Первый раз с бандитом

Весна, 1992 год

До конца моей смены оставалась ещё пара часов, когда Михалыч, наш охранник, ворвался в кухню с взволнованным лицом. Обычно всегда невозмутимый и спокойный как танк, сейчас он выглядел испуганным. И это сразу отозвалось во мне неприятным предчувствием.

– Иришка, мне надо уехать. Срочно. Жена позвонила из больницы, её скорая забрала с подозрением на инсульт.

– Ничего с-себе, к-конечно, езжай, – закивала я, разволновавшись за жену Михалыча не на шутку.

– Не знаю, как я тебя одну тут оставлю, до Котова пытался дозвониться, но он трубку не взял. И Олег тоже. Дрыхнут поди…

– Да л-ладно, не п-переживай, Михалыч, уже рассвет скоро. Вряд ли кто-то п-придёт. Я з-закроюсь, да и всё.

Наше круглосуточное бистро на окраине города считалось тем ещё злачным местечком. Но никто не смел устраивать здесь беспорядки, потому что хозяин заведения был известным в криминальных кругах человеком, которого уважали и боялись. Все знали: в случае чего, расплата будет жестокой. Именно поэтому в ночную смену дежурил всего один бармен и один охранник. Сегодня это были я и Михалыч.

– Тогда я побежал, Иришка. Такси уже вызвал. Ты давай, сразу закрывайся за мной, а если даже кого и принесёт в такой час, то чёрт с ними.

– К-конечно, Захар Михалыч. Н-надеюсь, с вашей с-супругой всё будет хорошо!

Оставшись одна, я закрыла дверь на металлический засов и отправилась за барную стойку подсчитывать кассу за прошедшие сутки. Готовиться к передаче смены. Через пару часов уже должна была подойти Галина, моя коллега.

Глаза слипались, я потёрла их ладонями и уставилась в журнал. От усталости все цифры сливались, и становилось душно, но я заставила себя сосредоточиться. Расстегнула две верхних пуговицы на блузке, подтянула ближе калькулятор и принялась тыкать в него перевернутым карандашом, на конце которого имелась стирательная резинка. Так гораздо удобнее, чем пальцем.

В помещении стояла обычная для этого времени суток тишина. Она мне нравилась. Я чувствовала спокойствие и даже умиротворение.

Все мои знакомые поражались, как мне не было страшно работать по ночам в таком сомнительном месте. А я ничего здесь не боялась. Во-первых, меня тут воспринимали как маленькую девочку и берегли. Все коллеги были намного старше, я устроилась сюда барменом сразу после школы, и восемнадцать лет для них, казалось, почти то же самое, что двенадцать. Ещё нигде ко мне не относились с таким добром, никто будто даже не замечал моего заикания, и я это очень ценила. Михалыч, Олег, Галя, Маша и даже Котов – стали мне почти семьёй.

В своей же настоящей семье я жила как в аду. Отчим ненавидел меня. Мама пила и чаще всего даже не пыталась от него защищать. Старшая сестра год назад выскочила замуж и переехала максимально далеко от нас, в другой город. Я же была рада как можно больше времени проводить вне дома, в любом другом месте. Лишь бы не видеть мать с отчимом.

Работа в бистро казалась мне спасением. Как минимум сутки я чувствовала себя здесь человеком. Ну и собственные деньги стали приятным бонусом. Даже несмотря на то, что большую часть я отдавала отчиму, чтобы он хотя бы чуть-чуть поменьше меня доставал.

Погрузившись в бухгалтерию, я не сразу обратила внимание на какой-то шум, доносящийся с улицы. А потом прислушалась. Какой-то мужчина что-то кричал, звук его голоса становился всё громче и отчётливее до тех пор, пока я наконец не различила «Убивают, помогите!». Вздрогнула, когда в дверь бистро кто-то громко забарабанил. Да так, что стены затряслись.

Подошла ближе, чувствуя, как ускоряется от страха сердце. Сколько я здесь работала – ещё ни разу ничего подобного не случалось.

– Помогите! Кто-нибудь! Откройте дверь, убивают! – истошно орал мужской голос с той стороны.

Дрожащей рукой я приоткрыла штору и выглянула в окно, пытаясь рассмотреть хоть что-то в темноте улицы. На площадке перед нашим бистро горел один-единственный фонарь. Жилые дома находились далеко за разросшимся сквером. Возле двери я кое-как различила тёмный мужской силуэт, бившийся в истерике.

– Кто-нибудь, откройте, умоляю! – кричал мужик. – Иначе меня убьют, убьют!

Кажется, этому человеку и правда угрожала большая опасность. Он был не на шутку напуган.

Я не знала, от кого он убегал, от бандитов или уличной шпаны, но бросилась к двери и открыла её. Просто не могла поступить иначе.

Перепуганный до смерти мужчина ворвался в бистро. Его лицо было в крови, в глазах застыл ужас. Но за спасение он меня не поблагодарил. Вместо этого грубо оттолкнул с пути, я с размаху приземлилась на пятую точку, больно ударившись копчиком. Мужчина захлопнул за собой дверь и запер её на засов.

– Где телефон?! У тебя здесь есть телефон?! – заорал он охрипшим голосом, развернувшись, и стал угрожающе наступать на меня, распластанную на полу.

От страха я растерялась и начала заикаться сильнее обычного.

– Д-да, т-там, за… за… за…

– Ну? Где? Соображай быстрее! – Он навис надо мной, схватил за ворот блузки и с силой тряхнул, что у меня в голове зазвенело.

– За… за… за… – Я так и не могла выдавить из себя ответ.

Тут в дверь с той стороны снова ударили, заставив меня подпрыгнуть на месте. Потом ударили ещё. И ещё. Тот, кто это делал, не пытался стучать. Он просто ломал дверь.

Я отползла к стене и забилась в угол, превращаясь в комок из страха.

Есть такое выражение – ужас сковал. Я часто слышала его, но и подумать не могла, что такое случается в буквальном смысле. Не могла пошевелиться, дышала с трудом – настолько мною завладел испуг.

Дверь выломали вместе с косяком.

Мужик, который ещё минуту назад вопил на всю улицу, умоляя о помощи, сейчас мгновенно сориентировался. Схватил стул из-за ближайшего столика и набросился с ним на выломавшего дверь здорового парня. Тот с лёгкостью отбился и налетел на мужика с кулаками.

Драка была жёсткой. Но недолгой. Мужик быстро начал уступать. А парень бил его и бил. Кулаками. Ногами. Всем, что попадало под руку. Он вообще не был похож на человека. Скорее на робота. Или машину для убийств. Его глаза были устремлены исключительно на жертву и излучали ярость. Ледяную. Нечеловеческую.

А я всё сидела в своём углу и не могла пошевелить даже пальцем. Только зубы выбивали дробь. Не сомневалась – сейчас этот киборг-убийца закончит с мужиком, а потом примется за меня.

Вскоре бедный мужик перестал подавать признаки жизни.

И тогда, брезгливо пнув его обмякшее тело ногой, киборг распрямился, огляделся по сторонам и, конечно, заметил притаившуюся в углу маленькую девушку. То есть меня.