Глава 4

Маша

Появление Захара полностью выбило меня из колеи. Давно забытые чувства снова сжали сердце. И обида вернулась.

Но теперь мы босс и подчиненная, поэтому нужно соблюдать субординацию. Так даже проще. То, что умерло, больше не воскресить.

Вижу, как на него смотрят девушки.

С восторгом.

Я была такой же…

В тот вечер мой брат Герман кинул меня ради какой-то своей девчонки. За ним такие грешки всегда водились, потому я не удивилась. Но взамен себя он предложил мне своего друга.

И так вышло, что в ресторане мы встретили бывшую невесту моего спутника.

Это было феерично!

Искры летели в разные стороны, ревность зашкаливала!

Но меня больше заинтересовал мужчина, с которым пришла София, любимая женщина «замены» моего нерадивого братца.

Высокий, красивый, статный.

Хорошо поставленная речь выдавала образованность и происхождение. Захар Ежов был статусным мужчиной. Дорогой костюм, манеры и способность безупречно прятать свои эмоции.

А вот я ему не была особо интересна.

Тогда я решила добиться его во что бы то ни стало. Придумала план и начала завоевывать мужчину своей мечты.

Он не поддавался. Вообще. Был влюблен в другую и отчаянно искал ее внимания.

Но я упорная. Пыталась и пыталась. В конце даже пригласила его на свидание сама.

И он согласился.

Как сейчас помню свою радость. Тогда я думала, что это мой шанс. Но как же ошибалась…

— Надеюсь, папоська не найдет нас, — лепечет Настя, — если он пледатель, он нам не нузен…

Дочка вертится на моих коленях, как юла. Ей все безумно интересно.

У Ежова большая машина, и моя малышка хочет всё потрогать.

— Настя, оставь в покое ремень, — с трудом вырываю из ее пальчиков металлический замок.

Но, как только мы трогаемся, малышка успокаивается и мирно сидит, смотрит в окно. Посасывает палец.

— Маш, — подает голос Захар, — а что с ее отцом?

Ты… ты её отец.

Поджимаю губы, гляжу в окно.

— Он оказался опасен для нас с Настей. Я уехала, завтра подам заявление на развод.

— С ребенком вас так просто не разведут. Могу посоветовать хорошего адвоката, — Захар смотрит на меня в зеркало заднего вида, — Что он сделал, Маш?

Ударил меня.

Но тебя рядом не было. И вообще, всё это из-за тебя! Я осталась одна с малышкой на руках. Твоей малышкой…

— Всё нормально, я разберусь, — вздергиваю подбородок, — мы точно вас не напрягаем? Вполне могли бы обойтись метро.

— Ты хорошо знаешь московское метро?

— У меня есть высшее образование. Разберусь как-нибудь, — фыркаю.

— Ты не изменилась, — улыбается.

А мне горько. Так, значит? Весело тебе, Ежов? А я рыдала неделями напролет, еле в руки себя взяла. Только ради Настеньки.

Узнав о беременности, я была разбита. Мне девятнадцать, я в чужой стране. Паника захлестнула. Но моя подруга и соседка по общежитию Чжоу Хи помогла мне.

Сначала сопли вытирала, а потом заставила пойти к декану. Как ни странно, к моей беременности отнеслись спокойно. Мне даже предложили особую программу.

В итоге, родив малышку, мне пришлось оставить ее на два года маме и папе. Я думала, что умру без неё…

— Зато ты стал другим, — холодно замечаю, — что с нашей беседой касательно работы? Мне бы хотелось поскорее это решить. Еще садик искать… если откажешь, я…

— Не откажу. Если Крупицына сказала, значит, ты подходишь. Я ей доверяю.

— Надеюсь, это не из-за нашей… — гляжу на дочурку, — связи в прошлом?

— Нет. Если ты говоришь, что знаешь меня, — усмехается, — то должна знать, что я никогда так не поступил бы. Для меня важнее всего моя компания. Брать некомпетентного сотрудника я точно не буду.

Вот, значит, как? Компания важнее всего?

Ну, это логично. Его любимая вышла за другого, вот он и решил заняться работой.

Только вот откуда этот пристальный, заинтересованный взгляд?

Возможно, Ежов просто хочет искупить вину за то, что уехал тогда, ничего не сказал. Но, честно говоря, я даже благодарна. Это меня закалило.

Малышка только моя и ничья больше! Я ради неё на всё готова.

— Спасибо, — коротко отвечаю, — вон наш подъезд.

Мужчина паркуется у самой двери. Глушит мотор.

— Маш.

— Что? — аккуратно отстегиваю ремень, придерживаю Настю.

Кстати!

Она прям тихо сидела, впервые за долгое время. Это ледяная аура Ежова на неё так влияет?

— Может, встретимся завтра после рабочего дня и обсудим…

— Что обсудим? — вешаю сумку на плечо, планирую выбираться из машины.

— То, что было четыре года назад.

— А фто было? — лепечет Настюшка, затем смачно зевает.

— Ничего не было, — отрезаю, — спасибо, что подвезли. До завтра, Захар Романович.

Мы вылезаем из машины. Я чувствую себя очень странно. Мне не нравится находиться рядом с Ежовым. Точнее наоборот, нравится. В сердце вновь начинают поднимать голову былые чувства, а мне это вообще не нужно.

— Я хасю остаться! — канючит моя дочка.

— Малышка, у дяди Захара еще куча дел, — уговариваю ее.

— Может, помочь что нужно? — Ежов вылезает из машины.

Настенька начинает плакать. А я чувствую, что силы мои на сегодня закончились. Еле на ногах стою.

— Не нужно, Захар Романович, — беру себя в руки, — спасибо.

Сжимаю ладошку своей малышки, и мы проходим мимо мужчины. А он, как назло, не садится за руль и не уезжает.

Что тебе нужно?

Снова хочешь выпотрошить мою душу? Знаем, плавали.

— Я хасю к дяде Захалу! — топает ножкой Настя.

— Настя, он не твой отец, — нещадно вру ребенку, — а мой начальник. Не позорь меня, пожалуйста.

— Я не позолю… — она шмыгает носиком.

Подходим к лифту, присаживаюсь напротив моего ангелочка. Вытираю слезы с ее щечек.

— Слушай. Давай так. На сегодня я свободна. Мы с тобой сейчас положим вещи и пойдем гулять. Купим мороженое и будем веселиться.

— Обесяеф? — смотрит с надеждой.

— Честное слово! — протягиваю ей мизинчик, малышка в ответ цепляет свой, — договорились.

Я понимаю, какой стресс испытывает Настя. Мы сорвались с места, уехали в другой город. Ей страшно и некомфортно. У нас тут никого нет… хотя у нас в принципе никого не осталось, кроме брата уголовника.

— Маша! — голос Ежова раздается со стороны двери. — Подожди!

Да что ж ты будешь делать?!