6

От меня больше ничего не требовалось. Греков со мной даже больше не говорил. А мне самой и так все было понятно. Ночь закончилась, утро тоже, а Золушке пора и честь знать. И не имеет значения то, что она эту самую честь сегодня ночью на этих самых белых простынях оставила.

Грустные мысли водили грустные хороводы у меня в голове, пока я закидывала свое нижнее белье и платье в пакет. Греков терпеливо и безучастно ждал меня все это время у двери, но все же звякающие ключи в его руках подсказывали мне о том, что нужно поторапливаться.

- Куда тебя отвезти, мелкая?

Мелкая? Он серьезно? Теперь-то у меня вообще статус «женщина» по очень важному такому пункту, между прочим!

- В детский сад, - пробубнила, отворачиваясь.

Злость, обида, разочарование, чего там только ни варилось сейчас в моем душевном котле.

Машина не двигалась, по понятным причинам, и, выпустив свой негатив через длинный выдох, произнесла свой адрес уже не так враждебно, поймав от Грекова подобие улыбки и хмыкающий звук. Видимо, это его крайняя степень удивления, либо он вообще не оценил мою шутку или не понял, что скорее всего.

Доехали мы быстро, я бы даже сказала, долетели. Хотела выпрыгнуть сразу, резко и навсегда, но потом подумала, что ведь он в последний раз так близко, и глупо было бы упускать такой шанс. Уйти, даже не взглянув.

Не представляю, какое в этот момент у меня было выражение лица, но Греков почему-то нахмурился.

- Вчера ты как-то поинициативнее была, - произнес недовольно и резко притянул меня к себе.

Губы сами собой раскрылись от неожиданности, издав тихий стон, и в них тут же впечатались его, жесткие и властные. Поцелуй становился требовательней, и я, не сразу опомнившись, стала на него отвечать. Руки сами собой потянулись к нему, обвивая его шею. И в этот момент жесткий поцелуй с его стороны поменялся на страстный. Я почувствовала, как он перетягивает меня с сиденья и сажает к себе на колени.

- Ну вот, это уже ближе к правде, а то я уже начал думать, что вчера мне это все просто показалось, - он не ждал от меня комментариев, а продолжил страстно целовать.

Что творилось у меня в голове в этот момент, это просто невообразимо. Радуги, единороги, все замешивалось в розовый коктейль. Мое настроение моментально поменялось. Я загорелась как спичка только от одного поцелуя.

- Наверное, надо было еще на пару часов задержаться, - произносит Греков,  прерывая наш поцелуй, а я тону в темных омутах его глаз, абсолютно на все согласная опять.

Но в этот момент настойчиво звонит его телефон. Он отклоняет вызов и нехотя и очень недовольно пересаживает меня обратно.

- Заеду за тобой в четыре. Будь готова.

- Хорошо, - отвечаю, а слова льются из меня музыкой, совершенно непохожие на недавнее рычание.

Уже прикладываю попытки, чтобы выйти из автомобиля, но Греков опять притягивает меня к себе за подбородок.

- Как тебя зовут-то, мелкая?

- Лилия,- отвечаю, произнося свое имя очень медленно.

Взгляд его темнеет, и он снова целует счастливую меня.

- Лилия – вполне взрослое имя, - произносит, водя большим пальцем по моей нижней губе, одновременно удерживая за подбородок.

- Буду в четыре. Не опаздывай, - отстраняется, глядя на часы.

И я, не говоря больше ни слова, вытекаю из машины.

Как только оказалась за закрытой дверью своей квартиры, ее тишину пронзил мой громкий победный клич.

Я провела ночь с самим Грековым! Хорошо, что я живу одна, без родителей, и сейчас мне не приходится скрывать свои эмоции в подушку.

После того, как родился мой  братишка, я потеряла статус самой маленькой в семье, да и не только этот статус. Все свое внимание родители уделяли только ему, а моим воспитанием занимались няни и репетиторы. Тогда я была уже довольно взрослой и все прекрасно понимала. Ждала, что вот он подрастет немного, и все станет как прежде. Но Паша был очень болезненным ребенком, и вся жизнь родителей крутилась только вокруг него. В какой-то момент я просто перестала ждать и озвучила свое решение жить отдельно. Эту новость родители встретили с одобрением, и я была даже разочарована. Надеялась, наверное, до последнего, что меня хоть отговаривать будут.

 Но все же узнай мама о том, что ее доча дома не ночевала, такой бы скандал закатила. Они же меня считают самостоятельной благовоспитанной девушкой, сосредоточенной исключительно на учебе. Ну, собственно, это и не далеко от правды.

Но это же, блин, Греков! Моя мечта! И не только моя. Что будет с нами дальше, меня на данный момент не волновало. Я вспомнила, что на этот выходной у меня были планы позаниматься по двум предметам, я даже честно пыталась это сделать, но юридические термины никак не хотели складываться в логические определения в моей счастливой головке, которая то и дело кивала как болванчик, поглядывая на настенные часы. И я решила бросить это бесполезное сейчас дело, посвятив все оставшееся время своей внешности.

Ровно в четыре я вышагивала модельной походкой навстречу своей мечте. Мечта сегодня была чисто в белом. Светлый цвет очень красиво оттенял его загорелую кожу. Футболка натягивалась на его широких плечах, и через нее отчетливо прорисовывалось его идеальное тело.

Закончив разговаривать по телефону, Греков развернулся и увидел меня. Его губы тронула легкая улыбка, а вот бровь почему-то удивленно поползла вверх.