Глава 3

Акэль послушно встал в показанную Саланом позу и раздвинул ноги, сгорая от стыда и радуясь, что под маской этого не видно. Когда наложник принялся гладить его бёдра и спину, Акэль немного расслабился и решился задать робкий вопрос:

— Господин нежен с вами? У меня нет никакого опыта и мне даже разыгрывать недотрогу не придётся.

— Всё зависит от настроения, но он не бьёт нас, просто трахает. Когда грубее, когда ласково. Иногда берёт на ночь двоих, иногда хочет, чтобы остальные танцевали и смотрели, но это очень редко. В целом он намного лучше прежнего наместника, — Салан передёрнул плечами. — Тот любил бить наложников, особенно омег. Сам он был человеком и вместо узла совал кулак, не самое приятное ощущение. Кстати, течка у тебя не скоро? Нужно будет принять подавители или противозачаточные, ибо беременеть наложникам никак нельзя. Оцарс даже мысли о бастарде не допускает. Надеется, наверное, найти мужа и родить ребёнка в законном браке, наивный.

Болтая, Салан успокаивал Акэля и подбирался к его дырке, мягко массируя ягодицы и возбуждая. Это помогало, Акэль почувствовал отклик внутри и член уверенно начал наливаться желанием.

— Вот так, молодец. При должном возбуждении будет легче принять член альфы. А когда ты потечешь, то Оцарс покажется тебе богом, которого ты будешь молить о соитии.

Засевший в голове вопрос не вязался с тем, что Салан орудовал двумя пальцами внутри — там, где даже сам Акэль себя прежде не смел трогать.

— Почему ты думаешь, что у наместника нет шанса завести семью? Об этом каждый мечтает. А насчёт течки… — Акэль вздохнул. — У меня их не бывает. Говорят, всё из-за гормонального сбоя. Я и ростом с альфу поэтому.

— Это плохо, но после секса может начаться. Пахнешь ты приятно, только не могу понять чем…

— Это сладкий клевер, он рос в поле рядом с нашим особняком, и папа шутил, что я пахну им из-за того, что они с отцом часто там баловались и возможно зачали меня там же.

— Никогда раньше не нюхал клевер, но пахнет чудесно, Оцарсу должно понравиться.

Салан взял небольшую по объёму затычку и ловко вкрутил её в разработанную дырочку.

— Походи пока с этим, привыкни к размеру, так будет проще. Перед тем, как ты пойдёшь к Оцарсу, я выну её и смажу специальным гелем. Он поможет первому соитию. Всё, что от тебя потребуется — соблазнить альфу. Тебе понравится, я уверен.

Акэль не был уверен так же, как Салан, но решил положиться на удачу. Ведь именно она помогла ему выжить. Дважды.

— Раньше я думал, что отдамся только в руки единственному. Тому, кто полюбит меня, и даже если не сможет носить на руках — будет держать за руку, обожать и крепко обнимать, как отец папу. Когда я улетел из дома, то понял: я готов, чтобы кто-то принял меня таким, какой я есть, пусть и без любви. Когда меня похитили, грубо хватали и потешались над моими недостатками, казалось, все надежды рухнули. Но мне снова повезло, и теперь я просто хочу немного тепла и ласки.

Салан не стал говорить, что от наместника никто особой ласки и уж тем более тепла никогда не видел, да и зачем расстраивать новичка заранее. Быть может, ему понравится немного холодный альфа.

Шейни вернулась ровно через час, который потратила на поиск идеального наряда для первой ночи.

— Оцарс, как я и думала, вернётся только завтра. Слишком большой урон нанесли мятежники, и Властелин пострадал сильнее, чем мы думали. Он даже не принимает наместников, вместо него это делает его жених. Подумать только, говорят они должны пожениться со дня на день, и Властелин добровольно отказался от наследников.

Акэль грустно вздохнул. Повезло же кому-то, ради него такой великий правитель отказался от наследников. Ради Акэля никто не пошёл бы на такие жертвы, кому нужен бракованный омега. И Акэль давно с этим смирился. Правда грустные мысли иногда одолевали его, но сейчас было не время для печали.

— Мне следует провести ночь с вот этим внутри?

— Нет, на ночь мы её достанем и немного потренируемся с игрушкой побольше, а потом ты отдохнёшь. Тебе нужно будет много сил, Оцарс давно не посещал гарем и соскучился по ласке.

Смутившись, Акэль крепче зажал внутри игрушку. Ощущения были… приятными и совершенно новыми. Представив, как его возьмёт изголодавшийся по ласке альфа, член которого явно больше находящейся в нём штучки, Акэль почувствовал лёгкое возбуждение и беспокойство.

— Господин не будет расстроен, что к нему придёт неумелый наложник?

Почему-то хотелось понравиться неизвестному альфе, хотя Акэль даже не знал привлекателен ли тот.

— Конечно нет. Девственник-наложник ценится на вес золота. Особенно омега. От тебя не пахнет чужим альфой, ты не можешь сравнивать, а значит господин для тебя всегда лучший. Альф это тешит, они как дети — постоянно меряются чем угодно.

— Оцарс не самый плохой вариант для девственника, поверь мне, — Шейни поднесла к Акэлю белый шёлковый корсет. — Идеально, мой мальчик. Ты затмишь всех.

— Я догадываюсь, что всегда есть варианты гораздо хуже. — Акэля передёрнуло. — Те альфы, которые меня похитили, угрожали сделать со мной это всей командой, если я не сниму маску и не продамся за нужную им цену.

Шейни провела пальцами по волосам омеги, успокаивая, помогла застегнуть переливающийся корсет, туго шнуруя его и слегка ущипнув омегу за сосок, чтобы он встал и покраснел.

— Совершенство. Быть может проколоть один? Оцарсу понравится сочетание невинности и разврата.

— Отлично, — согласился Салан и молча наблюдал, как женщина достала небольшой приборчик и ловко сделала прокол с анестезией. — Красиво.

Акэль не успел ничего понять, как на его соске появилось небольшое украшение. Боли он не почувствовал, но дотронувшись до шарика, ощутил странный прилив возбуждения.

Между тем Шейни уже трясла кружевными трусиками и чулками.

— Надевай, походишь так, чтобы привыкнуть. Заодно пообедаете в гареме, пусть остальные познакомятся с тобой.

— Я никого не смущу своим видом? — робко поинтересовался омега.

— Ты ещё их не видел. Вот уж где ярмарка тщеславия.

В очередной раз порадовавшись, что под маской не видно пунцовые щёки, Акэль скинул полупрозрачный халат и стал осторожно натягивать белые кружевные трусики. Кружево было мягким, и поначалу беспокоящийся о неудобстве Акэль убедился — село бельё идеально.

Покрутившись перед зеркалом, омега смущённо отметил, что кружево красиво охватывало его большое для омеги достоинство, а тонкие кружевные полоски сзади выгодно подчеркивают округлую форму попы и красиво сочетаются со светлой кожей.

— Идеал, — прошептала Шейни и улыбнулась робкому омеге. — Ты покоришь его, Эль. Вот увидишь.

— Главное не запутаться в чулках и не сделать ещё какой-нибудь неуклюжей вещи. Я постараюсь не подвести вас, госпожа, и… — Акэль подошёл к женщине ближе, и очень тихо шепнул. — Я могу показать вам один танец после знакомства с гаремом? Папа говорил — я хорошо танцую, но раньше я не пробовал соблазнять.

— Конечно, милый, ты покажешь мне всё, что умеешь, — расчувствовалась Шейни и потрепала омегу за ухо, не имея возможности сделать это за щёку.

— Спасибо, госпожа.

— Идите, идите, а то я сейчас наговорю глупостей, — начала выставлять их из шатра госпожа Гефер.

Салан учтиво поклонился и взял Акэля за руку, чтобы вести в гарем. Их окружили евнухи, сопровождая по коридору к лифту.

— Никого не бойся, они и мухи не обидят, даже Луи. Он может позлиться, увидев нового омегу, но поверь мне — он больше увлечён кое-чем другим, чем ублажением господина.

— Хорошо, — кивнул встревоженный Акэль.

Он впервые попал в такую ситуацию, и она пугала его не меньше, чем плен у наёмников. Он слышал про гаремы от о-папочки, и тот рассказывал, что красивых омег там даже убивают, лишь бы не делиться альфой. Но он ведь избавлен от подобного, ибо некрасив? Этим он и утешал себя до трапезной, куда сопроводил его Салан.