Третий не лишний

Ваня поправил непривычно тугой узел галстука и постучал в дверь. Табличка, эмалированная лаком и позолотой, важно гласила, что в кабинете сидит никто иной, как главный редактор журнала «City mockingbird».

Вадим Дмитриевич Игнатов. Ваня выучил это имя наизусть перед собеседованием. Даже проговаривал пару раз, чтобы не запнуться в нужный момент.

На лбу выступил испарина от волнения и легкого страха. После выпуска Ваня прошел сотню собеседований и выслушал тысячу вопросов, но эта работа была совсем другой. Её Ваня хотел больше, чем любую другую. «Пересмешника» знали все в городе и все хотели работать в его редакции. Никого из однокурсников Вани не пригласили даже на собеседование, а ему дали шанс.

Мокрые ладони еле удерживали в руках его резюме, от которого еще несло запахом чернил из принтера.

Сбоку кашлянул секретарь Игнатова, Ваня не помнил его имени, но знал фамилию. Его попросили подождать именно в его кабинете. Присутствие постороннего подстегивало стать более решительным.

— Ваня, Вадим Дмитриевич ждёт вас, — вежливо сказал тот. — Входите.

— Но он не ответил, — растерянно проговорил Ваня.

Кондрашов, Ваня вспомнил его фамилию, улыбнулся. Лицо секретаря казалось приятным и очень привлекательным, поэтому долго смотреть на него Ваня не стал, это взволновало бы его еще больше.

— Иди, — ласково настоял Кондрашов, и Ваня потянул за ручку. Всего несколько метров до нужной двери. Кабинеты ответственного секретаря и главного редактора находились друг напротив друга.

В кабинете Игнатова было холодно, мощный кондиционер наполнял комнату свежим воздухом, и Ваня даже поежился, таким резким был переход из томного солнечного тепла. Главный редактор сидел за столом и что-то читал, на мгновение Ваня замешкался и хотел повременить, решив, что помешал. Меньше всего он хотел бы вызвать неприязнь Игнатова.

Но мужчина поднял голову и посмотрел на него.

— Проходите, Сорокчев, верно?

Ване польстило, что главный редактор запомнил его фамилию. Усевшись на жесткий стул возле широкого стола, он плотно сжал ноги, как будто напряжение в конечностях могло отрезвить его и прибавить решимости.

— Резюме? — протянул руку Игнатов, и Ваня поспешно подал папку. Пока мужчина рассматривал его скудные данные, он смотрел на серьезное лицо главного редактора. — Хммм… Выпускник? — перелистнул страницу. — Без опыта работы, — констатировал он. Ваня пошел красными пятнами и смутился, как будто, пришел не за работой, а за милостыней.

— Я участвовал во многих проектах, — Ваня перегнулся через стол и хотел указать пальцем определенную строку в резюме, но пристальный взгляд Игнатова заморозил его движение. Хлёстко хлопнула папка, закрывшись.

— Илья лично обратил моё внимание на тебя, Сорокчев, — медленно проговорил Игнатов. — Но доверить тебе что-то стоящее я не могу.

Ваня сначала не понял, кто такой Илья, но потом догадался, что речь идет об ответственном секретаре.

— Вадим Дмитриевич, я пока не слишком опытен. Это верно, но мне нужна работа. Я буду землю рыть, набираться знаний и навыков, вы никогда не пожалеете о том, что дали мне шанс.

— Пока я не давал тебе шанс.

Ваня опустил взгляд.

— Как можно приобрести опыт, если никто не дает возможности набраться его? — задал он риторический вопрос и поднялся.

— Куда вы, Сорокчев? — тихо спросил Игнатов. — Я же еще не сказал «нет»?

Ваня остановился, но в глазах его оставалось мало надежды. Было наивно полагать, что главный редактор предложит ему что-то стоящее, так и случилось.

Игнатов постучал ручкой по столу и закусил краешек губы. Ваня настороженно рассматривал его и понял, что, несмотря на официоз и угрюмость, главному редактору было не больше тридцати пяти, и он весьма привлекателен. Но мысли о привлекательности своих коллег нужно было затолкать как можно глубже и забыть навсегда. Иногда Ваня ненавидел свою ориентацию и ощущения, которые будили в нём другие мужчины, но это была его природа, предпочтения, с которыми он вырос. Внешний вид Игнатова говорил о власти, силе и уверенности в себе, а Ваня любил властных мужчин.

— Ваня, так тебя зовут?

Парень кивнул.

— Так вот, Ваня, если ты хочешь стать кем-то в издательском бизнесе, то начни с малого.

— Малого?

— Да, посмотри, как работает система. Я хочу, чтобы ты стал помощником Ильи.

— Секретаря?

Игнатов криво улыбнулся.

— Только не говори, что считаешь его просто секретарём, а то не продержишься тут и часа.

Ваня закивал.

— Ты разве не знаком с иерархией в издательском бизнесе? К твоему сведению, Илья — ответственный секретарь и курирует все дела, до которых не доходят мои руки. Не знаю, зачем он хочет себе в помощники зеленого студента, но это его заботы. Если ты поучишься у него, то уже скоро станешь либо хорошим верстальщиком, либо дизайнером.

Предложение было интересным и более реальным по сравнению с его мечтами, в которых Игнатов поручал ему важную должность за красивые глаза. У него не было связей, денег, перспектив, но Игнатов давал ему надежду на большее. Ваня подумал об Илье Кондрашове — элегантном молодом человеке из кабинета напротив, он еще не знал его достаточно близко, но секретарь ему понравился.

— Я согласен учиться, — тихо сказал Ваня.

Игнатов снова открыл резюме и перевел взгляд с бумаги на лицо Вани.

— Тогда Илья введёт тебя в курс дела. Сразу предупреждаю, что если ты не справишься — вылетишь, если напортачишь — вылетишь, если Илья хоть раз на тебя пожалуется…

— Вылечу. Я понял.

Игнатов кивнул. Ваня начал отступать к двери, но главный редактор окликнул его.

— Ваня, хочу еще напомнить тебе, что если возникнут вопросы, то тебе прямиком в отдел кадров. Я не хочу, чтобы ты мелькал у меня перед глазами.

— Тогда почему…?

Игнатов махнул рукой в сторону двери, и Ваня не решился продолжить. Теперь следовало перестать думать о главном редакторе и начать налаживать мосты с его подчинённым. Ваня был уверен, что создан для этой работы, и он намеревался заработать достойную должность и зацепиться в «Пересмешнике».

***

Кондрашов его не ждал, несмотря на протекцию, тот был к нему не более, чем любезен.

Комната была светлой и казалась пустой из-за строгости рабочего интерьера. Стационарный компьютер был повернут к стене, и Ваня не мог видеть, что интересного он там изучал.

Подобравшись поближе, Ваня кашлянул, чтобы привлечь внимание, и Кондрашов поднял на него глаза.

— Ну что, малыш, не сожрал тебя наш Серый Волк? — Кондрашов клацнул пару раз мышкой и встал из-за стола. Ваня впервые обратил внимание на то, во что был одет секретарь, и удивился такому вопиющему пренебрежению дресс-кодом.

Ему почему-то казалось, что у такого человека, как Игнатов, все ходят по струнке, а Илья Кондрашов — первый из всех. Открытый взгляд и уверенность этого молодого мужчины располагали к себе.

Кондрашов сам по себе был весьма эффектен, даже без вычурной одежды. Ответственный секретарь, видимо, мог позволить себе выбиваться из общей массы сотрудников. Его типаж напомнил Ване одну из легенд старого голливудского кино. Утончённые черты лица и яркие, почти неестественно голубые глаза, возможно, Кондрашов носил линзы. Хотя, вероятнее всего, у него плохое зрение, но не каждый осмелится носить именно цветные линзы. Это было креативно и вызывало у Вани симпатию. Красота всегда затрагивала в нём жилку эстета, а Илья Кондрашов был, без преувеличения, очень привлекателен.

Он тоже изучал Ваню, но не так открыто. Его глаза не цеплялись за что-то, проезжали, словно сканируя, выискивая скрытые изъяны. Хотя в этом плане, Ваня не испытывал неловкости, себе цену он знал. И прекрасно понимал, Кондрашов догадается, что он не простачок.

Когда обмен взглядами был окончен, Кондрашов заставил его заполнить пару бланков и устроил мини-экскурсию по редакции. Ваня не сразу понял, что его хотят завалить информацией и проверить координацию в спешном режиме. Началось всё с общей концепции и главного слогана «Пересмешника».

— Какая теза журнала? — спросил Кондрашов, пока они быстро шли по коридору к верстальщикам.

— Поём обо всём? — неловко пошутил Ваня, и тот нахмурился.

— Подать свой ракурс истории, — Кондрашов остановился у большой свежевыкрашенной двери. — Любая информация — это сырье, как не огранённый камень. Ты должен увидеть в куске дерьма минерал и вытесать его. И только тогда ты сможешь продать его.

Ваня никогда не любил метафоры, но смысл этих слов отозвался в нём. Простые истины иногда так нужны, а уж их он от Кондрашова получил за один день более чем достаточно. Тот говорил, не умолкая, о корреспондентах, называл имена начальников отделов, каждый из которых следил за отдельной тематикой, раскрываемой в журнале. Называл имена всех чинов от коммерческого директора и до заместителя главного редактора. Характеристики Кондрашов им давал свои, но Ваня всегда считал, что нужно верить только собственным глазам и ушам.

А когда Кондрашову позвонил Игнатов, просто сбросил его на Катю, секретаршу заместителя, и умчался. Зама редактора звали Волхов Денис Владимирович, Ваня даже один раз увидел его, когда он выходил из своего комфортабельного кабинета, срочно взять у Катюши какие-то бумаги. Зам внушил Ване священный трепет, потому что был намного старше Игнатова, и соответственно представительней. Сразу подумалось, что если бы ему пришлось проходить собеседование у Волхова, Ваня просто бы упал в обморок от страха.

Хотя Катюша говорила о нём исключительно хорошо, и он был склонен ей верить. Напоила его кофе и рассказала почти все редакционные сплетни, но Ване почти всё было малоинтересно и непонятно. Кроме одного факта, который он решил взять на заметку. Ходили слухи, что Анна Верена, коммерческий директор, спит с Игнатовым. Ваня видел фото Верены на сайте и неоднократно в журнале, женщина была потрясающе красива, и (как сказала Катя) так же холодна, как и редактор.

Хотя, Катюша скептически относилась к возможности возникновения подобного служебного романа, слишком большими трудоголиками были оба. Еще Ваня понял, что девушка неровно дышит к Кондрашову, потому что у нее на лице появлялась такая глупая улыбка, когда она произносила имя Ильи. И если Игнатова боялись и старались не попадаться ему на глаза, то Илью боготворили и обращались со всеми просьбами к нему.

Катя дала ему задание на полдня, и Ваня ответственно и дотошно делал всё, как она и просила. Потому что считал это тоже своего рода проверкой и готов был землю рыть, чтобы удержаться на этой работе.

Ближе к концу рабочего дня, когда Катя отпустила его, Ваня вернулся в кабинет к Кондрашову и застал его распекающим какого-то корреспондента. Молоденький хрупкий мальчик, прямо как со школьной скамьи, хотя Ваня был уверен, что они, скорее всего, ровесники, но разговаривал тот с Кондрашовым презрительно и свысока, словно имел за спиной золотые горы персидских шейхов.

Когда парень убрался, Кондрашов уселся в своё кресло и раздраженно забарабанил карандашом по столу.

— Депутатские сынки, — указал он заточенным концом карандаша в сторону двери. — И вот «это» Игнатов прочил мне в помощники, да я сам был бы при нём помощником, а Вадим бегал по моим делам.

Ваня сел на стул, стоящий рядом со столом Кондрашова, и внимательно смотрел на него, не решаясь возразить. Ему тоже не понравился парень.

— А кем он работает?

— Обзор экономического рынка. Господи! Даже выдержку событий недели сделать не может, вечно весь в делах по горло. А мы тут, можно подумать, лентяйничаем?

Кондрашов положил локти на стол и сцепил руки.

— Скажи мне, новичок ты наш, хочешь тут работать?

Ваня занервничал.

— Конечно, я мечтал попасть в вашу редакцию.

— Мда? Я не мечтал, а попал… И как тебе первый день? Катя дала тебе задание?

— Да, я приводил в порядок базу подачи заявок от рекламодателей.

Кондрашов откинулся в кресло и тяжело вздохнул.

— Скука. Хотя, я тоже не веселился. В понедельник выходит номер, а у нас две полосы не заняты. Вадим против более чем 30% рекламного наполнения, а я просто не знаю, что засунуть туда. Этот, — он снова кивнул на дверь, — запорол свою статью.

— Я мог бы попробовать сделать какой-нибудь материал?

— За день? — Кондрашов слабо верил в силы новичка. — В субботу вечером я уже должен иметь чистовик.

Ваня с трудом сглотнул. Это был именно тот шанс, который он так хотел, и подвернулся тот так невероятно скоро. Он увлекался журналистикой в институте. Хотя никогда не писал экономические обзоры.

Кондрашов сверлил его внимательным взглядом, но, увидев неуверенность и лёгкое замешательство, снял трубку. С первых же слов парень понял, что статья у Кондрашова в кармане, поработать резидентами для «Пересмешника» не отказывался никто, даже если сроки поджимали.

Ваня мысленно обругал себя, но он был тут всего один день и не хотел вылететь, если не выполнит задание. Ваня понял, что у Ильи уже имелся в кармане запасной вариант, глупо было думать, что он ухватится за его предложение. Такие журналы, как «Пересмешник» не ходят с протянутой рукой в поисках информации.

— Не расстраивайся. У тебя сегодня первый день, еще будет миллион возможностей показать себя.

Ваня искренне улыбнулся, Кондрашову хотелось верить. Потому что было в нём что-то такое, пробуждающее близость. Его слишком пристальный взгляд вызвал удивление у Кондрашова, но Ваня просто не мог отвести взгляда от его лица. И симпатия, а возможно, даже желание, которое затопило его по отношению к Кондрашову, немного смущало. Навряд ли тот понял его причину, но Ваня всё равно одёрнул себя.

Кондрашов откашлялся и поправил майку, зрительный контакт прервался, и Ваня был этому даже рад.

— Завтра, — начал тот, — я выделю тебе место. Но хочу поручить, всё-таки, приглядывать за Астаховым, — он пояснил: — тем парнем, которого ты видел. Леша Астахов — настоящая головная боль, по крайней мере, моя. Но Вадим в хороших отношениях с его отцом, поэтому приходится терпеть.

Ваня кивнул.

— Я могу тебя отпустить, если хочешь. Завтра приходи пораньше, будешь варить кофе на всех, — задание было не из важных, но Кондрашов улыбался, словно давал понять, что понимает, насколько это всё не соответствует Ваниным желаниям и способностям. От этого, наоборот, хотелось сварить самый лучший в мире напиток, чтобы Кондрашов растёкся по своему мягкому креслу, как комок тающего мороженого.

Прозвонил телефон, и Илья включил громкую связь.

— Я ухожу, — послышался голос Игнатова, — собери мне папку домой.

— Только на подпись? — спросил Кондрашов.

— Башка раскалывается, я не в состоянии читать.

— Хорошо, найти тебе таблетку?

— Дома выпью.

Ване стало немного неловко, редактор с секретарём явно были хорошими друзьями, хотя это и неудивительно в такой тесной связке.

— Через пять минут будет готово, — пообещал Кондрашов и отключил громкую связь.

Потом повернулся к Ване.

— Иди домой. Завтра в семь, не забудь.

Кондрашов вскочил и стал копаться в бумажках на столе. Ваня не стал долго ждать и направился к выходу. Первый же день взбудоражил его сверх меры и внушил надежду на то, что эта работа именно для него.