Глава 4

Тарье же полез с умными рассуждениями о том, какие альфы блядуны (но не все) и какой Лейв отличный парень (но не всегда) и как он за него переживает и поддерживает.

— Слушай, может, отомстишь ему той же монетой? — не затыкался бригадир.

Лейв невольно перевёл взгляд на Руда — тот за дальним столиком клеил очередного невинного омежку. Даже слышать его не нужно было, чтобы вообразить отталкивающий елейный голос.

— В жопу его…

— Ага, — кивнул Тарье, — если хочешь, я готов с этим помочь!

Лейв сначала даже не понял. А как сообразил — пошёл пятнами от злости. И не только потому, что относился к Тарье как к начальнику и хорошему товарищу, а потому, что любую измену считал подлостью и никогда бы до этого не опустился. Медленно закипающую крышечку омеги Тарье вовремя заметил и сдал назад:

— Да ладно, не бесись. Если бы у меня муж налево ходил, и ты предложил поддержку, я бы оценил и поблагодарил за солидарность.

— Не нужны мне альфы! — рыкнул Лейв, и сидящий рядом Корре, альфа из их бригады, со смехом подхватил:

— Конечно не нужны, Лейв лучше любого альфы! Правда, парни?

Ребята одобрительно взревели, подняли кружки, вилки с насаженными на них пельменями и даже посмеялись в сторону Руда, который лишь поморщился и отвернулся. За его столиком своя атмосфера, своя компания. Лейв мог только порадоваться, что не попал в его команду и ему не пришлось общаться с неприятными мужиками, с сексистским бардаком в подкорке.

— Лейв, ну чего ты переживаешь, сам знаешь — ты отличный парень, — продолжал комплиментами сглаживать вину Тарье, — найдёшь себе подходящего альфу, который будет ценить и уважать…

— Меня и так ценят и уважают, — Лейв потянулся за бутылкой, но кто-то её отодвинул. Кажется, Маркус.

— Вот поверь, ошибки молодости — это не шишки, а ценный опыт, чтоб в следующий раз замуж за проходимца не выскочить!

— В следующий раз… — Лейв схватил короткие волоски на голове и чуть не взвыл. — Да будет ли этот раз?! Руд меня обдурил с этим браком, потому что ему подписулька была нужна, а вовсе не я. На меня никто никогда не смотрел… — вышло совсем уж жалостливо и некрасиво. К счастью, в помещении было шумно, ребята болтали общаясь, и нытье Лейва никто, кроме Тарье, не услышал. По крайней мере Лейв на это надеялся.

— Ну, поверь, на каждого омегу найдётся любитель, — ляпнул тот и, тут же прикусив язык, сменил тему. — А что за писулька? На что тебя Руд развёл?

— Не сам он… — Лейв тяжело вздохнул. Может, алкоголь потянул на откровения, а может, просто захотелось пожаловаться и найти поддержку, но он взял и все выложил: — Я влюбился, как идиот бегал за ним и надеялся на взаимность. Тут его папаша меня и скрутил. Предложил контракт, да так ненавязчиво, типа мне тоже выгодно. Четыре года в браке, и получу некоторую сумму. А Рудик его драгоценный получит наследство от жадного недавно почившего дедули. Уверял ещё, что за четыре года любовь у мальчика проснётся, и если я буду стараться, то добьюсь и получу желаемое. И я подумал — да что тут сложного, всегда с людьми общий язык находил. И Рудольфа охмурю. Но только через год совместной жизни я его возненавидел…

— Так разведись!

— Легко сказать. По контракту четыре года в браке, а если я раньше свалю, то должен выплатить компенсацию. Хуй знает за что. За потраченное время драгоценного мальчика. А про моё время? Про мою жизнь кто-то подумал?

— И какая сумма?

— Двести штук!

— Не так уж и много… — пробормотал Тарье.

— Может, тебе и немного. А в нашем прекрасном браке на меня свалили все счета. Ещё и Руд взял машину в кредит, и пока я был влюблённым идиотом, на меня его записал. Кредит ещё два года отдавать. А в браке этом подлом ещё семь месяцев торчать…

— У тебя ж родители неплохо получают…

— И что? Не пойду я к ним. Отчим денег даст и даже вопросов не задаст. Он прозорливый, давно понял, что все не гладко. А папа… папа — это ангелочек, которого по ошибке на грешную землю закинули, он вообще ничего в жизни не понимает, мой развод его очень расстроит. Он, кажется, вообще не врубается, что со мной не так... Хорошо, что отчима встретил. Тот его истинный и настоящая опора.

— Блин, ну кредит возьми.

— Не хочу я этого урода ещё деньгами снабжать. Перетерплю оставшийся срок. А потом вышвырну его из квартиры под зад.

Лейв тяжело выдохнул, отыскал взглядом отобранную бутылку и ловко её подхватил. Горе надо горьким запивать. Но бутылка как-то быстро закончилась. Лейв ещё порывался взять новую, но Тарье мягко вернул ту на место и предложил пиво с пельмешками. Пиво тоже хороший напиток, пусть его крепости для здорового Лейва не хватало, но если много… потом он смутно помнил, как с кем-то играл в боулинг и пытался кидать дартсы в Руда. Тарье отвлекал и то ли лез целоваться, то ли помогал удержать равновесие. Лейв на всякий случай стукнул его по черепушке, и дальше все — туман.

А проснулся он явно не дома. На чужой незнакомой постели в маленькой узкой спальне, больше похожей на детскую. Приятного цвета синие обои, узкий шкаф для одежды и полка с парой книжек. Скромно, даже как-то аскетично. Он осторожно приподнялся, проверяя, насколько сильно болит голова, крутанул ею из стороны в сторону и чуть не обосрался, увидев в дверном проходе своего начальника.

Маркус Нессе подпирал косяк и смотрел на него тяжёлым нечитаемым взглядом. Но у Лейва пальцы на ногах от холода скрутило. Вот он влип, алкаш недоделанный. Как умудрился так нажраться?

— Похмелин на столе, — холодно произнёс Маркус, — вещи в стиралке. Ты их малость заблевал. Сушка через час закончится, можешь переодеться.

— Угу, — буркнул Лейв и невольно ощупал себя под одеялом. На нем из одежды остались только трусы, и те дурацкие — рабочий вариант.

— Сын со школы придёт после двух, буду благодарен, если встретишь. Он ключи забыл. Завтрак в холодильнике. И можешь отдыхать.

— Угу, — повторил Лейв и глубже спрятался под одеяло.

«Милое» утро. Но всяко лучше, чем общество Руда. Лейв дождался, когда хлопнет входная дверь, и снова завалился в постель. Продрых без совести и задних ног до двенадцати и проснулся вполне свежим и бодрым. Принял душ, с интересом рассматривая холостяцкую ванную двух альф, почистил зубы гостевой щёткой и достал просушенные вещи. Перед зеркалом в гардеробной застыл, рассматривая себя в белье. Из-за нервотрёпки и сдачи нормативов он снова похудел. Мышцы натянулись, выступали под кожей внушительными холмиками. Смотрелось стрёмно, как в учебнике анатомии. Лейв как-то решил похудеть, в первые месяцы брака мечтал соответствовать каким-то придуманным обществом стандартам. Нашёл безбелковую диету, мучил себя изнурительным кардио, но на одном из выездов ему поплохело. Голова закружилась, и он чуть не грохнулся в обморок прямо в горящем доме. После этого плюнул на диеты, чужие жизни дороже, чем собственное призрачное счастье. С тех пор он набрал килограммов десять массы, выглядел крупнее мужа и нисколько этого не стыдился. Только поставил крест на отношениях. Это не для него.

Квартира оказалась огромной, Лейв поцокал языком, рассматривая удобную кухню и столовую на застеклённой утеплённой веранде. Он не сомневался, что начальнику станции платили хорошо, но не знал насколько. Пока все исследовал, проголодался, пожарил пару яиц на перекус, а потом нашёл беговой тренажёр в спортивном уголке рядом со спальней начальника и немного размялся. Уже ближе к двум вспомнил про обед и ребёнка, который с минуты на минуту должен был явиться со школы. За гостеприимство хотелось отомстить, и он выгреб продукты из холодильника. Подростком никогда не парился из-за готовки, для этого имелся повар и младшие братья, которые намного лучше справлялись с плитой и ножом. Но выскочив замуж, Лейв прошёл курсы кулинарии, пересмотрел в сети несколько сотен роликов, как приготовить быстро и вкусно, и хотя это почти не пригодилось — Руд предпочитал питаться вне дома, но Лейв научился готовить для себя, и ему это понравилось. Для Маркуса решил замутить лёгкий суп-пюре, на второе жаркое и картошку по-деревенски. На гарнир — салат из моркови и яйца. Все ингредиенты имелись, почистить, порубить, закинуть в печку много времени не заняло. И когда раздался звонок в домофон, Лейв как раз поставил на стол готовые блюда.