Глава 4

Ульяна

Чуть ранее утром…

Господи! Лежу, хлопаю глазами. Не понимаю, почему под кожей расплывается жар от прикосновения этого бородатого мужчины к моей голой груди.

Не сон! Не сон!

Эти слова набатом гремят в голове. Разворачиваюсь. Второй мужчина выглядит моложе. Светло-русые волосы, трехдневная щетина и безумно красивое лицо. Морщинки в уголках глаз выдают возраст за сорок.

Боже…

Неужели они…

И тут бородатый брюнет, которому я во сне (о Господи!) дрочила, убирает руку с моей груди. Я осторожно выползаю из порочного плена двух горячих и сексуальных мужских тел.

Встаю. Осматриваю себя. На бедрах что-то белое, засохшее. О нет…

Сперма? Мои ноги в мужской сперме?

Блондин резко переворачивается на другой бок. Обливаюсь потом, замираю. Хоть бы не проснулся, боже! Но он затихает. Грудь мужчины высоко вздымается.

В комнате стоит тяжелый аромат, в котором смешались запахи потных тел, порока и алкоголя.

Тихонечко беру платье, аккуратно натягиваю. Затем хватаю трусики, распахиваю дверь и бегу к лестнице. Может, удастся прокрасться незаметно и вызвать такси?

— Уля! — громкий голос Ирки вдребезги разбивает надежду на уход по-английски.

— Ира, доброе утро, — натягиваю улыбку на лицо, прячу трусы за спину.

— Хреново выглядишь, — она осматривает меня, — тебе в душ нужно.

— Да я поеду, наверное, — бормочу, — меня родители обыскались. Лучше вернуться…

— Нет, так не пойдет, — подруга тащит меня в спальню, распахивает дверь.

Направо! Нужно было идти направо! Блин, вот дурочка!

— Ты даже кровать не расстелила? — качает головой Ира. — Уль, так не пойдет. Иди в душ и приведи себя в порядок. Папка мой тут вернулся с отцом Катьки. Не ждала я его, блин… он-то наверняка в курсе, что мы опустошили его месячный запас Просекко, но у нас с ним договоренность, что я тусуюсь, не показывая последствий своих тусовок. А ты сейчас одно сплошное кричащее последствие. И тебе нужно переодеться… хм…

Повисает неловкая тишина. Дело в том, что Ира и Катя вполне себе форматные девчонки. То есть стройняшки почти модельной внешности. А я, кхм, мягко говоря, чуть крупнее.

И вряд ли у неё есть вещи моего размера.

— Пойду у папы возьму футболку. Пока иди в душ и приведи себя в порядок. Мы сегодня в клуб едем, не хватало еще, чтобы папка включил опять сурового родителя и посадил меня дома.

Отец Иры…

Отец Кати…

Это же не могли быть они? Я же не… боже, что я натворила?! Срочно нужно бежать!

Бегу в душ и быстро смываю с себя мужское семя. И терпкие ароматы. Как Ира не заметила, что от меня мужиками за километр разит, непонятно. Мне в любом случае очень повезло, так что…

Вытираюсь, затем просушиваю голову. Стараюсь выкинуть из головы ночное порочное приключение. Почему-то язык не поворачивается назвать это ошибкой. Мне ведь так сладко было!

Выхожу.

На кровати лежит черная футболка. Огромная! Натягиваю трусики, а поверх явно мужскую вещь. Она достает до середины бедра. И пахнет…

Несмотря на легкий аромат кондиционера для белья, все равно чувствуется запах мужского одеколона. И от него у меня сводит низ живота.

— Уля! Завтрак готов! — слышу вопли Ирки, надеваю тапочки, которые она принесла, и спускаюсь.

Кухня у них просто огромная! Я бывала тут не раз, так что убранство не шокирует. Катя сидит, держится за голову.

— Ты как? — хрипит.

— Нормально, — вру.

— Девочки! Моя фирменная яичница поставит вас на ноги! — Ирка выглядит свежей.

— У тебя нет похмелья? — стону, глядя на то, как подруга порхает по кухне.

— Это наследственное, у папки тоже нет, — смеется она.

— Ведьма! — выпаливаем с Катей в голос.

Ира смеется. Интересно, а где, собственно, ее отец? У меня уже нет сомнений, что мои ночные приключения — его рук дело.

И не только рук.

И не только его.

— Боже! — выстанываю помимо воли.

— Что такое? — Ира ставит передо мной тарелку с жареным беконом и яичницей.

Затем кружку с кофе. Я благодарно улыбаюсь. Надеюсь, мужчины проспят до момента, когда мы уедем. Потому что я не смогу им в глаза смотреть! Это ужас! Позорище просто!

— Ну так как будем мудака твоего наказывать? — глаза Ирки аж сияют в предвкушении. — Я хочу, чтобы он страдал!

— По-моему, ты хочешь этого больше меня, — смеюсь.

— Естественно! Ты такая классная! Он должен в ногах у тебя ползать, Уля! — объявляет она и отправляет в рот румяный кусок бекона.

— Давай подумаем об этом потом, — криво улыбаюсь.

Мне стыдно! Я такое с ее отцом творила, божечки! Но, как назло, мысли раз за разом возвращаются к горячей ночи и тем восхитительным оргазмам, которые я испытала.

— Не потом, — подает голос Катя, — сегодня поедем шопиться и сделаем из тебя еще большую красотку! Потом ночью в клубе подцепим классных мальчиков и выложим тааакие сториз, закачаешься!

Не успеваю и рта открыть, как со стороны двери раздается глубокий низкий баритон, от которого бабочки в животе начинают неистово порхать.

— И куда это вы собрались, юные алкоголички? — в дверном проеме появляется высоченный накачанный мужчина с густой темной бородой.

На нем спортивные штаны низкой посадки и просторная футболка. Такая же, как моя, только серая. Стараюсь слиться со столешницей.

— Пап, доброе утро, — Ира спрыгивает с барного стула и бежит к отцу.

Чмокает его в небритую щеку. Кровь отливает от лица. Ведь тут на кухню заходит и второй мой ночной любовник.

— Пап, — закатывает глаза Катя, — ты тоже тут…

— Как видишь, — блондин сурово смотрит на дочь.

Может, пронесет и они забыли? Ведь тоже были пьяные! Мало ли что привиделось, правда? Сглатываю.

— Пап, у нас был повод! Уле изменил ее парень! — тараторит Ирка. — Это серьезно!

— Уле? — выгибает бровь Горский, затем бросает на меня такой горячий взгляд, от которого мое сердце отправляется прямиком в нокаут.

Я во все глаза смотрю на Всеволода Горского. В горло словно песка насыпали. Кажется, мне конец…