, не жди, – сказал Рома коллеге.

Илья не обиделся, знал, что между собой его здесь все так и называли – журналистом.

Рома тоже так делал, он вообще вел себя как и все остальные, выходя за пределы квартиры.

В ней творилась магия, однако приходилось забывать об этом. Впрочем, посмотрев в этот раз на Романа, он почти решился с ним серьезно поговорить. Потому что перед ним стоял тот же человек, который поднял его ввысь на десять тысяч метров над землей. Тот же человек, что устроил ему лучшее в жизни свидание со свечами и розами, а потом занялся с ним сексом, подарив еще больше удовольствия. Он вспомнил и то, как Рома внимательно выбирал презервативы со смазкой, умудрившись за пять минут даже отзывы в сети почитать. В такие минуты Илья чувствовал, как в груди надувался пузырь счастья, а на язык ложилось признание…

– С тобой все хорошо? Ты какой-то бледный, – Рома остановился на грани его личного пространства.

Легонько коснувшись пальцем его носа.

– Возможно, я просто устал…

– Устал?

– Знаешь, у меня за последние двадцать четыре часа было слишком много хороших впечатлений и эмоций, а для мозга любые эмоции, независимо от их тональности, являются стрессом.

– Даже так? Не знал.

Они помолчали несколько секунд.

– Послушай, Ром…

Илья даже вздрогнул, когда позади него раздалось громогласное обращение к Роману:

– Добронравов, дуй к Олеговичу, он составляет график на следующий месяц.

Рома не сразу отвел глаза от Ильи, а когда посмотрел на возмутителя спокойствия, то с неприкрытым раздражением спросил, насколько срочно его вызывали. "Очень срочно, шуруй давай, ты последний в списке остался, надо еще Семенову на подпись отдать", – ответил незнакомый Илье человек. О чем шла речь, Илья понятия не имел, однако он – будучи приверженцем правил – кивнул, отпуская Романа. "Мы еще успеем поговорить", – уверенно сказал Илья. Но Рома таким же оптимистом не выглядел, пожал плечами, он отправился к Олеговичу, опустив глаза в пол.