Глава 5

— Алла Владимировна?

Слабо стону, пытаясь открыть глаза. Но они такие тяжёлые, будто на ресницы сверху положили гири.

— Где я?

— Всё там же, там, деточка, — начальница заботливо поправляет одеяло, — поместили тебя в отдельную палату.

Мне понадобилось еще несколько секунд, чтобы очнуться от обморока и понять, что я нахожусь в стенах родной больницы, где работаю, а рядом со мной сидит Алла Владимировна и смотрит на меня с отчаянием.

Осмотревшись, вот только теперь с горечью понимаю, что я здесь присутствую не как работник, а как пациент.

— Пришла в себя? Хорошо… Потому что у меня новость для тебя есть важная.

Сжимаю пальцами простыни, чувствуя, как от ступней вверх к голове ползут ледяные мурашки.

Неужели Алла была права?

Неужели я беременна…

— Да, Зоя, беременна ты! Не знаю, будешь ли ты рада этой новости именно сейчас или нет.

Тут перед глазами проносятся последние отрывки воспоминаний, которые я видела до тех пор, пока не почувствовала боль и темноту.

Женя и эта… соска — у них роман!

Не могу поверить. Не могу смириться!

Боже, в какой ад я попала!Позорище. Женя… Как ты мог?!

Сопля эта. Шалава! Неужели и правда от него залетела?

— Алла, я не верю, — накрываю лицо ладонями, чувствуя, как по щекам катятся обжигающие слёзы, — мой муж, Евгений, с которым мы шесть лет в браке, изменил мне с потаскушкой. Она беременна от него…

— И ты, — добавляет заведующая, — ты же так сильно хотела этого малыша!

— Что с ним? Выкидыш? — испугавшись, я схватила её за руку.

— Повезло тебе, спасли вовремя. Только вот как теперь быть? Действительно ли ты хочешь ребёнка от такого мудака?

Задумываюсь.

Нет, нет, нет. Ребёнок тут причём?

Разумеется, я хочу стать мамой, я к этому столько лет шла, мечтала… То есть, Алла Владимировна намекает на чистку?

— Решай сама, — отвечает нейтрально, — можем прямо сейчас увезти тебя в операционную.

— НЕТ! — из глаз брызнули слёзы. — Не хочу его убивать!

— Тише, тише, девочка, успокойся.

Она кинулась ко мне, обнимать, утешать. Как мать родная по голове гладила и баюкала, пока я не проплакалась хорошенько и не успокоилась.

— Как скажешь, так и будет.

Отстраняюсь от неё, взглянув в лицо женщины.

— Сколько времени прошло?

— Вечер уже, деточка. Ты несколько часов провела без сознания.

— Он спрашивал обо мне?

— Да он как ненормальный по отделению носился, за голову хватался. А до этого, когда тебе плохо стало, он тебя на руки подхватил и в реанимацию побежал. Мудак он, Зоя, но переживает за тебя. Ходит под окнами, пытаясь хоть мельком в палату заглянуть, и под дверями как бродяга сидит, милостыню выклянчивая, чтобы его пустили, но ты же меня знаешь, я сразу поняла, что что-то не так, а потом эта соплюха, Некрасова, на него лезла и липла как невменяемая — Котик то, котик сё! Тьху! Я сразу догадалась, что к чему. Кобелина проклятый! Ты смотри что творит!!! Потаскуха, и он с ней! Срамота какая!

— Я не понимаю, как это возможно вообще, Женя был не такой…

— Да, да, естественно! Все они не такие! До поры до времени. Извини за правду.

Я закусила губы, а потом сделала несколько глубоких, успокоительных вдохов, выпустив смешок с надрывом.

Мне было так больно, что до смеха пробрало, когда я начала вспоминать тошнотворную болтовню Лили. Потому что все те гадости про “жену Женечки”, забитую, неполноценную домоседку, она адресовала мне.

Она поливала грязью меня! Она, как оказалось, говорила обо мне. Но, в тот момент, мы ещё не знали, какое вскоре случится потрясение и феерическое совпадение.

Такое только в кино бывает, но и в жизни реальной случается.

Так больно меня ещё никогда не ранили, не унижали. Главное, за что?

Тут и последний с ней диалог пролетел в уме, о том, как она начала мне советы раздавать.

Сопля, занимающаяся проституцией, которая спит с женатыми мужчинами, старше её на пятнадцать лет, что-то знает об успехе в отношениях?

Да что она может знать, кроме того, как брать в рот, сосать и раздвигать ноги?!

— Хотите и вам пару советов дам, как стать богиней для своего мужика? Нужно трахать его хорошенько… Давать во все дырочки!

Меня едва не стошнило.

Внутренний мир рушился вдребезги, а я не знаю, куда себя деть от невыносимой душевной боли, и как сделать так, чтобы не болело.

Потому что я представляла Лилю и моего мужа. Голыми. Сношающимися во всех позах как животные. И как она ему радостно во все дырочки даёт, а он ей взамен после всего этого с довольным лицом пачку денег, на которые она покупает косметику, шмотки, безделушки…