РАЙ ИЗ АДА

Доминика Фишер

«Психиатрия – это отрасль медицины, которая занимается изучением психических заболеваний и расстройств, влияющих на мышление и эмоции, а, следовательно, на поведение человека. Изучение означает не только психодиагностику и терапию, но профилактическую и реабилитационную работу, организацию психиатрической помощи, социальную адаптацию. Психиатрия относится к сложным клиническим специальностям на стыке биологии, психологии, социологии, медицины

Слово «психиатрия» переводится с греческого языка как «лечение души». И здесь кроется основная сложность. От остальных дисциплин медицинская психиатрия отличается тем, что здесь нет четкого разграничения нормы и патологии. Кроме этого если о заболеваниях каких-то органов или систем написаны целые книги, то причины и симптомы многих нарушений психики изучены мало, недостаточно или пока совсем не изучены» – читал с листочка миловидный паренек.

Вот сижу и понимаю то, что нынешние первокурсники, какие-то немного далекие и не от мира всего. Нет, есть, те, которые не относятся к этой группе студентов, но большинство выбрали не тот профиль. Совершенно не хотят работать самостоятельно. И черт их понес в эту профессию? Они же элементарно не могут связать два слова. В свое время, мы уже ставили диагнозы по описанию, а они, блин, по листочку читают: «Что такое психиатрия?». Тьфу ты! Бестолочи!

Мне вот интересно, зачем нас вообще вместе с ними соединили? Они же ещё совсем зелёные, и не важно что первый курс.

– Господи! Я сейчас умом тронусь! – прошептала моя подруга – Дашка, а сама листала ленту инстаграм, а в наушниках играл рок.

Дарья Воронцова – моя лучшая подруга. С ней мы дружим с самого детского сада. На соседних кроватках спали, за одной партой сидели до одиннадцатого класса, да и сейчас вместе сидим. Мы даже целовались с одним и тем же парнем в первый раз, причем в одно время, ну только Дашка на минуту раньше, чем я. Как вспомню, аж передергивает. Так все слюняво и противно. Брр…

– И не говори, – тяжело вздохнув, согласилась с ней.

В массивную дверь раздался стук, и в аудиторию вошел Валентин Николаевич, и еще какой-то мужчина. Декан крутит головой по сторонам, а затем задерживает свой взгляд на мне.

– Доминика, с тобой хотят поговорить, – прохрипел он, как всегда, своим командным голосом. Я посмотрела на Валентина Николаевича с непониманием, хлопая своими длинными от природы ресницами. – Это очень важно, – добавил декан.

– Только не говори, что ты опять написала какую-то статью, – прошептала Даша, нахмурив свои брови.

– Я ничего не писала, – последнее, что сказала ей перед тем, как покинула аудиторию.

Мы шли в сторону деканата. А ручки немного потряхивало. Я помню, что меня чуть не отчислили четыре месяца назад, как раз это было перед новым годом. А все потому, что написала статью, касаемо психиатрии и то, что любой может прикинуться таким невменяемым. Даже специалисты не смогут определить, что это нормальный человек. Там было пару примеров из опыта врачей. Ох, и досталось мне тогда. Ну, а что? У нас свободная страна, для выражения своей точки зрения. Хотя, видимо не свободная. Чему я удивляюсь, это же Россия. А у нас в стране все через заднее место. И это касается всего.

Мы зашли в кабинет Валентина Николаевича. Декан указал мне на стул, и я села, а незнакомый мужчина сел на другой стул.

– Доминика, это мистер Маскерано. Он врач-психиатр из Бостона, – кивнул он в сторону пожилого мужчины.

Я посмотрела на мужчину. Ему на вид лет шестьдесят, может больше. Одет он со вкусом.

– Ну, и? – приподняв одну бровь, спросила, смотря на нашего декана.

– Мисс Фишер, как сказал мистер Беляков, я – врач-психиатр. И меня зовут Джон Маскерано, – заговорил по-английски мистер...Маскерано.

– Я давно наблюдаю, – продолжил он говорить, – за вами со стороны. И ваша последняя статья, это что-то с чем-то, пусть у вас и не одобряют это в России.

Еще как не одобряют. Меня чуть из универа не поперли, – подумала про себя.

Все это время он говорил, широко улыбаясь. А он точно психиатр? Ведь лыбу давит без всякой причины.

– К чему я веду… – Мистер Маскерано встал со стула. – Я хочу предложить стажировку у нас в Бостоне. Мне кажется, для вас это будет прекрасный опыт. Как раз у вас начинается преддипломная практика.

Я немного не верила тому, что сейчас мне сказали. Это же невероятно! Внутри горело все огнем. Да, что там, я готова прыгать от счастья. Стажировка в Америке, что может быть лучше?

– Ну, так что, вы согласны? – спросил мистер Маскерано, смотря на меня очень внимательно.

Я вскакиваю с места и накидываюсь на мистера Маскерано с объятиями.

– Да! Да! – стискиваю его еще крепче. – Конечно, согласна!

Мистер Маскерано застыл от таких неожиданных объятий. Не верю собственным ушам. Надеюсь, это не сон. Меня бомбит нереально, от переполненных эмоций. Ущипните меня кто-нибудь.

– Доминика, отпусти мистером Маскерано, а то задушить, – сдерживая смех, сказал декан. Я отпустила мистера Маскерано и извинилась перед ним.

Мне что-то рассказывали, но я пропускала в основном все мимо ушей. Единственное, что я отдаленно услышала, это было то, что завтра в десять утра я должна вылететь в Бостон. Все пребывание за границей мне будут оплачивать, и билет тоже уже оплачен.

От меня требуется только совестно выполнять свои обязанности. И если в течение месяца себя зарекомендую, то мне, возможно, предоставят работу за границей после получения диплома.

Мистер Маскерано говорил еще что-то про то, что в их психиатрической клинике в основном опасные преступники, но по его словам большинство не опасны из-за принимаемых препаратов.

Мне было все равно, я была готова прямо сейчас вылететь. Ведь, вы представьте, какая это отличная возможность, тем более за границей. И практическую часть по дипломной работе можно прекрасную написать.

Все бумажные вопросы мы решили в течение часа. Завтра в десять утра в аэропорте меня будет ждать мистер Маскерано. Билет отправят мне по почте.

После того как мы закончили, я вылетела из кабинета на крыльях. Написала смс Даше, что жду ее на выходе. Как раз через пять минут закончится пара.

Эмоции меня переполняли. По-любому, у кого-то такое было: по венам растекается приятное тепло, мозг вообще перестает работать нормально, а чувствуешь себя, словно готов сделать что-то невозможное.

Как только я увидела подругу, подлетела к ней и начала кружит ее. Даша очень худая и низенькая, ни то, что я. Нет, я конечно не центнер вешу, но я имею круглые формы. Широкие бедра, грудь четверка, – как же я ее ненавижу. Хорошо, что рост у меня метр семьдесят три, и за счёт этого, я не кажусь коровой. Хотя для коровы семьдесят килограмм мало.

Дашка меня уверяет, что фигура у меня отличная и мужчинам нравятся такие формы. Мужикам-то нравится, но они никогда не думали, как живется женщинам с большой грудью? Конечно же, нет. Тяжело женщинам, у которых имеются лишние килограммы и тем более – большая грудь. Даже нормально не пробежишься, ведь грудь прыгает чуть ли не до подбородка.

– Эээ, подруга. Отпусти меня, – сквозь смех пропищала. Я отпустила Дашку на землю, а она смотрит на меня исподлобья, словно на больную. – Я уже начинаю думать, что тебе нужен специалист.

– После того, что я тебе расскажу, ты тоже так себя будешь вести, – улыбнулась во все тридцать два зуба.

И я рассказала ей то, что мне предложили стажировку в Бостоне, и если я себя зарекомендует, то и работу получу. Как я и ожидала, она отреагировала, так же как и я. Мы как две дурочки смеялись и обнимались, все прохожие оборачивались на нас. Но нам как-то было все равно. Потом Дашка меняется в лице и спрашивает:

– Никуль, а Лёха?

Я закрыла глаза и потерла лицо ладонями.

– Даш, я его не люблю и никогда не любила. Не отрицаю, что он хороший парень и секс с ним крутой, но это все. И мутить мы только начали только потому, что хотелось нашим родителям. Нам обоим было удобно. Поэтому сегодня я с ним поговорю.

Алексей Князев – мой, типа, парень. Но как сказала, я его не люблю и ничего на душевном уровне не чувствую, как мне кажется, как и он. Мама встречается с отцом Лёши, и так скажем, это навязанные отношения. Лёша отличный парень: красивый, обходительный, имеет свой бизнес, несмотря на то, что ему двадцать шесть. Секс с ним умопомрачительный, но разрядку я получаю только физическую, а хотелось и духовную, но, увы, не дано видимо.

Даша подбросила меня до квартиры Лёши. Я поднялась на лифте не шестнадцатый этаж и зашла в квартиру. Как только я переступила порог, заметила женскую обувь, а потом услышала звуки со спальни. Конечно, я поняла, что там сейчас происходит. И знаете, что я почувствовала? Ничего. Совершенно ничего.

Я могу понять Лёшу, он молодой и ему конечно нужен секс, а у нас его не было почти два месяца. В последнее время я очень много учусь, и на него нет времени.

Решила не прерывать их вакханалию. Пошла на кухню, поставила чайник. Надела наушники, чтобы не чувствовать себя неудобно, заварив себе чай села за стол. Минут через десять я заметила девушку в дверном проеме кухни. Она смотрела на меня, как испуганный кролик. На вид ей не больше двадцати одного.

– Привет, я Ника, – улыбнулась ей и вытащила наушники из ушей. Смотря на меня, девушка не шевелилась.

– Дина, что ты там стоишь? – раздался голос Алексея. Увидев меня, его выражение лица стало же таким, как у девушки. Меня это немного развеселило. – Ника? – спросил он с удивлением, словно не веря своим глазам.

– Лёша, выдохни, – попыталась как-то его успокоить.

– Я...

– Лёша? – повернулась девушка к Лехе и произнесла его имя дрожащим голосом.

– Дина, расслабься. Я его типа сестра. И простите, что без предупреждения. Я не подслушивала, ну почти, – решила пошутить, но видимо тут кроме меня невесело. Лёша вылупил глаза на меня.

– Дина, ты бы не могла нас оставить наедине. Можешь сходить в душ, – ласково сказал Князев. Девушка молча развернулась и ушла. Я встала и закрыла дверь на кухню. – Ник, я…

– Стоп, – перебила его. – Я первая хочу сказать. – Леша сел на стул. Я оперлась на подоконник. – Лёш, у меня нет к тебе чувств, так же как и у тебя ко мне. Все было прекрасно, я не спорю, но это не может продолжаться дальше. Ты пойми, мы можем быть только друзьями и все.

– Прости, – прошептал он, опустив голову.

– Лёш, за что ты извиняешься?

– За то, что я должен был сначала поговорить с тобой, а потом уже с кем-то другим спать.

– Господи! Князев, ты как подросток. Расслабься, все мы взрослые люди. Это я должна извиняться за то, что динамила тебя почти два месяца, – тут не сдержала смешок.

– У тебя кто-то появился, что ты решила...

– Лёша, у меня никого нет. И пинок под зад мне дал временный переезд в Штаты, – ну, наконец-то Лёша посмотрел на меня, а то смотрел куда угодно, но только не на меня.

– В смысле? – спросил, ожидая от меня объяснение. Я рассказала Лёшке, все то что и Дашке. Он немного был удивлен.

– Ну, ладно, мне пора. Еще нужно маме сказать и собрать вещи.

– Тебя отвезти?

– Не нужно, я на такси. И девушку успокой.

Лёха кивнул мне. Его ключи я оставила на тумбочке в прихожей. Пока я ждала такси, набрала маму. Она сейчас в командировке в Москве. Мама работает судмедэкспертом. После двух гудков мама ответила:

– Привет, персик, – по голосу было слышно то, что она уставшая.

– Привет, мам.

– Как дела, дорогая?

– Все отлично. Я тебе должна кое-что рассказать.

На какое-то мгновение мама замолчала, а потом как выпалит:

– Только не говори, что ты беременна. Вот, я так и знала. Нужно было слушать меня, начать пить противозачаточные, но нет же, видите ли они очень вредные. Как теперь быть? Ты же мечтала построить карьеру, – мама тараторила без умолку, а я не выдержала и рассмеялась во весь голос. Рита Фишер – вечная паникёрша.

– Мама, я не беременна, – перебила её, она следом замолчала.

– А что тогда?

Я ей рассказала все то, что и остальным. От ее визга чуть не оглохла, пришлось телефон от уха убирать. Мама была очень рада. Пока ехала в такси, она давала мне наставления. Я зашла в квартиру. Звуки доносились с зала.

– Ты в своём репертуаре, – закатила глаза, смотря на брата.

– Привет, систер, – подмигнул мне.

– Дём, тебе когда-нибудь надоест этим заниматься?

Демьян Фишер – мой брат, не родной, а двоюродный. Но для меня он всегда будет родным. Тетя Наташа и дядя Костя погибли четыре года назад в аварии, когда Дёме было шестнадцать. Мама оформила опеку над сыном своего брата.

– Персик, спорт – это хорошо. Тебе бы тоже не помешало побегать, – издевательски улыбнулся.

– Дём, ты издеваешься? – нахмурилась и надумала щечки. Ооо, да, Демьян издевается. Он же знает, что с моим четвертым не особо удобно бегать. И всегда подкалывает.

Я рассказа братцу все, что произошло за весь день и, что завтра улетаю в Бостон. Всю ночь он мне помогал собирать вещи. Спать мы легли в третьем часу. В аэропорт меня провожала Даша и Дёма. Дашка плакала, а я вместе с ней. Ведь мы, впервые расстаемся на такое долгое время. Когда объявили посадку Санкт-Петербург – Бостон, я быстро попрощалась и обещала, каждый день звонить, а если не звонить, то хотя бы писать.

Когда я прошла регистрацию, направилась к своему месту. На своем месте уже сидел мистер Маскерано. Лететь двенадцать часов. Хорошо, что без пересадок. Мы долго болтали с мистером Маскерано. Он довольно интересный. Через какое-то время, я задремала.