Согрей меня

Впервые за прошедшие с момента гибели мужа годы Мара могла с лёгкостью заявить: ей стало проще жить без него.

Да, она всё ещё безумно скучала по Сергею. По его улыбке, доброте, мягким рукам и тёплым объятиям. Марьяна любила мужа и, наверное, до конца своих дней не сможет вырвать из себя это чувство. Но сидящий в сердце целых пять лет раскалённый гвоздь кто-то невидимый наконец-то вытащил.

Пять лет… неужели уже так много? Ведь будто вчера она, недавняя школьница в смешной дутой куртке, пыталась пройти опасный участок обледеневшего асфальта, не устояла на ногах и с диким визгом, размахивая руками, влетела носом в широкую грудь незнакомца. От него пахло хвоей, чуть-чуть дымом и шоколадом. Подняв голову, Мара посмотрела в самые красивые в мире голубые глаза и утонула в них.

Сразу и навсегда.

— Как я рад, что вы такая неуклюжая, — сказал Сергей и затопил её теплом своего взгляда.

Старше Мары на шесть лет, Сергей казался очень взрослым, мудрым и опытным. Настоящим мужчиной с очаровательной улыбкой, глубокой ямочкой на щеке, лучистым взглядом и горой планов на будущее. С ним мир превратился в волшебное место: в небе парили райские птицы, шумел прибой, а счастья в сердце стало так много, что иногда сложно было дышать.

Мара влюбилась. Раз и навсегда, до дрожи в руках и ослабевших коленок. А Сергей… он протянул Марьяне широкую ладонь и повёл за собой в их общее будущее. А спустя два года погиб, разбившись на машине.

Закрыв глаза, Мара стояла у распахнутого окна в своей маленькой кухне, вдыхала сладко-горький аромат осени. Сквозняк гулял по комнате, щекотал ноги, обнажённые руки, шею.

За спиной что-то щёлкнуло. Тихо скрипнула входная дверь, впуская в дом мужчину. Мара вздохнула, натянула на лицо улыбку, обернулась к посетителю.

— Андрей, добрый вечер, — её нежный голос взлетел к потолку и прозвучал чуть резче, чем Маре бы хотелось.

Андрей застыл в дверях. Высокий импозантный брюнет, он улыбнулся Маре, поднимая повыше бумажный пакет с логотипом модного магазина, торгующего деликатесами.

— Привет, Марьяна, а я вот… — он снова потряс пакетом, словно этого было достаточно, чтобы объяснить своё присутствие в доме вдовы собственного брата, когда за окнами сгущаются сумерки.

Мара нахмурилась, в который раз осознав, до чего навязчивым может быть родственник. Раньше она этого не замечала, а в последнее время его забота её душила.

Андрея было слишком много в её маленькой тихой жизни.

— Почему не позвонил? Не предупредил?

Андрей улыбнулся бодрее, чем нужно, и смело, словно это был его дом, прошёл к кухонному столу, водружая на него пакет с покупками.

— Я подумал, что ты мне обрадуешься, — дёрнув плечом, Андрей продолжил деловито разбирать продукты. Что-то положил в холодильник, что-то оставил на столе. В общем, чувствовал себя легко и комфортно. — Что-то не так?

Вздёрнув бровь, Андрей одарил Мару мимолётным пытливым взглядом, но тут же отвёл глаза, возвращаясь к своему занятию.

— Ты же знаешь, что я всегда тебе рада. Как и твоей милой супруге, — последнее слово Мара особенно выделила, словно пыталась напомнить родственнику, что не она его семья.

— Света к маме уехала, — отмахнулся Андрей. — Кстати, она тебе варенье передала. Вот, — порывшись в пакете, выудил со дна маленькую баночку с золотистым сладким сиропом, в котором плавали кусочки засахаренных груш.

После смерти Сергея, Андрей со Светой стали для Мары не просто родственниками, но и хорошими друзьями. Марьяна помнила, как судорожно цеплялась за руку Светы, а та ласково гладила её по спине. Помнила и была за это бесконечно благодарна.

Те смутные дни почти стёрлись из памяти, утонули в тоске и слезах, но тепло мягкой ладони осталось с Марой навсегда.

— Спасибо за варенье, — Мара приняла из его широкой ладони баночку и убрала в шкаф. — Но всё остальное зачем?

Андрей удивился вопросу. Посмотрел на Мару, как на маленькую, покачал головой и тяжело вздохнул.

— Я обещал Сергею заботиться о тебе.

Маре не понравился его тон. В нём пряталось что-то смутное, доселе не слышанное. Будто бы дело было не столько в обещании, сколько в личном стремлении Андрея о ней, Маре, заботиться.

«Да ну, показалось. Это же Андрей, он же никогда…»

— Но вряд ли Сергей просил снабжать меня деликатесами...

— Он многое просил, — буркнул Андрей, наконец, покончив с хлопотами по кухне.

Мара провела рукой по обнажённым предплечьям. Вдруг стало холодно в собственном доме. Неуютно и стыло. Тренькнул телефон, на экране загорелось сообщение от лучшей подруги, напомнив Марьяне, зачем она так вырядилась этим вечером.

— Ты куда-то торопишься? — спросил Андрей, едва не сделав к ней шаг, но Мара выставила руку, охраняя свою зону комфорта от его вторжения. — Куда ты такая красивая едешь этим вечером?

И вроде бы вопрос был задан самым будничным тоном, но Мара поёжилась. Гордо вскинув подбородок, сжала в руке телефон и выпалила:

— Мы с Аней идём в бар.

И ведь не должна была оправдываться перед Андреем, но казалась себе обязанной объяснить.

Всегда добрый и понимающий Андрей странно сверкнул на неё глазами, и Маре захотелось взвизгнуть и оттолкнуть его, выгнать из дома взашей. Если бы он подошёл, только бы коснулся... Она бы не сдержалась. Но Андрей остался на безопасном расстоянии, только пальцы, сжимающие край стола, побелели.

— У тебя свидание? — хрипло выдавил, пронзая её пытливым взглядом. — Ты про Аню всё придумала, а на самом деле для другого мужчины вырядилась?

Для другого мужчины… а если бы и так, какое Андрею дело до её личной жизни?!

Мара взмахнула рукой и, не сдержавшись, выпалила:

— А если бы и свидание? Я не имею права? — дерзко вздёрнув подбородок, Мара опалила взглядом настырного родственника.

— Мара… он мой брат… — Андрей запустил пятерню в тёмные волосы, взъерошил кудри на затылке, посмотрел на Мару то ли затравленно, то ли осуждающе.

Маре его взгляд не понравился.

«Да какое он право имеет лезть?»

— Андрей, не приходи сюда больше. Один не приходи.

— Но мы же родственники, — беспомощно обвёл руками кухню, а Мара едва удержалась, чтобы не закатить глаза. — Я Серёге обещал…

Мара вздохнула, отвернулась к окну. Обняв себя за плечи, сникла. Улыбаться больше не хотелось, а ржавый раскалённый гвоздь снова вонзился в сердце. С ним пришло чувство вины. Осознание, что не имеет права веселиться, когда любимый муж погиб.

«Глупость! Сергей бы не хотел, чтобы я гнила заживо!»

— Не надо постоянно напоминать о Серёже. Я и так его забыть не могу!

— Но если у тебя свидание… значит, можешь?

Андрей подошёл очень близко, и Мара вздрогнула, ощутив его дыхание на своём затылке. Дёрнулась, вывернулась, оттолкнула мужчину, отпрыгнула в дальний угол. В какой-то момент его присутствие превратилось в пытку, и Марьяна не хотела больше терпеть тот холод, гуляющий по коже рядом с Андреем.

Он словно бы её обвинял. В том, что своим желанием жить разрушает память о брате. Предаёт.

Мара не хотела быть предательницей, но и хоронить себя заживо тоже не хотела. Уже нет, довольно.

— Уходи, — прохрипела, но Андрей даже виду не подал. Только сжимал и разжимал кулаки, а во взгляде появилась та самая, чисто мужская, поволока, от которой так бойко трепещут героини сказочных романов. — Уходи! И ключи от дома верни.

Андрей дёрнулся так, будто бы Мара его ударила. За пять прошедших лет ей ни разу не пришло в голову отобрать у него ключи, но сейчас она была настроена более чем воинственно.

Протянула руку, ожидая, пока до родственника дойдёт смысл её слов.

— Я не шучу.

— Ты и правда не шутишь, — усмехнулся и снова сделал к ней шаг, но большего себе не позволил. — Мара, ты ничего не понимаешь…

— Я понимаю только то, что ты слишком много стал себе позволять.

— Я ничего себе не позволяю! — рявкнул, побелев лицом. — Я всего лишь пришёл и принёс тебе продукты!

— Но я не просила, — дёрнула плечиком, а Андрей тяжело сглотнул, глядя на её шею. — Андрей, это мой дом. Ты всегда в нём желанный гость, но я не хочу, чтобы ты вламывался сюда в любой момент.

— Почему?

Мара вздохнула и прикрыла на мгновение глаза. Весь этот разговор — сюр какой-то, и Марьяна никак не могла найти из него выход.

— Ты уже не любишь моего брата? — спросил Андрей, а в голосе то ли тоска, то ли надежда.

— Я никогда не перестану его любить, — ответила, впиваясь пальцами в плечи. Удерживая себя на краю пропасти. — Но я хочу жить дальше.

— С новыми мужиками? — почти выплюнул, и Мара поёжилась от его тона. — Прости, Мара… но и ты меня пойми. Он мой брат, а ты его жена.

— Я его вдова! — едва не взвизгнула выбитая из колеи Мара.

— Ты та, кого он любил! Кого поручил моей заботе! И я не позволю, чтобы ты в этом, — Андрей чуточку брезгливо обвёл взглядом короткое красивое платье, — появлялась на людях.

Вот это уже было слишком.

Мара взвилась, осознав вдруг, до какой степени впустила однажды в свою жизнь родственников Сергея. Позволила им слишком многое. Особенно Андрею, который всегда был таким добрым, таким понимающим.

«Сама виновата. Дура!»

— Я ещё раз повторяю: уходи отсюда, — голос звучал на тон выше, и в горле запершило. — Положи ключи на стол и проваливай.

— Мара, — Андрей попытался было погасить скандал, но Марьяна до того разозлилась, что весь мир видела в чёрно-белых красках.

Она ни разу за прошедшие годы не позволила себе лишнего. Не сходила на свидание, никаких намёков никому не дала. Просто жила, храня любовь к Сергею, почти растеряла всех подруг. Андрей не имел права что-то ей предъявлять! Но он пришёл, разложил по местам чёртовы продукты, и всё это с таким видом, словно Мара ему кругом должна. Должна слушаться, подчиняться, принимать к сведению его мнение.

— Давай сюда ключи! — выкрикнула Мара, протягивая к Андрею дрожащую ладонь.

Андрей буркнул себе под нос что-то нечленораздельное и потянулся к карману. Вытащил связку, демонстративно не глядя на Мару, снял один ключ и с громким звоном шмякнул его на стол.

— Он мой брат, — напомнил, словно Марьяна, глядя в его лицо, могла хотя бы на секундочку об этом забыть. Слишком похожи были братья. — И я не позволю тебе втоптать в грязь его имя!

Андрей выскочил из дома так поспешно, что Мару обдало сквозняком. Грохнул дверью, и звук заставил Марьяну вздрогнуть. Зарычал мотор его машины, припаркованной за воротами, взвизгнули шины. Андрей умчался, растворился в сумраке, оставив после себя лишь горечь.

Мара взяла телефон, ответила подруге и через двадцать минут нырнула в такси, выбросив из головы мысли о странном поведении Андрея.

Сегодняшним вечером она не будет думать о чужих странностях. Сегодня она просто отдохнёт.

Мара выглянула за окно, наблюдая за птицами, ищущими дорогу на юг.

За ними, подумала Марьяна. Вперёд, пока на сердце не станет легче.