Посланники тени

Ночь опустилась на город, набросив на осенний мегаполис сумеречный покров. Но

ярко горели фонари, разгоняли мрак витрины магазинов, мелькали фары бесконечного потока автомобилей. Пока одна жизнь забивалась по каморкам и предавалась сну, другая спешила показать себя. Начиналась иная работа. Полуночное существование для тех, кому лунный свет заменял свет солнца.

Двое разомкнули глаза в тёмной комнате – пришел их час. Ночная смена.

Она недолюбливала мрак, потому первой включила свет. Ангел. Люция. Молодая, белокурая дева, некогда рожденная в Энрофе человеком и заступившая на службу свету при жизни.

Второй напарник поморщился свету. Он – олицетворение пути тьмы. Потомственный демон-аристократ, носитель силы Шестого легиона. Получил её не по заслугам, а по праву рождения. Проклятого нарекли Сарконом. Демон, что никогда не падал с неба, но был рожден под землей, купаясь в проклятых водах Геенны Огненной.

Саркон и Люция были самой странной парой за все время сосуществования обоих миров в Энрофе. Их группа называлась АиД – ангел и демон. Самая необходимая пара равновесия за всю историю Столкновения, она же самая странная.

Изначальный демон в третьем поколении, так и не заслуживший за годы своего существования крыльев, хвоста и больше трех рогов, привычно гневался. Саркон был старше Люции на три столетия, но превзойти в регалиях партнершу не мог. И каждый день в земном мире он пытался это исправить, подкалывая её в мелочах. Ангел знала об этом и лишь подтрунивала над демоническим неудачником в ответ, всякий раз указывая на его место.

– Ангелы выше демонов и с этим не поспоришь, – заявляла она, начиная день.

– Зато нам больше видно, что у ангелов под юбкой, – острил демон.

Обычные колкости, ставшие привычным распорядком рабочей ночи и совместного сна в одной комнате, давно не задевали ни одного, ни другую.

Впервые ангел и демон работали вместе больше, чем один день. Больше, чем один бой. При том, что спали в одной комнате, происходило это на разных кроватях. Они восстанавливались вместе, без жажды смерти друг другу. И никто: ни человек, ни демон, ни ангел не могли без их ведома посетить убежище группы АиД.

Ибо впервые их союз одобрили во имя высших целей и берегли от проникновения.

– Я не выспалась, – протянула Люция, сладко потягиваясь и расправляя крылья. – Может, отпуск взять? Я слышала, современные люди любят ездить на море. Или отдыхать у воды. Ты знал? Или вы только в огненных реках купаетесь?

– Мы плаваем под пристальным взором Сефирота, – пробасил демон. – Но это не отдых. Это ритуал. Слабые больше не выходят на берег. Температура той реки может убить даже демонов.

– Сурово у вас там.

– А у вас как? На Небе.

– Я не знаю, – призналась ангел. – Я живу в основном здесь. Уровень моего посвящения не достаточный, чтобы вознестись.

– Не доросла ещё до путевки наверх, а мной помыкаешь, значит, – пробасил демон довольно.

– Кто бы говорил, рогоносец, – хмыкнула ангел. – Как только уцелел в своей первой огненной реке?

Он зарычал, подскочил и тут же белоснежные крылья заполонили узкую комнатку. Небесной деве едва хватало места, чтобы расправить их полностью. И даже с такими крыльями Люции едва удавалось летать. В основном она парила над землёй. Но сейчас её глаза засветились опасным белым светом Благодати. И демон поднял руку, защищая глаза.

Ангел улыбнулась, убирая свет. Как же эта пара крыльев была мала по сравнению с крыльями архангелов! Высшие чины летают свободно в полных доспехах, преисполненные благодати. И спокойно поднимают груз больше своего веса даже в материальном воплощении. А про шестикрылых серафимов с крыльями цвета крови и говорить нечего: безумно сильны те существа. Нет предел их могуществу. Это даже люди знали, описывая подобные встречи в своих Священных текстах.

«Может, они – просто легенды?» – мелькнуло в голове ангела.

Люция не доверяла легендам. Верила только в то, что видела. И жизнь её в физическом мире на события не скупилась.

Серафимов она никогда не встречала, однако, имела дело только архангелом. Он же был её куратором. Отмеченный Небом и непогрешимый как слеза младенца, вездесущий Алрониил, который знал о каждом её шаге.

– На Небе отоспишься, – пробурчал демон, скребя клыки когтем.

Запаса энергии демону не хватало. Хотелось сырого мяса или крови. Тёплой, почти горячей. Раз собственный эгрегор так скуп на чистые энергии, приходилось работать с тем, что было под рукой. Питаться плотью, например.

– В этом холоде физического мира не до глубокого сна. Я просыпаюсь разбитым, – признался демон.

– Свитер у Сефирота попроси, – съязвила Люция, показала язык и скрылась в ванной.

Зажурчал душ. Ангел – не ангел, а плескаться любила, как никто другой из небесных в командировке.

Демон скривился. Её мечты об отдыхе в воде наверняка были связаны с отголосками прошлой жизни. Но о ней Люция почти ничего не помнила. Была, существовала, обратили. Вот и все воспоминания, какие удалось достать.

– Вот же бестия, – пробурчал Саркон. – Какой из тебя ангел? Совсем у них наверху народ на крепких духом иссяк? Первых попавшихся в армию света набирают. С такими защитниками Небо падёт. И мы легко войдём в Сияющую Цитадель. Тогда я и устрою тебе купание.

– В душ сначала зайди, – донеслось от Люции. – Уверяю тебя, это гораздо легче.

– Хватит читать мои мысли!

– Ты просто слишком громко думаешь.

Демон повел шеей, настраиваясь на работу. В висках кольнуло. Пошёл сеанс связи. Тело научилось принимать сигналы внешнего мира в поисках вибраций, схожих с демоническими. Это лучше, чем действовать самому, шаря в чужом мире, как слепой котёнок после рождения в поисках соска с молоком.

С поддержки Антимира весь Энроф купался в грязных энергиях, как свинья в корыте. Схожие потоки расширяли возможности демона, показывая точки перехода и критически-уязвимые места. Потенциальные точки сбора энергии Сопряжения.

Демоны могли использовать любые низкие вибрации, но обязаны сдать большую часть собранной энергии вниз, на «кормление» господам. Иначе никакой новой командировки уже не будут и сожрут самого исполнителя воли тёмных.

А вот и клиент… Снова самоубийца. Шагнула в окно, наивно полагая, что решила все свои проблемы и миру без неё будет лучше. Малодушная, слабовольная девчонка, не разобравшаяся в жизни. Неокрепшая душа, принявшая вызов глупой игры.

Принято считать, что самоубийцы попадают в ад. Но нет. Саркон точно знал, что их там нет. Конечно, Люция не слышала ни об одной такой и в раю.

Они оставались на земле. Влачили жалкое существование между жизнью и смертью,

чтобы в полной мере ощутить всю боль, которую причинили своим преждевременным уходом живым.

Кара Дарителя за то, что прервали жизненный путь, неумолима. Куда там пыткам жестокого и беспощадного Антимира.

Люция вышла из душа нагая. Молочная кожа блестела, отражая свет, льющийся из-под потолка. Лёгкая улыбка розовых губ едва-едва обозначилась. Сверкали бусинки белых зубов. По человеческим меркам смотрелась просто прекрасно.

Саркон готов был поспорить, что немало людишек, культивирующих плотские утехи, отдали бы души ради одной ночи с ней. Как мужчины, так и многие женщины. Людям только дай возможность прикоснуться к ангелу. Падки на запретное и непорочное до скрипа зубов.

По мнению же самого демона, Люции не хватало хотя бы маленького хвостика. А мокрые сложенные крылья вполне могли быть и перепончатыми, как у его отца. Это же гораздо красивее этого образа пернатого недоразумения, который использовали ангелы.

Но как же заблуждался тот, кто считал, что крылья состоят из пуха. Эта был сам свет, который совсем не собирался воспламеняться от поднесённой зажжённой спички.

– Курица! – на всякий случай сказал демон.

Потому что мог. Потому что так учили. Не поддел ангела – ночь прошла зря.

– Юнец безусый, – хмыкнула ангел, намекая на то, что демоны напрочь лишены волосяного покрова.

Все жители Антимира были с огнеупорной кожей. Встречала Люция и экземпляры с чешуей. А ещё хвостатых, рогатых и даже крылатых… её клинки помнили всех.

Но выжил лишь один. Самый ехидный, но единственный, кому готова подставить спину.

Демон пытался называть Люцию ангельшей. Но ангелы не имеют рода – бесполы. Внешне она осталась той самой ведьмой, которую обратили на свою сторону в конце восемнадцатого века «пернатые». Разве что русые волосы стали белокурыми – не блондинистыми, не седыми, просто абсолютно белыми от чудовищных потоков энергии.

Сероглазый ангел с длинными ногами могла быть умелым воином, если бы не большая грудь с торчащими после холодного душа сосками.

Как по мнению демона, она мешала ей маневрировать.

Всё остальное подло отняли. Потому Саркон немного грустил. Будь небесная дева доступна для него, он не испытывал бы проблем с энергиями. В Антимире деления на полы только приветствовалось.

Здесь же оставалось только эстетическое наслаждение. Смотри, но не трогай. Но какой к черту смотри? Стоило Люции открыть рот, и вся благопристойность ангела сдувалась как туман сильным порывом ветра.

Демон точно знал, что по характеру ангел так и осталась ведьмой, несмотря на «чин» и муки очищения грешной плоти.

– Что, ещё работу подкинули? – прервала мысль демона Лю, как он вкратце называл напарницу, когда горло душило какое-нибудь не желающее признавать субординацию существо.

Она же в ответ звала его Сар, а чаще совсем по-свойски – «Сыр». Хотя бы за дырку на среднем из рогов, которая никак не желала зарастать из-за недостатка энергий.

Саркону не везло с охотой в Энрофе, а значит, не везло и с повышением. У него было целых три рога, что означало большой потенциал, но они никак не росли из-за редкой добычи. Всё бы ничего, терпимо, но в средний рог на прошлой неделе попала освященная стрела обезумевшего паладина. И началось… подколы, издевки, смешки. А убить в ответ нельзя.

Стрела оказалась не смертельной, ибо веры в каждом человеке на донышке. Но обидно за дырку. Потому Саркон не спешил возвращаться в Антимир и представать перед братьями в таком виде. Лучше мёрзнуть в Энрофе в одиночестве, перебиваясь редкими охотами, чем восстанавливаться в пылающей реке под издевки ненавистного брата Икзара.

Откуда взялся безумный паладин? История умалчивает. Довольно молодой парень, чистый от грехов и скверны, просто вдруг решил, что мир наводнили одни бесы и принялся убивать людей направо и налево, «изгоняя» те сущности из тел.

Кто показал ему истинную картину мира? Исполнитель ушёл. Группа АиД нашла лишь последнюю ниточку. Ей оказался морок, играющий с разумом человека. Уничтожив морока и освободив душу паладина Малым развоплощением, душе дали второй шанс. Но вопрос о «прозрении» оставался открытым.

Большое развоплощение или, как его чаще называют, «Переплавка» – это когда сама душа неизлечима и не может попасть ни в ад, ни рай. Но не может и остаться или переродиться. Это само уничтожение бессмертной души. Оно возможно лишь в тех случаях, когда обе «стороны» дают согласие на ликвидацию.

Последнее такое происшествие был ещё до рождения Саркона. Хотя и в двадцатом веке было немало претендентов. Но в последние моменты все кровавые тираны, палачи и душегубы благодаря попечительству Антимира получали лишь Малое развоплощение и длинную путевку по «нижним» этажам.

Демонические кланы расхватывали такие сущности, устраивая к себе «на побывку». Вновь и вновь там чёрные души купались в Огненной реке под пристальным взглядом бессмертного Надсмотрщика.

Они желали лишь возвращения в Энроф. Да кто им позволит?

– Сар, ты меня вообще слышишь? – донёсся голос Люции. – Ты чего, рогатый, совсем слух потерял? Сейчас я тебе уши-то прочищу от серы твоей невыносимой! Иди мойся. Воняешь как стадо свиней! Хоть с открытой форточкой спи.

Демон тряхнул головой, отгоняя лишние мысли прочь.

Коротко обронил:

– Самоубийца у меня. Душ потом. От работы мне давно не отмыться.

– Неужели?

– Пошли, прогуляемся, – поднялся демон.

– А потом забудешь и как всегда спать ляжешь грязным, – осуждающе протянула Люция.

Но демон был непреклонен.

– Ладно, идём, грязнуля, – сдалась ангел, не упустив возможности залезть крылом в нос.

– От пернатой слышу! Что за культ чистоты ты устроила? Горячая вода греет, это понятно, но ещё ты… – демон вздохнул, а затем перечислил с лёгкой заминкой. – …используешь шампунь, пену и вообще лежишь в ванной. Потом воняет мокрой курицей на всю квартиру! А ещё эти отбеливатели, освежители, увлажнители. Своей заботой о земном теле ты просто сводишь меня с ума.

– Но это же так приятно! Понежиться в ванной, – обняв себя же, ответила ангел. – Давай снимем квартирку побольше. С джакузи. Ты будешь в ней греться, а я нежиться. Ну или можешь спать в коридоре.

– Вот ещё, – хмыкнул Саркон и оставил разговор.

Доказывать пустоголовой курице, что правильно, было бесполезно. Ладно кровь смыть, одежду застирать, чтобы сильно не выделяться среди людей. Это демон понимал. Но плескаться ради удовольствия?

Ради удовольствия он эту самую кровь проливает! Нет ничего лучше, чем выпивать жизнь из тела врага, глядя как застывают навсегда глаза или растворяется в небытье невоплощённое тело сущности.

Другое дело.

Они быстро накинули привычную неброскую людскую одежду: джинсы и футболки, а поверх – кожаные плащи. Как раз по осенней погоде. Межсезонье.

Ей плащ подходил, чтобы прятать пушистые крылья. На демоне же свободный покров маскировал костяные наросты на спине, пластины на груди, и роговые шипы на плечах. А для мелких рогов отлично подходил капюшон. Накинул – и не видно.

Сколько Саркон не пытался использовать для тех же целей шляпу, кепку или бандану, она постоянно слетала от резких движений. Или сгорала от первого боевого гнева.

Собрались. На поясах напарников свободно висело оружие. У демона – старые огненные перчатки из кожи саламандры на случай серьёзной схватки. У ангела же на бёдрах примостились клинки, которые можно было скрыть под плащом.

Саркону прятать было нечего. Хвоста отродясь не бывало. Его род не из таких. Те демоны – с чешуей или шерстью. Низшие твари. Он же из подземных «аристократов».

Оба вышли на улицу, запечатав однокомнатную квартирку коконом непрогляда. Не спеша побрели по закоулкам.

Блуждая в самых тёмных местах в поисках выхода одного из источников сил, они сверяли свои ощущения с данными обоих лагерей и вносили корректировки в случае искажений. Часто на полученную информацию влияли природные места силы или люди с мощными энергетиками.

Они буквально портили всю картину восприятия мира.

Но ничего необычного по дороге в это раз не попалось. Они постепенно подходили к двору, где покончила с жизнью десятиклассница Татьяна – ещё одна потерявшаяся душа мира Чистилища.

Сосуществуя вместе с Энрофом, Чистилище было здесь и не здесь одновременно. Закрытое от глаз посторонних, оно скрывалось в тени мира. Надо лишь знать куда смотреть.

«Межмирье» лучше видно там, где меньше всего источников света. Если центр города сиял, как разноцветная ёлка (там нечисть и демоны легализованы, работают по договору) то здесь же, на периферии спальных районов, чаще всего беснуются без повеления, укрываясь в той же тени, точно знал Саркон. Но страдающие души не ищут укрытия. Они сияют как маяки для всех сил, привлекая тех, кто жаждет полакомиться их страданиями.

Ангел вздохнула, не желая влезать в чужую работу. Самоубийцы – это не для ангелов. Вот поддерживать жизнь, спасать, выручать – это всегда пожалуйста. А тут и по району видно, что мрак начинается.

«Где нет контроля, там нечисть и нежить всякую стоит вразумлять, сражать и переправлять на первичное место проживания, используя клинки или Малое развоплощение», – так учил Люцию куратор.

Алрониил вообще много чему учил, кроме того, что отбирать у демонов их работу не стоит. Это уже само пришло.

Как не учил он и взаимоотношениям с серыми ангелами и магами.

Многое ей пришлось постигать самой. Одним сносило крышу и они начинали убивать людей, воспламеняясь фанатичным огнём, который никакой договор не волен потушить. Вторые баловались с реальностью на свой страх и риск с помощью внутренней силы, неосознанно провоцируя катаклизмы и катастрофы.

Люди сильные создавали трагедии часто по наитию. Но спрос с них за это был не меньший.

«Всякий проклянувший своё получит. Незнание не освобождает от ответственности», – тоже слова куратора.

– Я устала. Пойдём, посидим в кафе, погреемся, – подала голос Люция, застёгивая плащ на все застёжки и пуговицы.

Погода стояла слякотная, дул пронизывающий ветер. Температура с заходом солнца неумолимо падала, вытягивая из тела последнее тепло.

– Земля выкачивает из нас изначальные силы, но это ничего не значит. Надо выполнять свою работу, – по инерции ответил Саркон, отмечая, что ноги сами ведут на оживленную, освещённую улицу поближе к тёплым забегаловкам.

Люди любят уют. Но с каких это пор Люция стала на него влиять?

– Вот поражаюсь тебе. Ты же демон! – воскликнула ангел как упрёк, хотя для Саркона это служило лишь похвалой. – Откуда такая ответственность? Я вот ангел и жутко ленивый. Но всё равно ногой бы не двинула, если бы не приказ Алрониила и награда в качестве увеличения мощи крыльев за доблестную службу.

– Всё ещё рассчитываешь получить «Ветер туч»? – обронил демон, который сам давно не рассчитывал на новые рога или повышение крепости тела.

Отогреться бы. И будет.

– За доблестную службу! – взвизгнула ангел. – А под доблестной службой моё начальство подразумевает соседство с тобой на протяжении всего этого времени. А это, согласись, не простая задача.

– Неужели? – прищурился демон.

– Но это я, а это ты! А ты толстый и мощный, – заметила Люция. – Ты должен быть ленивым, Сар. А сам трудоголик, как говорят люди… И не стыдно?

– Я и сам не прочь вернуться домой, чтобы восстановить силы в пламени Геенны, – сквозь зубы прошипел демон, сдерживая ответный выпад. – Но мои заслуги не велики. У нас не понижают. У нас в лучшем случае развоплощают Малым заклинанием. А есть и что похуже. Наткнуться на презрение братьев, например. Изгой среди демонов это… – он вздохнул. – Ты всё равно не поймёшь.

– У тебя хоть есть «свои», – вздохнула ангел. – Я же своей так и не стала. Даже куратор держит меня на расстоянии.

За разговором показался двор самоубийцы. Зрение обычного человека не выловило бы ничего в сером мире. Но мир тонких энергий для всех прочих сущностей вокруг окрасился в печальные тона.

На этом клочке физического мира ещё долго не будет улыбок. Неприкаянная душа, не зная, куда податься, подчиняясь горю и эмоциям, выделяла огромное количество духовной энергии, которая преобразовывала мир вокруг.

Чувствительные к энергетике люди будут ощущать здесь уныние. Дети откажутся играть, старикам станет дурно, а зимой ни один человек поскользнется (обязательно неудачно!), ломая кости.

В лучшем случае получит вывих или растяжение.

– Что же ты, Татьяна, наделала? – пробормотал Саркон.

– Самоубийцы, – вздохнула Люция.

Их наказывают даже за чужие жизни. Испорченные жизни близких людей. Карают за причиненное им горе.

Молодая девушка с длинными, светлыми волосами стоит посреди двора в окружении людей, визга полиции и «Скорой помощи». И ничего не понимает. Считает случившееся дурным сном.

Саркон вздохнул, быстро оценив рабочую обстановку. Душа онемела, не спеша расставаться со своими тонкими телами. Теперь сбросит их не скоро. Не уйдёт по истечении сорока дней, как положено всем смертным после исхода.

Привязала себя к физическому миру тяжёлым якорем боли преждевременной смерти.

Татьяна нависала над разбитым телом. Своим телом. После падения с седьмого этажа оно не выглядело так же хорошо, как при жизни. Кровавая лужа под ним быстро остывала. Мозг девочки почти умер, но сердце и отбитые внутренние органы ещё работали. Состояние клинической смерти.

Оно прервётся смертью в больнице под аппаратами искусственного дыхания ближе к утру.

Саркон облизнул клыки, ощущая тень агонии и боли, которую душа будет переживать ещё очень долгое время.

Вновь и вновь!