Глава 1 Начало начал.

Солнце давно спряталось за горизонтом, подарив нам прохладу после жаркого майского дня. Сцепив зубы, сорвала очередной цветок, стряхнула муравьев вместе с тлей и принялась, злостно отрывать по-одному мизерные белые лепестки.

- Лютики, ромашки, лютики, ромашки, лютики, ромашки...

- Вроде было сдам, не сдам, - хихикнула Ирка и передала почти опустевшую бутылку безалкогольного Любке.

Та отпила один раз, другой и протянула мне. Я хватанула, поднесла машинально ко рту, почуяв запах, поморщилась, и с отвращением отдернула от лица.

- Тьфу ты, - сунула в руку Ирке.

Ободрав бедную, уже наверное двадцатую ромашку, швырнула в сторону голый стебель и потянулась за новой жертвой.

- Любит, не любит, любит, не любит...

Девчонки прыснули со смеху.

- Тьфу ты! - дрянь всякая в мозгу рождается.

- Кто кого там у тебя любит не любит? - лыбясь спрашивает Любка.

- Мотя деньги, - бурчу, ободрав и этот цветочек.

Срываю новый, борюсь за него с муравьями, они разбегаются по моей руке, одна особь умудряется залезть под рубашку. Вскакиваю и с визгом вытрясаю его, хлопая вдоль рукава до плеча ладонью, пока трупик не вываливается на песок. Подруги мои чуть не валяются в приступе гогота, а вроде нулевку пили. Хотя... Если мне банку нулевки, снесет мгновенно, не хуже как от покрепче. Признаюсь, выше восемнадцати градусов ничего не потребляла. С моим папой и братом лучше и не начинать пробовать. Шкуру спустят, сначала один, потом другой. Восемнадцать стукнуло, а правила в нашем доме не изменились, я для них до сих пор ребенок. Хоть головой бейся, доказывать обратное бесполезно. Видимо поэтому мы втроем печально сидим, словно малышня, в песочнице, а не наводим марафет для похода в клуб. Возможно похожи на гопников из нашего двора. Они вечно трутся на детских площадках или окупируют скамейки у подъездов. Одеты мы соответственно. А чего изголяться на платья, пляски ночные нам все равно не светят.

Снимаю хлопковую бледно-голубую рубашку, на всякий случай осматриваю топ, нет ли насекомых, вытряхаю для пущей уверенности и накидываю снова. Девчонки допивают свое пойло и ставят бутылку посередине, чуть прикопав в песок. Зачем только, сам черт не знает, просто от нечего делать.

Залезаю на горку, зависнув у самого края перед спуском, смотрю на девчонок, готовая озвучить мысль, они на меня с ожиданием супер плана по покарению сессии.

- Ну, была не была...

- Кошку не видели? - раздается совсем рядом.

Грубоватый голос шарахнул молнией, перетряхнуло от неожиданности, да так, что соскользнула вниз. Пытаясь хоть за что-то уцепиться, замахала руками и слетела по металлическому трамплину, совершенно не мягко приземляясь в протоптанной детьми ямке. Ударилась копчиком до искр в глазах, вышибая к чертям весь воздух из лёгких.

- Твою мать, кошка! - взвыл неизвестный, что меня напугал.

Я подскочила на ноги, спешно убрала волосы с лица, зачесывая пальцами назад и уставилась на него. Схватился за правую часть лица и матерится похлеще Моти. А братуха у меня талант в этом деле, бывает порою.

Отнял ладонь, посмотрел на нее, а потом на меня.

- Кошка, зализывай! - да таким тоном рявкнул, что аж вздрогнула со страху.

Ну где это видано, я и бояться, изображаю браваду.

- Я тебе собака что ли? - бросаю с вызовом, стряхивая песок с ударенного места. - Сам виноват.

Здоровый парень, которому максимум достаю макушкой до подбородка, свирепо и в тоже время изумленно пялится на меня, поражая нереально стальным цветом глаз. При этом радужка более темная, почти черная, создает эффект глубины. Обрамляют это чудо природы длинные ресницы, таким и позавидовать не грех. Нашла время разглядывать, пульс по ушам долбит, глушит. А этот не стесняясь любуется, сползая туда, где распахнута рубаха, останавливается на белом топе и зависает. Сглотнув ставшей вязкую слюну, не хочу думать о том, что его там сейчас интересует.

Девчонки перепуганно скучковались у меня за спиной. Подбегают еще двое парней, может поменьше габаритами, но постарше нас это явно, впрочем как и этот.

- Нашел? - почти в голос орут взбудораженно.

- Нашел, - выдает и с шипением трогает разодранную до крови щеку.

Морды у обоих вытягиваются, три яркие борозды от скулы и до уха красуются. Переводят глаза с меня на него и обратно, начинают лыбиться.

- Думал правда нашел, - ворчит озадаченно коротко стриженный, одетый в спортивку, - а он тут девчонок щупает.

Знаю его внегласно, в одном универе учимся. Только я первый заканчиваю, а он четвертый.

- Кошку не видели, полосатая, упитанная, ручная. Бабуля расстроится, если не найдем, - осведомляется третий из компании, таким тоном, будто перед ним малыши лет по пять.

Смотрю на них как на полоумных, откуда взялись. Если это повод познакомиться, то мы без настроения, сидим песок ковыряем, ромашки рвем и никого не трогаем. Бегаю мысленно по ерунде, отвлекая себя от внимательного, наглого рассматривания. Жар образовался в солнечном сплетении и мгновенно разбежался по всему телу, обдавая легкой слабостью мышцы. Щеки защипало, пылают вовсю. Да и постарше не наш профиль, добавляю, вроде как убедительно.

- Не видели, - выдавливаю, стараясь сделать это небрежно.

- Эт не она, - хмыкает тот что с щетиной и в спортивке, хлопая по плечу здоровяка. - Не полосатая и не упитанная. Продолжаем поиски, не задерживаемся.

- И нихрена не ручная, - с чувством выплескивает возмущение подратый.

- Не ругайся в песочнице, тут дети.

Ты смотри, еще и по больной теме прошлись. Продолжая ржать, утаскивают своего товарища от нас подальше, а он сыплет ругательствами, оглядываясь на меня недобро.

- Дибилы, - срываю крупную ромашку и запускаю в них. - Пошли отсюда, - командую подругам.

Трое против троих расходимся в разные стороны. Долго молчим, пока идем к нашему двору, темнеет быстро. Скоро папа начнет окна оккупировать, меня высматривать. По плечам озноб, пронизывающий взгляд инопланетных глаз, словно до сих пор преследует, ежусь и застегиваю пуговицы, еще и руки на груди складываю, ощущая через тонкую ткань затвердевшие соски.

- Тогда все не идем, - подводит итог Любка.

- Идем, сбегу.

- А если попадешься? - тянет Ирка с сомнением.

- Значит судьба у меня такая, - рассматриваю ногти, не сильно длинные, но острые.

Маникюрчик свежий, весенней тематики, на бледно-розовом настоящие цветочки белые. Не перестаю любоваться второй день.

- Не нравится мне твой смиренный тон, - комментирует Люба.

- Да меня тошнит заранее от страха, - поворачиваюсь к ним.

- Лучше дома сиди, - советует Ира.

- Да не от побега, от зачета. В голове ноль знаний. Ветер гуляет и желание поспать появляется, как только подхожу к универу, мозг мигом вырубается.

Девчонки поочередно хихикают, вспоминая фееричный полет и разодранную морду. Зачет до помутнения рассудка беспокоит только меня. Да и то что не свернула шею пока летела тоже только меня. Банально повезло, но поясница побаливает.

Собираюсь духом и шествую домой. Предстоит мне сегодня урвать денег у брата изображая святую невинность, мама не даст, уже сказала - лимит исчерпан. Это первое, второе выбраться из дома незамеченной на посиделки одногруппников в баре, а третье, сдать завтра зачет.