Порочные

— А у меня, всё отлично! — с этими словами, я просыпаюсь каждое утро. Так наивно и так по-детски. И почему-то когда, что-то не получается в жизни, то начинаешь обижаться на Вселенную, как ребенок. Часто так бывает, поступки взрослого человека, а мысли маленького, наивного малыша.

Если капнуть поглубже, то не так и хорошо, но совсем не плохо. Но, что-то терзает и мучает. И я часто стал прибегать к психологическим приемам, такие, как собственное убеждение, от которого не устаю и промываю мозги себе каждый день. А ведь нет ничего заумного в этих словах: хорошо и хорошо. Светлые и теплые слова, многообещающие и дарящие надежду. Именно надежда. Именно, то тепло и свет в темном тоннеле нашей повседневной рутины. Огонек, на который летят наши души. Заблудшие и одинокие, нуждающиеся в чьей-то заботе. Или хотя бы просто во внимании…

— И да. Сегодня ещё один успешный день! — ещё одна психологическая мотивация, которая очень редко подводит. — Ещё один контракт, ещё один договор!

Дар или проклятье? Моя судьба — это дар от Бога или же его наказание? Закрывая глаза по ночам, всё чаще начинаю задумываться, а правильно ли я всё делаю в своей жизни? Иду по тому пути, что выбирал сам или выбрал Он за меня? Шел по головам? Чего таить греха, было дело! В той сфере, что я обитаю, действует только один закон жизни: либо ты, либо тебя! Другого нет! Так получается, создал Он меня, а вот воспитали во мне безжалостного и властного лидера мои родители. Вот как раз таки они и есть, та самая больная тема. Вся боль с них и началась…

— Я, так больше не могу… — истерический крик мамы в кабинете отца. Стало стыдно и неловко, приехать в родительский дом, не предупредив заранее. И в тоже время, негодование охватило меня. Они прожили тридцать пять лет в браке и накануне годовщины, такая ссора. — Как ты, мог?! Ты представить не можешь, через какую боль я сейчас прохожу! Я же так тебе верила… — истерика стихла. Мама, будто устала что-то доказывать отцу и тихо с ноткой отчаянья продолжала. Неужели измена и предательство настигло и мою семью? А ведь я, считал их идеальными в этом плане. Всегда говорил, что моя семья самая крепкая и самая лучшая!

— Не нужно, так драматизировать! Она даже не знает ничего! — перебил папа. Не хочу подслушивать, но я стою, где стою и дороги назад нет. Ну, а если развернуться, то будет ничего не ясно, о чем идет речь? О ком? Первая мысль об измене тут же отпала? Кто она, которая ничего не знает? И не знает, о чем? Сестренка? Тётя — мамина младшая сестра? Бабушка — папина мама? Начинаю всех в голове перебирать, родственников женского пола?

— А что будет, когда она узнает? — всхлипнула мама, — Вторгнется в нашу семью и разрушит её! — громко подытожила. Кто это? Кто может вторгнуться в нашу крепкую семью? — Ты не скажешь ей ничего! — голос грозный. — Даже не смей… — злобно угрожает отцу.

— Не забывайся! — папа криком перебил. — Речь идет о…

— Не смей ее признавать! — истерический крик перебил отца, и не дала понять, о ком идет речь. — Я уйду от тебя! Слышишь?! Я уйду! Я не прощу! — захлебывается…

— Ты права! Может, мне нужно было уйти от тебя, когда ты Богдана родила не от меня?! — злобно прорычал и я услышал стук. Сразу не понял обо что, но мама взвизгнула. И я влетел в кабинет. Как и подозревал, папа сидел за столом, а мама в кресле напротив. Выходит отец стукнул ладонью по столу, а я просто испугался и вбежал спасать маму.

— Богдаш… — мама в испуге произнесла мое имя. — А что не предупредил, что ты приедешь? — мямлила мама, подозревая, что я всё слышал. — Я бы что-нибудь вкусное приготовила… — медленно вытирая слёзы с щек.

— Выходит я не твой сын? — перевожу взгляд на сидящего отца.

— Что ты такое говоришь? — мама схватила меня за руку. — Конечно, ты наш сын! Ты, просто всё не так понял… — пытается оживиться во взгляде и переубедить в обратном. Но я давно уже взрослый и не так просто, будет меня обмануть.

— Пап? — может, он хотя бы скажет мне правду.

— Алина, оставь нас, — папа даже не взглянул на маму.

— Нет! Речь идет, о моем сыне! — крепко сжала мою ладонь, будто я собираюсь бежать. — Я сама все ему расскажу!

— Алина! — недовольно и угрожающе перевел на неё взгляд. — Я сказал, оставь нас наедине!

— Мам, — наклонился к ней и поцеловал в щеку. — Оставь нас с отцом. Пожалуйста…

Мама минуту ещё колебалась и не уходила, но папа настойчиво ждал. Мы терпеливо дождались, пока она покинет кабинет, чтобы начать разговор. Было ясно, что я не его сын, но было не ясно, почему он решил вести разговор без мамы? Женщина не выдержала напряженной тишины и наконец вышла.

— Сядь, Богдан, — папа кивнул в сторону кресла, в котором сидела мама.

— Выходит, я не сын своего отца, — тихо шепнул и сел напротив него.

— Чушь! — возразил. — Родители не те, кто родили, а те, кто воспитали! Я растил тебя, я воспитывал в тебе мужчину. Я твой отец! — как я и подозревал, отец не будет отказываться от слов (он мужчина чести), но и не откажется от меня.

— Так получается, ты знал это с самого моего рождения? — пусть будет все, как есть, просто хочу знать, как все было на самом деле.

— Да.

— Вот так легко взял и простил маму? — откидываюсь устало на спинку кресла и смотрю в потолок. Упорно, будто вся правда в нем.

— Нелегко, но я простил. Думал, не смогу, но когда взял тебя на руки, то понял, что ты мой. Что ни есть самый родной, а ты мне улыбался, — чувствую, как отец приятно вспоминает этот момент.

— А мама?

— А что мама? Что сделано, то было сделано! Я любил и терять не хотел её. Я поверил ей, что она жалела… Зачем, тебе всё, это знать? Неужели, мы тебя плохо воспитывали или обделили родительской любовью? Ты же взрослый мужчина, самому за тридцать лет. Хочешь, позволить себе обидеться на нас? На то, что я не твой биологический отец? — вот тут завелся отец. В голосе звучала обида, за то, что я хотел, знать правду. Конечно, я не собирался обижаться, но…

— А кто мой биологический отец? Ты, его знаешь? — последовало молчание, от которого становилось тошно. — Пап… — я снова дернул его, так как мне кажется, что молчит он неспроста. Знает! И видимо, знаю его и я! — Я его знаю? — папа продолжает молчать и поглядывать презренно. Ладно, я так понял, что его об этом спрашивать бесполезно. — Тогда скажи, кто она? О ком речь шла до того, как выяснилось, что я не твой сын.

— Давай, ты не будешь больше произносить, что ты не мой сын, — глубоко и устало вздохнул.

— Хорошо, — пожал плечами. — Так, о ком шла речь? Кто она такая? Из-за которой мама грозится уйти?

— Моя дочь, — тяжело произнес. — У меня есть внебрачная дочь. Только она не знает, что она моя дочь. Да ей может, это и не надо уже — она взрослая, у нее семья и дети. Я просто случайно её увидел в нашей компании…

— На работу её устроил к нам? — не думал, что у моих родителей есть скелеты в шкафу, причем у обоих сразу.

— Нет. Говорю же, случайно увидел. Она помощник одного из наших партнеров. Документы приходила сдавать, — отец мой генеральный директор мобильной компании. — Она копия своя мать, трудно было не вмешаться и не разузнать о ней.

— Почему, ты думаешь, что ты ей не нужен? Ей наверняка интересно, кто ее отец? — почему-то я сразу представил себя на её месте. Мне интересно, кто же мой биологический отец. Если он не сказал сейчас, то мы обязательно вернемся к этому разговору.

— Она на пять лет младше тебя. Муж, дети…

— Да причем здесь муж и дети? Так получается, ты к ней не подошел?

— Нет.

— И с чего вдруг, тебя замучила совесть именно сейчас? Получается ей 27? 28? 28 лет спустя неожиданно вспомнил, что у тебя есть дочь на стороне? — я пытаюсь размышлять и понять своего отца.

— Вот только не надо меня отчитывать! И так хреново! — рыкнул в мою сторону.

— Я и не собирался! — хотя выглядит действительно иначе. — Ну почему, ты к ней не подошел? Вот это меня возмущает? Почему, мама на неё так реагирует?

— Мама думает, что я ей мстил после того, когда принял её с ребенком…

— Через пять лет? — что-то запоздалая месть.

— Да, я не мстил! Это вышло случайно! — я аж выпучил глаза от его случайного. — Или… Я не знаю… прошло столько лет… Я не подошел потому, что… а что, я ей скажу? Я не интересовался ее жизнью, хотя знал о её существовании. Фотографии-то видел пару раз, где она ещё в сад ходила. Не знаю, что произошло после в их жизни. Были девяностые, тяжело было всем. Она росла в интернате…

— М-да… — я аж сам напрягся. — Но сейчас-то у нее все хорошо?

— Вроде да, — он не подойти боится, а боится, что она не простит его за тяжелое детство. За то, что он не принимал участье в её жизни.

— Не знаю я, пап. Решать тебе! — встаю с кресла и смотрю на его растерянный вид. — Но вот мне 33 года, а чуть что, я бегу к вам с мамой. Подумай хорошо. А мама она остынет и поймет тебя. Ты же её когда-то понял.

— Ты куда? — папа одергивает меня у двери.

— Я лучше поеду к себе, — киваю в сторону двери.

— Поздно уже, оставайся! Мать будет переживать!

— Не маленький, доеду. Вам лучше с мамой остаться наедине и разобраться во всем. До завтра! — выхожу из кабинета и молча обхожу маму, которая все это время стояла за дверью.

Вроде нет ничего в этом трагичного, но осадок остался неприятный после этого вечера. Я еще долго лежал в постели и размышлял о сказанных словах отца и матери. Я не его сын. У него есть еще какая-то дочь. Он принял меня и любит, как родного. Дал все, что есть у него, воспитание, деньги. Научил работать и рулить в бизнесе. А мама не хочет принимать его дочь и прощать его самого. Ей обидно и почему-то обидно мне. Меня обижает тот факт, что он не мой родной отец. Хотя, не он в этом виноват, но мое подсознание винит именно его.

Уже давно не подросток, который мог бы обидеться на судьбу и винить всех вокруг. Но по-другому у меня не получается. И больше всего гложет то, что и мама отказывается раскрывать правду, кто мой биологический отец. Отец прав в том, что в этом возрасте другие родители не нужны (наверно, как и той девчонке, которая каким-то образом оказалась моей младшей сестренкой). Но незнание медленно уничтожает веру во все хорошее. И начинают мучить вопросы к биологическому отцу, а почему, я ему не нужен был? Почему, он не заявил о своих правах на меня? А знал, ли он вообще обо мне? И почему, бы не отбросить все эти вопросы и спокойно жить дальше? Всё бы ничего, вот только при родителях стал чувствовать, себя не в своей тарелке. Теперь я с ними, как в гостях, у чужих тети с дядей. Вот до чего доводит ложь между родными.