Глава 10. Город

За всю свою жизнь, правда, не такую уж и длинную, Стояну так и не довелось побывать в Риге. Вроде и город находился недалеко от его деревни, но не принято было среди простых рыбаков разъезжать по городам. Не до того им было. Нужно каждый день выходить в море за рыбой, потом мыть её, засаливать, иначе весь улов пропадёт. А это работа на целый день, до самого вечера. Утром же всё начинается сначала. Тут едва за короткую летнюю ночь отдохнуть успеешь, не то чтобы куда-то ездить. То же самое было и у его друзей, Всеволода и Герки. Но сегодня все трое сидели верхом на добрых лошадях, которых они добыли для себя в честной сделке с ливонскими воинами. Так как Везунчику и двум его товарищам пришлось в обмен на собственную свободу оставить всё своё имущество Стояну и его друзьям, возвращались они в Венден, к своему магистру, несолоно хлебавши, босиком, в одной только рубахе да портках. Для Везунчика же такое возвращение, похоже, становилось недоброй традицией.

Впереди нашей троицы ехала карета шведского посла, а на облучке весело распевал свои песни кучер. Речь его была диковинной и непонятной, но для Стояна и его товарищей это не имело никакого значения. Он им нисколько не мешал, потому что друзья были настолько увлечены видом приближающегося города, что не обращали никакого внимания на что-либо ещё. Они с удивлением разглядывали разворачивающеюся перед их глазами панораму Риги. Кучер же был бесконечно рад, что их неприятности закончились и он снова мог заниматься своим привычным делом — править вверенным ему экипажем. Кроме того, старик был очень благодарен трём весёлым парням, которые помогли ему и его господину избавиться от вооружённых разбойников, именующих себя рыцарями Ливонского ордена. Сколько он страху натерпелся, сидя в густых зарослях, пока босоногая троица воинов-разбойников не скрылась за поворотом лесной дороги. Тогда кучер наконец-то смог без опаски вылезти из своего укрытия, где прятался от меченосцев. Виновато понурив голову, он подошёл к своему господину. Хозяин был милостив и даже не стал его наказывать, и это ещё больше обрадовало старого кучера.

Наконец карета, а следом и трое друзей подъехали к городским воротам, у которых собралось довольно много желающих попасть в Ригу. В основном это были земледельцы, скотоводы и рыбаки с повозками, гружёнными их немудрёным товаром. Все они терпеливо ждали своей очереди, ибо любая неразбериха сурово наказывалась городской стражей, главной задачей которой было исправно собирать установленную бургомистром мзду за въезд в город. Шведский посол и не подумал становиться в конец очереди, а направился прямо к стражникам, махнув перед их глазами какой-то бумагой с большой печатью и бросив в довесок пару фраз, после чего всю их компанию не только тут же пропустили без очереди, но ещё и сопроводили их въезд почётным караулом.

Так друзья оказались на мощёных улицах Риги. Стоян вертел головой во все стороны. Ему хотелось разом увидеть всё: и многоэтажные дома, которых в его рыбацком посёлке никогда не было, и шпили соборов, которые были столь высоки, что, желая взглянуть на их вершину, приходилось задирать голову так, что с неё слетала шляпа. Но самым удивительным были сами жители города. Их было так много и все они были так по-разному одеты, что от этой пестроты у Стояна зарябило в глазах. И ещё шум. Это был не мерный шум моря, к которому он привык с младенчества. Голоса зазывал, перекрикивающих друг друга; гомон людей, снующих туда-сюда бесконечным потоком; грохот проезжающих повозок и резкие выкрики верховых, которые зачастую кнутами разгоняли зазевавшихся прохожих.

— С ума можно сойти от такого шума! — крикнул своим спутникам Стоян как можно громче. — И как они здесь только живут?

— Да-а, у нас в рыбацком посёлке отродясь такого шума не было, — поддержал своего товарища Всеволод. — Только размеренный шелест моря да крики чаек! Разве что в шторм от ветра закладывает уши, но это даже здорово. Шум морских волн ласкает слух настоящего морехода!

— А знаете, друзья, я уже по морю соскучился, — грустно произнёс Герка.

— Это точно! Когда не видишь моря — прямо тоска одолевает! — согласился Всеволод.

— Скоро будет нам море! — мечтательно растягивая слова, произнёс Стоян. — Вот договоримся со шведским послом — и купим себе корабль.

— Хорошо бы так оно и было, а то моим глазам уже надоело всё время на что-то натыкаться. Никакого простора! То ли дело море. Сплошное приволье для взора. И качка. Качка, ребята! Где она, наша родная морская качка? — сокрушённо произнёс Герка.

— А твой конь — разве он тебя не качает? — поддел товарища Всеволод.

— Да ну тебя! Сравнил тоже: конь — и море! — обиженно произнёс Герка и отвернулся.

— Ладно, не дуйся, я ведь пошутил! — произнёс Всеволод и, подъехав к другу вплотную, хотел было по-дружески слегка толкнуть его здоровенным кулаком, но промахнулся. — И как ты только умудряешься всё время от меня увёртываться, хотя сам в это время смотришь в другую сторону?

Здоровяк озадаченно почесал затылок и снова попытался ткнуть живчика, разглядывающего позолоченного петушка на шпиле собора, но тот опять непонятным образом изогнулся, и кулак Всеволода и в этот раз прошёл мимо.

— Ладно тебе играться, всё равно не попадёшь, природа у меня такая — изворотливая. Я могу смотреть куда угодно, но всегда чувствую, если ко мне кто-то подкрадывается. Это, наверное, мне от отца передалось. Мой прапрадед был лучшим бойцом у ливского князя, пока к нам не пожаловали немцы.

— А мой прапрадед был самым могучим силачом у земгальского князя Виестурса. Бывало, он на своём горбу лошадей через переправу переносил. Иногда забоится молодняк быстрого течения, а он поднимет лошадь на плечи и несёт, да ещё по дороге успокаивает её, чтобы не брыкалась... Ему тоже с немцами биться пришлось.

— Ну а мой прапрадед ведуном был у князя, который правил на острове Руяне, пока туда датчане не пришли со своей верой, — с грустью в голосе произнёс Стоян. — Отец тоже много чего знал, да не успел я все его знания перенять. Но книги наши древние я все наизусть выучил. Теперь бы только понять до конца, о чём в них говорится.

— Отпусти тоску, Стоян. Отец тебя сейчас слышит, и вряд ли бы он хотел, чтобы ты изводил себя бесконечными думами о нём. Пусть ты его не видишь, но это ничего не значит. Он всегда внутри тебя, в самом твоём сердце. И память о нём должна помогать тебе в жизни, а не разрушать её, — тихим, но твёрдым голосом произнёс Герка.

— Живчик прав, не стоит тебе так убиваться. Скоро у нас будет корабль, и твой отец будет рад этому событию не меньше тебя самого! — пробасил Всеволод.

— Мне кажется, что не только мой отец обрадуется! Все наши отцы будут вместе с нами лететь по морским волнам и радоваться нашим удачам! — через силу улыбнулся Стоян.

Друзья, не сговариваясь, подъехали друг к другу так плотно, что бока их коней соприкоснулись. Подняв правую руку, они сложили вместе три ладони и разом, дружно произнесли:

— Трое как один!

Прохожие недоумённо посматривали на двигающуюся плотным строем троицу и не могли про себя решить, кто они такие — эти странные молодые люди. Наверное, иностранцы, думали многие, потому что одеты непонятно и так странно ведут себя в городе.

Карета остановилась у корчмы «Три чёрных кота». Дворовой мальчик взял под уздцы коней и отвёл их в стойло, потом распряг карету. Сам посланник шведского короля, по всей видимости, уже не раз бывал в этом заведении: друзьям показалось, что мальчишка его узнал и приветливо с ним поздоровался, а посол с добродушной улыбкой на лице потрепал его по вихрастой голове. Затем он отдал распоряжение кучеру отнести вещи и сундук с драгоценностями наверх, в комнату, запереться в ней и оставаться там до его прихода. Еду своему слуге он пообещал принести лично.

Когда они вчетвером вошли внутрь корчмы, хозяин их тут же поприветствовал и даже слегка поклонился, как уважаемым гостям, предложив лучшее место у окна. Друзья расселись на скамейках и стали оглядывать помещение и собравшихся в нём людей. Тут же подбежал слуга и стал выведывать, чего желают именитые гости. Стоян с товарищами ещё ни разу не бывали в подобной обстановке и поэтому немного сконфузились. Не привыкли они, что им уделяют столько внимания. Первым пришёл в себя Герка и, сразу же войдя во вкус, начал делать заказ с таким видом, будто он богатый заморский купец. Но названий блюд он не знал и поэтому отчаянно вертел головой, выискивая на соседних столах что-то знакомое, что было бы ему по вкусу.

— Мне вот такого же кабанчика, как у того мужика с бородой! — вальяжно распорядился Герка и почти что ткнул указательным пальцем в спину человека, сидящего за соседним столом.

Но бородач в этот момент как раз обернулся, чтобы посмотреть, кто же это расположился рядом с ним, и неожиданно для себя прямо перед своим носом увидел тощий Геркин палец.

— Да чего это ты, сопля эдакая, в меня своим грязным пальцем тычешь?! — тут же начал распаляться он, и лицо его от гнева и от выпивки стало наливаться кровью.

Бородач недобро посмотрел в глаза Герке, а его лиловый нос даже затрясся от возмущения. Но Герка был совершенно спокоен, как будто это вовсе и не его касалось.

— Я тебя спрашиваю, паскуда ты такая, ты почто свою тыкалку в меня выставил?! — повторил свой вопрос бородач и попробовал схватить Герку за палец, но промахнулся и, потеряв равновесие, с грохотом упал прямо под лавку.

Всё произошло так быстро, что за соседним столом никто не успел сообразить, что произошло с их товарищем.

— Извините, господа хорошие, тут ваш приятель почему-то на пол упал! Разрешите, я помогу ему подняться! — весело произнёс Герка и, слегка наклонившись, одной рукой легко приподнял бородача за грудки так, что их лица оказались друг напротив друга. — Ты кого паскудой назвал, чурбан неотёсанный?! Хочешь, чтобы я с тебя сейчас же стружку снял? — тихо прошипел Герка и глазами указал мужику на висящий у себя на поясе меч.

Тот, увидав такой аргумент, разом изменился в лице: из буро-красного оно мгновенно стало белым. И пока сотрапезники бородача переглядывались и пытались понять, что происходит, Герка уже успел усадить своего соседа обратно на лавку, стряхнул с его одежды прилипший кусок лепёшки и даже весело подмигнул, отчего лицо бородача стало ещё бледнее. А его товарищи, решив, что с их другом всё в порядке, как ни в чём не бывало с новой энергией продолжили свои разговоры под чарочку медовухи.

Шведский посол всё это время внимательно наблюдал за Геркой, но молчал и не вмешивался в происходящее. Живчик стряхнул с рукава приставшие к нему хлебные крошки и беззаботно повернулся к друзьям. Те тоже смотрели на него: Стоян, как всегда, был серьёзен, а Всеволод, по обыкновению, добродушно улыбался во всю ширь своей физиономии.

— Оказывается, не только я не могу в тебя попасть, — радостно объявил он.

— Да ладно тебе, пьяный он, вот и поскользнулся ненароком, — отмахнулся Герка.

— Ага, поскользнулся, сидя на лавке! — продолжал улыбаться Всеволод.

— А чего он обзывается! — обиженно ответил Герка и отвернулся.

— Ну, теперь уж точно больше не будет обзываться! — басовито рассмеялся Всеволод, но тыкать по привычке кулаком в плечо друга не стал.

— Учтите, друзья, что вы сейчас в городе, и вам придётся приспосабливаться к его укладу, — вступил в разговор шведский посол. — Вы привыкли к другой жизни, когда все без лишних вопросов помогают друг другу, потому что в море без помощи товарища просто не выжить. А в городе своя жизнь, и совсем не такая, как у вас в рыбацкой деревне, где вы с детства друг с другом сроднились. Здесь не рассчитывайте, что, если что случится, к вам тут же бросятся на помощь. И если вас угораздит попасть в скверную историю, ещё неизвестно, на чьей стороне окажутся свидетели. Здесь царят совсем другие законы! В городе каждый сам за себя, а потом только, если это ему выгодно, и за другого.

— Сложно, наверное, людям здесь жить? — спросил Герка.

— Людям — да, жителям — нет! — немного подумав, ответил шведский посол.

— А людей в этом городе много? — задал послу свой вопрос Стоян.

— Людей — мало, жителей — много, поэтому будьте осторожны в общении с обитателями города и постарайтесь соизмерять своё поведение с поведением горожан. Привыкайте, приглядывайтесь, изучайте, кто, что и в каких случаях говорит и как себя ведёт. Соответствует ли мимика и жесты словам. В общем, старайтесь быть внимательными, приучайтесь постоянно думать и анализировать. Иначе так и останетесь для горожан белыми воронами!

— Да ладно, мы ведь всё равно большую часть времени будем находиться в море, а там царят другие, привычные нам законы, — заметил Всеволод.

— Как я понял из ваших слов, вы хотите иметь большой корабль, а это значит, что вам придётся набирать команду. На борту будет много разных людей, и почти все они будут из города, который очень портит людской нрав, поэтому вам всё равно придётся научиться разбираться в людях, — ответил посол.

— Наш Стоян легко читает людей! Он у нас ведун! Так что мы не пропадём! — гордо произнёс Герка.

— Ведун? Русич, значит? — удивлённо спросил посол.

— Точно ведун! У него все предки были ведунами, а его прапрадед аж с самого острова Руяна сюда прибыл. У них этот дар по мужской линии идёт. Все из их рода всегда помогали людям нашей деревни. Когда советом, а когда и делом. Например, болезнь какую вылечить — это и наш Стоян запросто может. Он даже лютого зверя на ходу может взглядом остановить. Его отец всему научил, но мы про Стояна и его отца меченосцам никогда не говорили. Старались всей деревней молчать, а вот гляди, как получилось. Не уберегли мы всё-таки отца нашего друга. Сожгли его меченосцы, будь они прокляты! Стоян у нас капитаном будет, и тогда мы им ещё покажем! — азартно воскликнул Всеволод и сгоряча стукнул кулаком по столешнице.

Шведский посол посмотрел на Стояна так, словно впервые его увидел. Он внимательно разглядывал сидевшего с невозмутимым лицом наследника могучих ведунов. Потом вдруг зажмурился и даже покачнулся.

— Что с вами? — спросил Герка и твёрдо, но вежливо поддержал сидевшего рядом с ним посла.

— Да так... Голова что-то закружилась, — приходя в себя, ответил посол и ещё раз, но лишь мельком, взглянул на Стояна.

— Извините меня, я не хотел сделать вам ничего плохого, — растерянным голосом произнёс молодой ведун. — Я ещё не до конца научился владеть своей силой, и иногда получается через край.

— Ничего, ничего... А ты, оказывается, действительно очень сильный ведун. Ты точно справишься с любой командой на корабле. Теперь я в этом уже совершенно не сомневаюсь! — удовлетворённо произнёс посол.

— А я не сомневаюсь, что вы не шведский посол, — уверенно произнёс Стоян. — Что это я сразу повнимательнее к вам не присмотрелся? Уж больно вы в тот день ладно не по-нашему лопотали. Совсем сбили меня с толку.

— Ничего, это тоже опыт для тебя. Никогда не поддавайся внешнему обаянию человека, всегда пытайся заглянуть в его суть. Часто внешнее и внутреннее — это небо и земля! Ну а раз ты сумел меня раскусить, то и мне скрываться от вас смысла нет. Я действительно не шведский посол.

— А чей тогда? — удивлённо спросил Герка.

— Ничей! Он знает, кто я такой! — рассмеялся «посол», кивнув на Стояна. — Никак не ожидал я в этих краях встретить настоящего, крепкого русского ведуна! Знал бы — другую легенду себе придумал!

Герка и Всеволод некоторое время переводили изумлённые взгляды то на Стояна, то на «посла». И тот и другой молчали, лишь как-то странно друг на друга смотрели, словно безмолвно разговаривали меж собой. Только когда на стол подали зажаренного на углях молодого кабанчика, а к нему ещё и пышущую жаром душистую перловую кашу с маслом и ароматными травами, Стоян и посол наконец отвели друг от друга взгляд.

— Ну, чего, братцы, застыли? Давайте знакомиться по новой! Меня свои люди Ратибором кличут. Со Пскова я сюда прибыл, а по каким делам — это Стоян уже знает и вам потом наедине расскажет. Ну что, приналяжем на еду, а то как бы наша снедь не простыла без должного внимания! — вновь рассмеялся «шведский посол», глядя на уставившихся на него друзей.

Кажется, никогда ещё в своей жизни Стоян и его друзья так много, сытно и вкусно не ели. Разве что только в далёком детстве, когда были живы их матери. Помнится, в те времена они пекли вкуснейшие пироги, да ещё и с разной начинкой. Как их матери умудрялись приготовить что-то вкусное, когда в рыбацкой деревне, кроме рыбы, и продуктов-то других не было, до сих пор оставалось для них загадкой.

Основательно подкрепившись, Ратибор отнёс своему кучеру приготовленный для него кусок поросёнка с кашей, а потом вместе с тремя друзьями вышел из корчмы. Во дворе их уже ждала четвёрка осёдланных коней. Карету решили оставить здесь, так как верхом было сподручнее ехать до пристани. Туда, где стояли самые разные корабли: и большие, и маленькие, и пришедшие в Ригу из дальних странствий, и только что построенные для продажи. Кучера оставили в корчме сторожить драгоценности, тем более что старику после волнительной поездки по лесу не мешало хорошенько отдохнуть.

Трое друзей вместе со своим новым товарищем выехали со двора корчмы и направились к пристани, а это пусть и небольшое, но всё-таки путешествие через незнакомый город к реке, разделявшей его на две части — бедную и богатую. А под мерный цокот копыт о брусчатку можно было вести добрую и неспешную беседу.

— Ну что, друзья, едем выбирать себе корабль? — улыбаясь, спросил Ратибор.

— А деньги? — недоумённо произнёс Герка. — Мы же не обговорили условия покупки, а собственных денег у нас нет!

— Ну, во-первых, мы едем пока ещё только присмотреться к товару, а для этого брать с собой много денег не только не нужно, но и рискованно. Того, что я взял для задатка — а это пара мешочков с камушками — думаю, будет вполне достаточно. А во-вторых, разве половины того, что вы видели в моей карете, вам не хватит на корабль?

— Ну, наверное, хватит, но это же не наши деньги, — смущённо ответил Всеволод.

— Будем считать, что всё уже решено, потому что с вашим будущим капитаном мы уже успели всё обсудить. И мне кажется, что вы тоже не будете возражать, если за своё чудесное спасение я отдам вам половину содержимого своего сундука.

— А когда это вы успели со Стояном всё обговорить? — недоумённо спросил здоровяк.

— В корчме, перед обедом, пока вы двое на нас неотрывно глазели! — рассмеялся Ратибор и весело продолжил. — А всё-таки наши предки были сто раз правы: есть у славянского племени свои боги, и они нам в трудное время обязательно помогают.

— Не понял, какие такие боги нам помогают? — спросил Герка.

— Да что тут не понять? Это те древние боги, в которых верили ещё наши предки. Они нам и помогают, а не те, которых к нам специально завезли из чужих земель, чтобы нашу веру подавить. Я это своим нутром чую. Вот когда в лесу эти латиняки мне не поверили, я думал — всё, и самому мне конец, и сокровища, выданные мне моим князем, прахом пропадут. Боги от меня отвернулись, и моё дело так и останется незаконченным. Но нет, тут являетесь вы — и меченосцы с позором убегают с поля боя, — объяснил Ратибор.

— Да эта немчура так кричала в нашем лесу, что только глухой их мог не услышать. Вот мы и пришли посмотреть, что за шум такой несусветный стоит. Ну и видим — трое против одного, и где же тут нам не вступиться за справедливость? — удивлённо спросил Всеволод.

— Вот именно — за справедливость. Для славянина это самое главное! Справедливость и правда! А для немцев всё это ничто! Для них главное — это закон, который они сами написали для покорённых народов. Они, как неживые куклы, без сочувствия смотрят в свой манускрипт и решают, кто прав, а кто виноват! А поэтому для них неважно, справедливо или несправедливо. Главное — чтобы была соблюдена буква немецкого закона, а есть справедливость или нет её, сделано всё по правде или нет — немцев совершенно не беспокоит. Их закон соблюдён, и точка. Вот в этом и состоит наше главное отличие от них. Поэтому мы с ними никогда не сможем вместе ужиться на одной земле и вынуждены будем всё время воевать! Мы видим, где появилась несправедливость, кого в мире обижают, и готовы за того вступиться —никогда не пройдём равнодушно мимо. Вот поэтому война с немцами неизбежна! Они хотят прийти к нам и установить свои законы, а нам их законы не нужны! — с горячностью объяснял Ратибор.

— А как же ты здесь оказался, вдали от родных мест? — спросил Герка.

— Немцы сами, без нашей помощи, не угомонятся и обязательно снова к нам полезут! Вот меня и отправили сюда умные люди. Отправили под чужой личиной, чтобы на врагов морок навести и казаться среди них своим, дабы потихоньку выведывать их секреты. Я коренной пскович, и предки мои из Пскова, а как зовут меня, вы уже знаете. Когда воины ордена неправдой захватили наш город, то они сожгли его дотла, и в этом огне погибли мои родители. Мне чудом удалось уйти в Новгород, к тамошнему князю. Его ведун обнаружил у меня особый дар и направил меня в пластуны16. Морок я на людей наводить могу, вот и взяли опытные люди меня к себе в обучение. Там же и языкам подучился — монахи и купцы у нас в языках ох как сильны. Ну а когда я хорошенько выучился, отправил меня наш князь в здешние края — проведать вражьи замыслы, разузнать, где и какое имеется вооружение, по мере возможности среди местных жителей сеять смуту и недоверие к Ливонскому ордену, чтобы, когда мы начнём обратно свои земли у них отвоёвывать, нашим воинам легче было с врагом биться. Камушков разных мне с собой дал, чтобы проще латинцам глаза отводить. Ой как они на эти камушки-то падки! Жуть просто! Что хошь продадут за них! Даже веру свою — только дай им этих камушков побольше! Мне-то, например, они совсем ни к чему. Вот только обидно, что морок у меня ещё не очень сильный получается, поэтому те трое ливонцев в лесу и справились со мной. Не хватило силы и умения. Особенно этот толстый — ну просто непробиваемый оказался, — с досадой в голосе произнёс Ратибор и даже слегка погладил ушибленный лоб.

— Понятно. А нам почему помогать надумал? — спросил Герка.

— Так у меня же забота такая — латинцам вредить! А через вас у меня это очень хорошо получится. Ведь вы о чём мечтаете? Заиметь свой корабль и меченосцам отомстить за смерть отца Стояна, а сильней родной кровушки нет на свете силушки. Вот поэтому мне кажется, что одно другому очень даже хорошо поспособствует. Вы за себя мстить немцам будете, а через вас и я им немалый урон нанесу.

— Хотел бы я поквитаться с магистром, но как это сделать — пока не знаю, — задумчиво произнёс Стоян.

— Есть у меня на этот счёт одна мысль! До самого магистра далеко, и охрана у него хорошая, но есть одно слабое место — это доставка оружия, особенно пороха и пушек. И здесь самое лучшее — не давать кораблям Ганзейского союза привозить их в Ригу, потому что основная их часть поступает в распоряжение магистра. Вот этим вы как раз и сможете очень сильно ему насолить, а заодно поможете нам побыстрее расправиться с орденом. Когда мы его разгромим, всем нам дышать легче станет. А если повезёт, то, может, вам удастся и лично поквитаться с магистром. Как вам моё предложение? Чем не месть магистру и меченосцам за захваченные ими земли и погубленные жизни близких нам людей?

— Пиратами, что ли, предлагаешь нам стать? — усмехнулся Стоян.

— А почему бы и нет? Ведь не важно, как будет называться ваш промысел, раз это во имя справедливости! Главное, что врагу нашему будет нанесён наибольший ущерб, — вот то, ради чего я здесь нахожусь! Поэтому мне и казны не жалко на доброе дело! Вы поймите: не за себя я камушками расплачиваюсь, а на ратное дело их даю, — убеждал друзей Ратибор.

— А что, я согласен даже пиратом быть, только чтоб захватчикам несладко жилось на наших землях! И не будем это дело откладывать в долгий ящик, прямо сегодня и начнём! — ухватился за предложение Герка.

— Да, и я тоже готов на нашем море попиратствовать. Тем более против этих извергов, — зажёгся идеей Всеволод.

— Вот и хорошо, а с вашим будущим капитаном мы уже всё обговорили, — улыбнулся Ратибор. — Так что, получается, теперь все согласны с моим предложением.

— Я рад, что вы, друзья мои, так единодушно поддерживаете меня в этот час! — произнёс Стоян, обращаясь к Всеволоду и Герке. — Теперь нам остаётся только подобрать корабль и команду.

— Ну, корабль я смогу подобрать, но вот с экипажем ты уж как-нибудь сам разбирайся — сложное это для меня дело. Мы ведь будущих пиратов должны набрать, а это особые люди! — рассмеялся здоровяк и ткнул огромным кулачищем в плечо Стояна.

— Подберу, конечно, а вот командовать этими морскими разбойниками при захвате ганзейских кораблей придётся тебе! Ты ведь будешь у нас командиром абордажной команды, а заодно и моим помощником! — рассмеялся будущий капитан и в ответ слегка тронул кулаком здоровяка.

— А я кем буду? — обиженно спросил Герка.

— А ты у нас на корабле будешь помощником командира абордажной команды, то есть, получается, вторым помощником капитана! — добродушно рассмеялся Всеволод и снова по привычке попытался ткнуть живчика кулаком, но в который уже раз промахнулся.