Часть 1

Маленькая темная комната с побитыми стеклами, местами заклеенными скотчем… Старые советские обои, что давно отклеились и оголили штукатурку… Двери хлипкие, подранные, скрипучие… Мебель вокруг времен Царя Гороха… А еще этот жуткий спиртовой запах, что пропитал каждый миллиметр квартиры… Никогда его не забуду.

- Быстрей бы ты свалил, урод… - прижимая к себе коленки, прячусь в шкафу. Жду, пока пьяный отчим с друзьями-собутыльниками уйдет за очередной порцией «опохмела». Только тогда смогу выбраться из убежища. Только тогда смогу не бояться за собственную жизнь.

Наконец, голоса утихаю… Шаги отдаляются… Хлопает дверь… Я едва не плачу от счастья. Нервно смеюсь.

На носочках пробираюсь на кухню – холодильник пустой. Отчим уже пропил все мамино наследство, что та по наивности оставила любимому мужу. Святая женщина – видела в нем надежного спутника. Но за идеальным фасадом скрывался домашний тиран, пьяница, бездельник и моральный урод.

- Здравствуйте, бабушка Зина! – сгорая от стыда, не отрывая постыдного взгляда от пола, стучу соседке в который раз. – Может у вас найдется лишняя баночка с закрывашками? А я за это вам всю квартиру уберу!

А бабушка Зина рада погонять меня часа три, заставляя вылизать квартиру так, что с пола можно есть. А потом я, довольная собой, за раз съедаю банку соленых огурцов… Самая счастливая на свете, плачу от счастья. Утром думала – умру от голода, пока прячусь от буйного опекуна.

- А вот теперь можно приступать к делу… - радостно хлопаю в ладоши.

Достаю новенький дорогой телефон. На него я заработала сама, подрабатывая год кем придется. Прятала смартфон от отчима. Иначе он и его пропьет… Как все вокруг…

Выставляю свет… Надеваю свой единственный приличный топ с пайетками, джинсовые шорты и включаю музыку. Запись пошла, танец мной давно разучен. Все идет как по маслу. Я счастлива в эти краткие моменты беззаботного веселья, когда снимаю контент для социальной сети на фоне зеленой простыни.

Поглощена настолько, что не замечаю, как Он вернулся домой... Шаг за шагом приближается к комнате... Совсем не слышу, как прихватывает в шкафу биту… Как открывает мою дверь…

- ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ УСТРОИЛА, ШЛЮХА ПОДЗАБОРНАЯ?! – рев заставляет холодок пробежаться по спине. Пытаюсь спрятать телефон – не успеваю. Он его замечает и забирает. Крутит между пальцев. Явно прицениваясь – сколько за такой дадут в ломбарде. – Насосала, да? Я и не сомневался! Вся в мать… Лида такая же тупорылая была…

- Не смей своим грязным ртом даже имя ее произносить! – кричу в сердцах и тут же понимаю, какую фатальную ошибку совершила. Дала ему повод для очередного «урока жизни». Буквально потрясла красной тряпкой перед быком. Он улыбается… Размахивается и оглушительный удар пригвождает меня к полу. Не успеваю прикрыться руками. Он не дает спрятаться… Мне остается лишь снова и снова жалко повторять: - Прошу, не надо… Пожалуйста! Мне больно…

Он останавливается лишь потому, что устал. Ему меня не жаль. Он собой доволен. Забирает у меня световую лампу, телефон, срывает даже топ… Мол, за него тоже заплатят. А потом радостно убегает за водкой.

Я не на долго отключаюсь. А потом прихожу в себя, как по щелчку. Встаю, умываюсь, собираю старый потрепанный рюкзак с вещами. Без денег. Из ценного – паспорт и мамино фото до болезни. И перед тем, как навсегда сбежать из своего кошмара, клянусь себе в зеркало:

- Тряпкой я больше никогда не буду! Не позволю так к себе относится!

****

- Следующая…

Ленивый мужской голос. Явно уставших от толпы бездарных малолеток. Я была под номером «342» и меня на кастинге явно видеть были не рады.

- Ну, - главный член жури даже имени своего не назвал и махнул мне рукой. Мол, удиви. Как барин. – делай что-то, не знаю…

Я прищурилась. Пыталась разглядеть тех, кто решает мою судьбу… Но они, словно специально, прятали лица в тени. Лишь тот, что по центру, сверкнул карими глазами. Они почему-то вызвали мурашку… Бездонные, глубокие, притягательные глубины. Я даже дар речи потеряла, глупо улыбаясь.

- Девушка! – наваждение тут же спало, стоило ему высокомерно пощелкать пальцами перед моим лицом. – Ау! В твоей маленькой головке кто-то есть? Включайся!

«Вот же козлина!» - прыснула я про себя. Но промолчала. Ведь мне буквально некуда было иди. Эта работа нужна была любой ценой!

- Я пою, танцую, умею делать макияж, занимаюсь модельным бизнесом. А еще отлично шучу и классный собеседник! – с улыбкой произнесла я, пытаясь выглядеть милой.

Главный высокомерно поднял бровь, а потом откровенно рассмеялся. В нем чувствовалась полная безнаказанная власть. Такой себе местный бог, считающий возможным реализовываться за счет молодых девушек. Делать все, что душе угодно.

- Эм… Как тебя там?.. – сверившись с бумагами, он уточнил мое имя, - Маргарита! Так вот, Рита, тут все суперталантливые, красивые и… все такое. Почему именно тебя мы должны брать в наш лейбл? Ты ведь знаешь, что я раскрутил самых популярных сейчас звезд сети, да? И, чем ты лучше них – Р-и-т-а?

Мое имя он протянул, словно это какая-то заразная половая болячка. С пренебрежением, сквозь зубы… Я несдержанно закатила глаза. Сложила руки на груди и сорвалась, что называется, с цепи:

- Я самая красивая из всех, кто был у вас на кастинге! Черт, это ведь очевидно!

Главный пробежался по мне цепким взглядом. Будто товар на прилавке сканировал. Цепко, детально, внимательно… Разве что зубы не проверил. А потом с раздражающим холодом выплюнул:

- Видимо, у тебя специфическое понятие о красоте.

- Ой! Да ну? – многозначительно выгнув бровь, я усмехнулась. Ведь прекрасно знала, какое влияние оказываю на мужчин. Собственно, поэтому мне и приходилось прятаться от пьяных дружков отчима. Покрутившись перед членами жури, я продемонстрировала свое идеальное тело в латексном комбинезоне: - И моя фигура – не самая сексуальная из всех, что вы сегодня лицезрели? Ни за что не поверю! Ручки шаловливые из штанов достаньте и на стол положите, извращенцы.

Глухой удар кулаками по столу и на пол потели сотни бумажек. Он вскочил с места, пока другие вокруг испуганно затаили дыхание. Каждый шаг заставлял сердце сжиматься. И когда Он сравнился со мной, я уже не могла дышать. Будто Он душил меня, даже не касаясь физически!

- Ну, - прорычал он сквозь зубы, - демонстрируй.

А я не могла и слова сказать. Потому что никогда раньше не видела ТАКИХ… От которых дух перехватывает. Мужская, почти болезненная красота. Грубая сила, от которой внизу живота все сжимается. Странно, но хочется его слушаться, хоть все нутро и сопротивляется. Будто он главный и какая-то часть внутри это вынужденно признает!

- Что?.. – неожиданно для себя я даже теряюсь. Тону в его карих бездонных глазах. Залипаю на густых бровях, острых чертах лица, волевом подбородке и слегка волнистой объёмной шевелюре темного цвета. Чертова модель с обложки журнала для изголодавшихся женщин! Так и представляю, как он снимает с себя рубашку, а под ней идеальные кубики пресса…

- Я хочу видеть, чем ты такая особенная. – приказывает он своим стальным, обваливающим голосом, от которого мой мозг позорно тает. – Живо. Сейчас!

- Станцевать? – вопросительно выгибаю бровь. И вижу, как Его глаз начинает дергаться от нервов. Страшно представить, сколько танцев сегодня уже было. – Тогда спеть? Театральный этюд?

- И это, - он обходит вокруг меня с пренебрежением, - ты называешь чем-то особенным? Стандартное личико в образе дешевой шлюхи… Нет, прости. Это нам не надо. Таких на каждой помойке навалом.

«Нет, Рита – приказываю я себе, - ты не уйдешь от сюда с пустыми руками! Этот гавнюк не окажется прав!»

- Еще я владею отличной растяжкой; сажусь на шпагат: поперечных и продольный; сальто… О, еще недолго занималась плаваньем и могу задержать дыхание на пять минут! – нервно пытаюсь вспомнить все навыки, которые успела освоить. Только вот Ему вообще плевать. Он спокойно уходит прочь. Чем дальше главный член жури, тем сильнее отдаляются мои возможности стать кем-то значимым. В отчаянье, на эмоциях, я эмоционально кричу:

- Черт бы вас тут всех побрал! Хотите знать, чем я отличаюсь от остальных девушек в вашем кастинге? Мне по гроб жизни нужна эта работа. И я буквально готова на все, чтобы вы выбрали именно меня. На все! Слышите?

И тут он замирает. Оборачивается в пол оборота и улыбается так, что становится страшно.

- «На все», говоришь? – коварно повторяет.

Сглатываю нервный ком и киваю:

- Именно!

Он поднимает руку вверх, щелкает пальцами и отдает краткий приказ:

- Перерыв. Все пошли вон.

Человек тридцать работников встают и синхронно покидают зал. Растерянная, я собираюсь уйти, но Он кладет руку на мое плече и шепчет на ухо:

- А ты останься, Р-и-т-а…

В его устах мое имя становилось каким-то шипящим, змеиным… И снова эти жуткие мурашки, что позорно крадутся прямо в трусики.

- Что вы?.. – он жестко хватает мои плечи. Проскальзывает по латексному костюму… А затем сжимает пальцами змейку на груди и тянет ее вниз. Перед глазами все меркнет. Будто оказываюсь в чертовом кино! – Зачем?

- Ты ведь готова на все. Не так ли? – он выгибает голову в бок. Сужает глаза и изучает мою реакцию, пока расстегивает верх костюма. – На все ли, а?

- Хотите посмотреть на мои данные? – наивно предполагаю я. Ведь в модельном агентство тоже просят раздеться до гола, проверяя твое тело на изъяны.

Он смеется. Тихо, бархатно. А потом спускает с плеч верх и обнажает мою грудь. Я осознаю себя голой перед мужчиной, которого вижу впервые. И пока пытаюсь понять, что вообще происходит, он сжимает мой сосок, и оттягивает. Вызывает легкую боль, смешанную с приятным мазохизмом.

- Можно и так сказать. – он опускает взгляд и кивает на свою ширинку. – Хочу, чтобы ты отсосала мне, Р-и-т-а. А я уже решу, достаточно ли ты умелая. Пока из явного лишь слишком длинный язык.

Делаю резкий шаг назад. В этот момент где-то на затворках проскальзывает разочарование… Ведь мне, что странно, понравилось, как этот странный тип лапал меня! И, в какой-то другой реальности, я бы даже продолжила…

- Да ты кто вообще такой? В себя поверил? – размахиваюсь и хочу оставить на его щеке мощную пощечину. Обо мне мужчина долго не забудет. Огромное кольцо с печаткой этому доказательство.

- Я тот, кто создал всю эту богадельню. Тот, кто создает из подобных тебе звезд сети! – он ловит мою руку. Сжимает кисть так, что искры из глаз. Сжимаю зубы и не показываю чувств. Но глаза все равно расширяются, когда он озвучивает свое имя. – Борис Беренштейн.