Глава 1

В заднице двигалось что-то большое и крепкое. Рой чувствовал на себе тяжёлое тело, но даже не мог пошевелиться. Кажется, он снова перебрал. Голова мутная, мысли скачут… Три шота текилы, коктейли и вино, танцы и машина с кожаными сиденьями…

Он обещал папе больше не пить много, но когда вспоминал об отце, не мог удержаться. Тут либо ярость и вырывающийся на поверхность гнев, либо бухло.

— Тебе хорошо, малыш?

Смутно знакомый голос со спины… И какой он, нахрен, малыш? Модельная внешность, рост, светло-русый каскад волос и идеальная кожа — вот наследство, которое отец не сможет у него отобрать.

Альфач за спиной начал двигаться быстрее, и Рой невольно застонал. Приподнял голову, пытаясь осмотреться. За ним потянулась ниточка слюны, и он размазал её тыльной стороной ладони. Комната небольшая, кажется, это мотель. Запах дешёвой отдушки перебивал все остальные ароматы. Рой ненавидел мотели и снова оказался здесь с каким-то альфачом.

— Отпусти, — попытался произнести Рой, но перед глазами замелькали пятна, и он снова уронил голову.

Мужик за спиной продолжал двигаться, пыхтеть и лапать. От прикосновений чужих пальцев тошнило. Хотелось сбежать, вернуться домой… Нет, только не домой. Рой снова застонал; он не хотел думать об отце, не сейчас. Лучше забыться, погрузиться в ощущения и забыть обо всём.

— Да, да, сладенький, — альфа ускорился, шлепки стали резкими, остро прошибающими нервные окончания. Рой выгнулся, теряя контроль, и кончил под себя.

Следом, причитая, в него спустил альфа, и стало ещё противнее. Вот бы закрыть глаза, уснуть так глубоко, чтобы никто не разбудил, и проснуться в другом месте, в другое время. Задолго до…

— Рой, малыш, как ты?

Мужик знал его имя!

Рой обернулся, прищурился, пытаясь его рассмотреть. Альфа за сорок или даже за пятьдесят. Круглый живот, обрюзгшие мышцы. Тошнота подкатила к горлу, и Рой зажал рот. Говард Мейсон, один из партнёров отца. Раньше он часто появлялся у них в доме, но в последнее время отец отошёл от дел, и многие бизнес-партнёры перестали с ним общаться. Чтобы вернуть выгодные союзы, отец послал Роя подставить задницу. Когда больше нечего предложить, в ход идут любые уловки, и собственный сын — отличное вложение.

— Ты доволен? — мрачно спросил Рой, даже не оборачиваясь.

— Это было волшебно, малыш. — Говард натянул штаны, уже хорошо, и сел рядом. — Но давай договоримся не болтать о случившемся. Ты уже большой, должен понимать.

— Ага.

Рой отлично всё понимал. Подковёрные игры сильных мира сего — а вслух никто ничего не скажет. Ничего нового. Рой ублажал уже не первого дружка отца. Зачем соглашался, сам не знал. Может, потому что пожилые любовники относились к нему с трепетом, тратили на него деньги, поили отличным бухлом и отлично трахались. Если думать о себе как о шлюхе, то проще плевать отцу в лицо.

Только перед папой было стыдно.

Папа вновь стоял совсем рядом и с теплом смотрел на него. Хотелось разреветься, закричать отчаянно, выплескивая накопившуюся боль. Но папа никогда не осуждал, никогда его не ругал. А теперь, после его смерти, когда у Роя от постоянного пьянства поехала крыша и стал преследовать его образ, папа только улыбался и протягивал к нему руки.

Если бы можно было его коснуться! По-настоящему.

— Отвезти тебя домой?

— Нет. Посплю тут.

— Может, тогда ко мне?

Рой покосился на ебаря и тряхнул головой. Ещё чего не хватало! Если поедет к нему на квартиру, Говард не упустит шанс трахнуть его ещё раз. А тогда Рой точно на него блеванёт…

Утром мучило похмелье. И совсем немного совесть. На телефоне висело четыре пропущенных от отца, но перезванивать ему не было ни малейшего желания. Рой быстро собрался, зашёл в ближайший кафетерий и выпил стаканчик кофе. Стало лучше, но ненамного. Всё-таки пить стоит поменьше.

Домой не хотелось до отвращения. Но у Роя не было сменной одежды, и к вечеру стало холодать. Если бы его кредитку не контролировал отец, он бы и не вернулся. А так, сжав зубы, подавив в себе рвотные позывы, он направился к дому.

Такси остановилось напротив калитки. На входе всё ещё висела табличка, вырезанная из дерева. Папа заказал её лет десять назад, когда Рой был мелкий и восхищался всякими поделками с цветами. Вокруг фамилии Фоссе было много цветов — лилии, подсолнухи, тюльпаны. Рой обвёл пальцем вырезанные по краям незабудки. Папа любил незабудки и пах цветочно-медовым ароматом. Только отец забыл о нём в один день!

Рой со злостью дернул табличку, вцепился пальцами и потянул на себя. Но она крепко держалась. Приложив ещё больше усилий, он с криком её рванул, в итоге только отломал край. Сунул кусок себе в портфель и с раздражением хлопнул калиткой.

Однако двери открыл тихо, заглянул, проверив, что никого нет, и осторожно проскользнул в прихожую. Повесил в гардероб куртку и скинул ботинки. Бросил их сначала небрежно, а потом аккуратно поправил. Рядом стояли папины кроссовки и зимние сапоги. Аккуратно. Носочки по линии. Папа всегда всё делал с аккуратностью и поправлял за Роем, если тот бросал вещи не на место.

Каждая деталь, каждый маленький штрих, всё до боли напоминало о потере. И самым большим гвоздём был отец!

— Где ты был? — Холодные интонации заставили Роя вздрогнуть.

— Это не твоё дело!

— Это всегда моё дело, — голос отца изменился. Стал сухим и бесцветным, словно у командира взвода.

Рой не помнил, когда это началось, но с некоторых пор отец разговаривал с ним как с чужим. И Рой отвечал тем же.

— Я звонил тебе много раз! — Отец схватил его за руку, и это окончательно взбесило.

— Пошёл на хуй! — Вырвавшись, он бегом направился в свою комнату и, хлопнув дверью, закрылся.

После смерти папы отца словно подменили, и Рой больше не желал с ним общаться. Мало того что отец даже ни разу не пришёл к нему в больницу, так и дома стал холодным и жестоким. Отстранился, намеренно начал вести себя как чужой. И Рой оказался в больнице один на один с умирающим самым дорогим и близким человеком во вселенной. Папа угас за считаные дни: из цветущего, улыбающегося и очень красивого омеги превратился в высушенную мумию. А потом, сжимая Рою ладонь, прошептал в последний раз: «Всё хорошо, всё будет хорошо». И ушёл навсегда.

Рой не смог пережить потерю. Он не справлялся и не знал, что делать дальше со своей жизнью. Отец отвернулся, колледж опротивел, друзья вызывали отвращение. Он напивался и трахался. Папа был бы недоволен. Попытался бы встряхнуть и направить на путь истинный. Может, стоило немного напрячься и выбраться из алкогольной депрессии. Но у Роя не было места, где бы он чувствовал себя спокойно, где не давили бы воспоминания и не съедала тоска.

— Ты бы посоветовал сменить обстановку, занять себя чем-то новым... — Рой скосил взгляд на знакомый образ с мягкой улыбкой, который ободряюще кивнул. — Если я скажу отцу, он ведь не поддержит.