Глава 3

Я провалялась без сна до полуночи. После слёз последовала полнейшая апатия, сопровождающаяся совершенно детской чертой – упрямством. Отец прав, это неотъемлемая черта моего характера. Любое решение, что хоть каплю придётся мне не по нраву, воспринимается в штыки, мгновенно заставляя идти «против». За мной никто не пошёл, в комнату тоже никто не стучался. Родители явно давали понять, что я достала их своим поведением, а, значит, теперь должна просто принять свою участь.

Тан… Он стал моей последней надеждой на спасение. Всей душой надеялась, что кровь турков сделает своё дело, и парень не оставит просто так публичный скандал. В конце концов надеялась на самолюбие и раздувшееся эго. Не может же он позволить, чтобы какая-то девчонка выставила его падким на чужих женщин? От этой мысли с губ сорвался смешок. Удивительно, как можно не знать человека, но уже ненавидеть его всей душой.

Дверь беззвучно открылась, в дверном проёме застыл силуэт. В темноте не видно лица, но я точно знаю, кто это. Парень постоял в проходе около минуты, потом всё же прошёл к кровати и сел рядом, быстро находя мою руку и утягивая на себя. Улыбка вернулась на лицо, когда тот вложил в мою ладонь мандарин. Крепко ухватив фрукт, быстро убрала руку вновь под плед.

– Долго же ты выжидал, чтобы подкупить меня.

Демир глухо засмеялся, пихая меня в бок, чтобы я двинулась, а потом развалился рядом. Небольшого света с улицы хватало, чтобы разглядеть тёмные волосы, закручивающиеся небольшими кудряшками, аккуратный контур губ и ровный нос. Внешность Демир почти полностью перенял у отца, даже карие глаза, которые сейчас в темноте казались чёрными. В то время как мои тёмно-изумрудные перешли мне от мамы. Парень крутил в своей руке ещё один мандарин, а спустя несколько секунд стал подкидывать его и ловить на манер маленького мячика. Когда он в очередной раз подбросил фрукт, моя душа не выдержала такого издевательства, и я перехватила в воздухе любимое лакомство.

– Подкупить, – задумчиво протянул он, но в голосе всё равно слышались смешинки. – Аллах-Аллах… Ева, два мандарина это несерьёзно!

Я тоже не сдержала смешка. Демир всегда знал, когда мне нужна поддержка. Его не нужно было просить быть рядом, помогать, он просто умел появляться в нужный момент.

– На самом деле, думал, что ты психанула и сбежала к Айле. Проверил комнату чисто по инерции и уже собирался разыскивать тебя по всему Стамбулу.

– Не хочу никуда идти, хотя она оборвала мой телефон. Звонила больше двадцати раз, после чего я поставила беззвучный режим, – скривилась ненадолго, забираясь под руку брата и практически вынуждая меня обнять.

Мы лежали так какое-то время, пока я не почувствовала, что эмоции начинают стихать и чувства приходят в норму. В конце концов знала, что так будет, знала о разговоре…

– Почему не встал на мою сторону?

– Ты же уже знаешь ответ. Отчасти родители правы. Неправильно только, что ты совершенно не знакома с этим человеком.

– Аллахым* (О, Боже)! Абиджим* (Брат), как ты на это согласился? – прошипела еле слышно, но руку не убрала.

От злости ничего не изменится, Демир не встанет на мою сторону, потому что он согласен с родителями, да и от него тоже ничего зависит. Решающим голосом всё равно станет слово отца.

– Я не дам ему тебя обидеть, Ева.

– Знаю. Только много ли радости отдать жизнь нелюбимому человеку?..

– Сестрёнка, вас не завтра ведут под венец, – тихо, но уверенно ответил парень. – Может, он тебе понравится?

– Ни за что, – отчеканила каждое слово, а потом добавила: – Я уже ненавижу этого человека, а один его взгляд заставляет съёжиться от страха.

Мою руку мгновенно сжали сильнее, потом кровать прогнулась и силуэт Демира навис надо мной. Чёрт, проболталась…

Хотя в комнате достаточно темно, я всё равно чувствовала на себе прожигающий взгляд. Брат явно недоволен тем, что уже чего-то не знает.

– Ева, – чуть ли не нараспев, с настороженностью в голове позвал Демир, но я отмалчивалась, пытаясь быстро придумать оправдание.

Он тяжело вздохнул, но в исходное положение не вернулся, а продолжил нависать, изображая роль моей совести. От него никогда ничего нельзя скрыть. Демир всегда знал, с кем я общаюсь, кто мне пишет или звонит, с кем я гуляю и встречаюсь. Неугодные ему встречи и люди пресекались на корню, а забота и опека очень часто переходили свои рамки. Это возмущало. Мы очень часто скандалили и ругались, но даже несмотря на это, абиджим оставался для меня самым близким человеком.

Молчание затянулось, Демир явно не отступит просто так, ничего не узнав. И в эту самую минуту на тумбочке завибрировал телефон, оповещая о новом поступившем сообщении. Мысль, что это Яман, прожгла мозг мгновенно, но брат оказался проворнее и первым перехватил мой смартфон.

Я разочарованно выдохнула, понимая, что отобрать уже не смогу, а он зачитал:

– «Дело сделано, ужин за тобой. Когда?», – из задумчивого голос брата мгновенно стал раздражённым. – Что «когда», Ева? Мы вроде договаривались, что этот придурок не будет больше виться возле тебя!

– Не будет… – прошептала в ответ, всё же выхватив телефон и закинув его между подушек. – Но мне нужна была его помощь!

– Рассказывай!

Под тяжёлым взглядом Демира я закатила глаза, искренне надеясь, что в темноте он этого не увидит.

– Ева, у нас же с тобой нет секретов друг от друга, да и ты прекрасно знаешь, что прикрою тебя перед родителями…

– Я услышала разговор родителей прошлой ночью, стащила фотографию Тана, а сегодня мы с Яманом подкараулили его возле работы… и… В общем, я заорала на всю улицу, что он ко мне приставал, а Яман завязал драку...

С каждым сказанным словом мой голос становился всё тише, а в животе вновь завязался тугой узел нервов. Не самое приятное воспоминание.

– Зачем? – не сразу сообразил Демир.

– Подумай сам. Отец никогда не откажется, потому что сам это предложил. А вот Тан может отказаться. Не думаю, что он в такой же безвыходной ситуации.

– Не факт, что откажется, – задумчиво протянул брат.

Потом вновь лёг рядом, отобрал у меня мандарин и молча начал чистить, но его слова заставили меня засомневаться. А если этого действительно будет мало?..

– Тогда я сделаю всё, чтобы он отказался, – пожала плечами.

– С огнём играешь, Ева, – задумчиво ответил парень. – Ладно, делай что хочешь, но не переходи границы разумного и будь добра ставить меня в известность всего, что происходит.

– Конечно, аби* (брат), – прошептала в темноту, выхватывая мандарин. – Ты-то когда обзаведёшься женой?

На мой вопрос послышался только тяжёлый вздох. Больная тема для Демира. Около четырёх лет назад он нашёл девушку, с который был готов связать свою жизнь. Души в ней не чаял и носил чуть ли не на руках. Даже состоялся нишан* (помолвка). Но в последний момент перед свадьбой невеста сбежала, заявив, что не любит моего брата, и выйдет замуж за другого человека. Демир был подавлен, мне же хотелось вырвать ей все волосы и хорошенько подпортить лицемерную, гадкую физиономию. Айя выглядела сущим ангелом и вела себя так же. Но что-то в ней меня всегда настораживало. Она не сближалась с нашей семьёй, не пыталась завести со мной дружбу… и откровенно лгала в каждом своём действии и слове. Утешало лишь одно – Айя действительно вышла потом замуж за того человека, к которому ушла, но и их счастье продлилось недолго. Стоило появиться на свет их ребёнку, как новоиспечённый муж выгнал нерадивую жёнушку и ославил на весь Стамбул, заявив, что она ему изменяла. Айе пришлось с позором вернуться в родительский дом и оставить ребёнка мужу.

После этого печального инцидента с несостоявшейся свадьбой Демир стал менять девушек как перчатки. Ни одни отношения не длились больше трёх месяцев, либо он просто не давал им развиться дальше. Мы никогда об этом не говорили, но что-то мне подсказывало, что брат просто боится повторения.

Мой вопрос так и повис в темноте комнаты, и через какое-то время я стала задумываться над тем, а действительно ли я его задала? Может, просто показалось? Поэтому следом прозвучал следующий:

– Что с твоей последней? Как её…

– Ада, – отозвался Демир. – Выключила телефон и не отвечает на мои звонки уже пару недель. Думаю, ей надоело. Довольно ветреная особа.

Холодный тон брата заставил меня вздрогнуть и поджать губы. Разберусь с Таном и обязательно займусь личной жизнью Демира.