Глава 2

Лиза

Его жирная лапа вот-вот вцепится мне в запястье, а я не могу пошевелиться, парализованная диким, животным страхом. Холодный ужас сковывает мышцы, по спине бегут мурашки, а в горле стоит ком, не дающий закричать.

Я чувствую себя мышью в лапах у голодных котов, их сальные взгляды ползут по коже, вызывая тошноту. Мир сужается до этого вонючего переулка, до их похабных ухмылок.

Вдруг слышу резкий скрежет шин. Ослепляющий свет фар вырывает из темноты. Черный внедорожник резко тормозит в полуметре от коренастого байкера, тот отскакивает с матерным воплем.

Дверь распахивается, и из нее вываливается Демьян. На нем теперь только идеально сидящая черная рубашка с расстегнутым воротником, закатанными до локтей рукавами и дорогие часы на запястье.

Но вся безупречная картинка рушится перед лицом чистого, неразбавленного гнева. Глаза горят, скулы напряжены, желваки ходят ходуном. Сколько его знаю, никогда таким не видела!

— Руки прочь от девушки, мрази! — его голос гремит в ночной тишине, и от этого злого, низкого рыка у меня по телу пробегает новый разряд мурашек.

Но теперь это не страх, а облегчение.

Я замираю, не веря своим глазам. Откуда они? Как?

Рыжий теряется на секунду, но потом расправляет плечи.

— А ты кто такой, щегол? Иди своей дорогой, пока цел. Цаца наша!

Из-за руля выходит Олег. Медленно, спокойно, как будто хочет просто подышать. На нем простая серая футболка, подчеркивающая рельеф плеч, и темные джинсы. Но взгляд не отстраненный, а холодный, сосредоточенный, как у хищника перед прыжком. Парень молча оценивает ситуацию: трое против двух.

Плюс я.

Его челюсть плотно сжата, и я вижу, как под кожей играют желваки.

— Последний шанс, — говорит Олег тихо, но так, что его прекрасно слышно. — Уйдите. Сейчас.

— А ну, идите нах... — начинает рыжий, но не успевает договорить.

Демьян, не теряя ни секунды, бьет первым. Резко, прямо в челюсть. Это не драка, это взрыв. Он действует на эмоциях, сметая все на своем пути. Я вижу, как вся его ярость выплескивается в этом ударе.

Это завораживает.

Коренастый бросается на Демьяна, но Олег, будто читая его мысли, ловит его за куртку и резко оттаскивает, отправляя в нокаут точным и жестким ударом коленом в живот. Тот складывается пополам с глухим стоном.

Третий пытается встрять, но Демьян, уворачиваясь от неуклюжего захвата, бьет его локтем в бок.

Все происходит стремительно, почти молниеносно.

Они работают идеально, как отлаженный механизм: горячая, яростная энергия Демьяна и холодная, безжалостная расчетливость Олега.

Через пару минут все кончено. Байкеры, постанывая, поднимаются с асфальта и бормоча угрозы, пятятся к своим мотоциклам.

— Я вас запомнил! — шипит рыжий, залезая на сиденье.

— Рад за тебя, — бросает ему Демьян, поправляя рубашку. Его грудь все еще сильно вздымается, а в глазах тлеют угольки неостывшей злости. — Теперь катись отсюда, пока не отбили твою запоминалку окончательно!

Они уезжают. В переулке снова тихо, только я тяжело дышу, прислонившись к стене. Дрожь, наконец-то, начинает отпускать, сменяясь странной, пронзительной слабостью.

Адреналин отступает, и я чувствую, как подкашиваются ноги.

Демьян сразу подлетает ко мне.

— Лиза! Ты в порядке? Эти твари тебя не задели? — Он подходит слишком близко, его глаза полны неподдельного беспокойства, смешанного с остатками гнева. Он пахнет дорогим парфюмом, потом и адреналином. Густой, мужской запах опасности, которая только что миновала.

— Я... я… — выдыхаю, все еще не в силах говорить связно. Горло пересохло. — Спасибо. Вы... вы очень вовремя.

— Господи, мы чуть не опоздали, — он проводит рукой по темным волосам, и я замечаю, что его костяшки сбиты в кровь. — Я видел, как они на тебя смотрели в клубе, что-то внутри екнуло. Решили подождать у главного входа, а ты не вышла. Олег сказал, что ты редко пользуешься служебным...

В этот момент подходит Соколов. Он молча достает из кармана чистый, темный носовой платок и прижимает его к своим сбитым костяшкам. На его лице ни тени волнения или злости, будто он только что вышел из кинозала, а не разнес группу головорезов.

Но в уголках его глаз затаилась глубокая, холодная ярость, которую он полностью контролирует.

— Все живы? — его голос спокоен и деловит, но в нем есть какая-то новая, металлическая нотка.

— Да, — киваю я, наконец-то, приходя в себя. Силы возвращаются ко мне. — Спасибо вам. Обоим. Я... я не знаю, что бы было, если бы не вы...

— Не стоит, — отрезает Олег, его взгляд скользит по мне, оценивая, цела ли. — Так бы поступил любой адекватный человек.

— Ага, особенно тот, у кого есть правило не связываться с танцовщицами, — не удерживаюсь я, и моя привычная колкость возвращается как защитный механизм, чтобы скрыть остатки страха.

Демьян смотрит на меня, потом на Олега, и на его лице появляется та самая ухмылка, сметая следы недавней ярости.

— Правила существуют, чтобы их нарушать, Орлова. Особенно когда на кону твоя жизнь!

Олег качает головой, но в его глазах, таких внимательных и спокойных, мелькает что-то похожее на одобрение. Он смотрит прямо на меня, его взгляд тяжелый и пронзительный, заставляющий забыть о пережитой секунду назад панике. Он переводит взгляд на свои сбитые костяшки, потом снова на меня.

— Наше правило, — говорит он тихо, и в тишине переулка его слова звучат громче любого крика, — было не связываться с девчонками гоу-гоу. И сегодня мы его нарушили…