Глава 8

Каменная дорожка петляла, уводя всё дальше от гостиной и посторонних глаз и ушей, а я так и не придумала, с чего начать наш разговор на эту тему, чтобы не сильно в лоб вышло, поэтому по итогу решила начать с малого. Не успела. Дженгиз опередил, видимо, устав ждать, когда я заговорю первой.

— Так, значит, ты увлекаешься спортом? Всегда теннис? Или что-нибудь ещё? — поинтересовался он, догнав меня уже через пару метров, легко подстраиваясь под мой неспешный шаг.

— Не только теннис. Летом с друзьями играем ещё в волейбол на пляже, а зимой часто ходим на каток. А ты? Чем ты увлекаешься на досуге? Так понимаю, ты уже не учишься нигде, да? Работаешь?

По виду ему было лет двадцать пять, не больше. А ещё он был выше меня на целую голову, я едва макушкой ему до подбородка доходила. Светлая одежда удачно оттеняла его тёмную внешность, делая её более выразительной.

— Последние несколько лет я жил в Америке. Закончил Принстон. Теперь вот перенимаю дела в вашем регионе от брата. Работа в порту никогда не заканчивается. Отец тут редко бывает, в основном он предпочитает Карадениз. А у Исмаила скоро будет первенец, к родам они с женой хотят вернутся в Трабзон.

Незнакомые названия городов резанули слух, но я не стала переспрашивать и уточнять, где они находятся. Всё пыталась сообразить, как бы перейти к своей беде, а то и так затянула.

— Значит вернулся из Америки и сразу решил жениться?

На первой встречной.

Ответом мне стал долгий пристальный взгляд сверху-вниз с оттенком насмешки.

— Отец считает, так мне будет проще вести здесь дела. Сфера влияния двух наших семейств вместе практически не имеет конкуренции, благодаря этому браку будет нерушима, и всё такое, — пояснил, хоть и не сразу.

— Понятно, — протянула я задумчиво.

О чём-то таком я и сама догадывалась, если уж на то пошло. А ещё задумалась о том, что все дела после отца перенял Касьян. Собственно для этого мама и вышла за него замуж, чтобы соединить капитал Каминских и Царских, а затем приумножить его, с чем мужчина, кстати, прекрасно справлялся, и это устраивало не только маму, но и меня. Я единственный раз участвовала в этом всём, когда подписывала доверенность на его имя, чтобы он мог распоряжаться моей долей в бизнесе, не привлекая меня к нему, позволяя спокойно учиться дальше. Ежемесячных начислений мне тоже хватало с лихвой, чтобы мы с ним никак не пересекались по этому поводу. И вот интересно, что будут делать Караджа, если я так и не отзову свою доверенность, и дела им придётся вести не самим, а с Касьяном? Вряд ли они будут этому рады. Но сообщать о таком, естественно, я Дженгизу не стала. Оставлю это на тот случай, если по-хорошему договориться не получится. И вообще надо это всё полнее с самим Касьяном обсудить сперва. Мало ли, как там на самом деле. Так что вслух поинтересовалась я совсем о другом.

— А если мы с тобой не сойдёмся характерами?

— Вряд ли это имеет значение, — пожал плечами Дженгиз. — К тому же мне нравится эта твоя непосредственность. Ты забавная.

А вот это плохо. Мне совсем не хотелось нравиться ему. Не хватало ещё, чтоб он не из-за папиного приказа хотел на мне жениться, а сам по себе. Тогда точно договориться не получится.

— Если честно, я даже не надеялся, что мне настолько повезет. Ты гораздо лучше, чем я представлял, — продолжил добивать меня Дженгиз. — Красивая. Прямолинейная. Немного наивная. Чего мне ещё хотеть от жены? — притормозил, одарив меня внимательным взглядом, от которого стало совсем не по себе.

В итоге о том, что, помимо всего им перечисленного, было бы неплохо, чтобы жена тоже хотела мужа, я смолчала. Вместо этого сделала то, что он во мне оценил, прямолинейно спросила:

— А если я не хочу и не соглашусь на этот брак? Ты, конечно, красивый и всё такое, и наш союз наверняка, как ты и сказал, принесёт много выгоды обеим семьям, но, если честно, брак — это последнее в списке всех моих планов, которые я хочу воплотить в жизнь.