Глава 1. Она умирает

— Майя Ефимовна, вы пришли без сопровождения родственников? — спросил врач, поправляя медицинскую карту на столе.

Майя растерянно нахмурилась. Неужели для получения результатов обследования требуется присутствие кого-то ещё?

В её голове мелькнула горькая усмешка.

И какие родственники у неё остались? О ком спрашивает этот человек в белом халате?

Мать умерла при родах, подарив ей жизнь ценой своей собственной. Отец всегда видел в ней лишь инструмент для извлечения выгоды — источник денег и ничего больше. Брат и вовсе возложил вину за смерть матери на её хрупкие плечи, ненавидя каждый день её существования.

А муж... муж достался ей обманом.

Если бы не слова доктора, она бы, пожалуй, и не вспомнила, что такое настоящая семья.

После мучительной паузы Майя отрицательно покачала головой:

— Я одна.

Врач сокрушённо вздохнул, поправив очки на переносице. В его глазах читалось неприкрытое сожаление, а в голосе — плохо скрываемая беспомощность. Он протянул ей стопку документов с результатами анализов.

— Результаты готовы. У вас рак желудка в последней стадии.

Очевидно, он испытывал искреннее сочувствие к этой молодой женщине с неизлечимым диагнозом — каждое его слово и движение были пронизаны осторожностью.

Майя на мгновение перестала дышать. Дрожащими пальцами она взяла медицинское заключение и напряжённо всматривалась в различные показатели. Хоть она и не имела медицинского образования, даже ей было понятно, насколько серьёзно поражён её желудок.

Где-то в глубине души она предчувствовала диагноз ещё во время гастроскопии, просто не решалась признаться себе в этом, отгоняя дурные мысли.

Врач указывал на снимки, подробно комментируя каждый симптом, но Майя, погружённая в оцепенение, воспринимала лишь обрывки фраз. Из потока информации она уловила самое главное: времени у неё осталось катастрофически мало, и нужно немедленно ложиться в больницу на химиотерапию.

Сколько живут с раком желудка на последней стадии?

Майя знала ответ лучше многих — её дедушка мучился целых два года, прежде чем болезнь окончательно забрала его.

— Майя Ефимовна, мы настоятельно рекомендуем вам как можно скорее начать лечение в стационаре, — доброжелательно, но настойчиво предложил врач.

— А если я лягу в больницу... я выздоровею? — спросила Майя охрипшим голосом. Её лицо застыло, словно фарфоровая маска; казалось, она разговаривает сама с собой.

Доктор промолчал, лишь беспомощно покачав головой.

«Тогда не стоит и начинать», — решила Майя. Пересохшими губами она провела по губам, поднялась и аккуратно сложила все документы в сумку.

— Спасибо, — еле слышно произнесла она и покинула кабинет.

Выйдя из больницы, она попала под дождь. Мелкие капли смешивались с порывами пронизывающего холодного ветра, который словно острыми лезвиями резал открытые участки кожи.

Майя достала из сумки зонт и раскрыла его, но даже он не спасал от пронизывающего холода.

Хотя март нельзя было назвать по-настоящему зимним месяцем, Майю буквально пробирало до костей. Холод, казалось, проник в самую кровь, циркулируя по телу и добираясь до каждого органа.

Пальцы покраснели от холода. Одной рукой она крепко сжимала ручку зонта, а вторую сжала в кулак и спрятала в карман пальто, но всё равно не могла согреться.

Майя брела бесцельно по улицам. Машинально она покрутила обручальное кольцо на безымянном пальце и подняла глаза к небу, затянутому тяжёлыми свинцовыми тучами. Погода в Розовске менялась стремительно — не успела она опомниться, как наступила весна.

Время года, символизирующее возрождение и начало новой жизни для всего мира, для неё стало началом конца.

Горькая ирония судьбы.

Остановившись у обочины, Майя подняла руку, чтобы остановить такси. Когда машина подъехала, она медленно сложила зонт и забралась на заднее сиденье.

— Куда едем? — спросил водитель, обернувшись.

— Жилой комплекс «Полумир», район C, — ответила Майя, глядя в пол.

Проехав небольшое расстояние, она не удержалась и снова достала из сумки заключение врача, вглядываясь в снимки.

На них её желудок выглядел деформированным и уродливым, и трудно было поверить, что это часть её тела.

Рак желудка развился от голода и изнурения. За четыре года брака с Альдаром она отчаянно старалась угодить мужу, готовя блюда по его вкусу. Она надеялась, что, вернувшись домой и увидев накрытый стол, он если и не полюбит её, то хотя бы проявит капельку благодарности и станет немного мягче в общении.

Но Альдар категорически отказывался разделять с ней трапезу. Однако она не унывала и продолжала каждый день готовить, отправляла сообщения и преданно ждала его возвращения. В итоге, вместо любви мужа, она дождалась смертельной болезни.

Слёзы, которые она так долго сдерживала, беззвучно потекли по щекам. Майя глубоко вздохнула, сжимая края сумки. Ей казалось, что она закалилась достаточно, чтобы противостоять любым жизненным испытаниям.

Но сегодня вся её напускная сила рухнула, словно карточный домик. Желудок мучительно сжимался, вызывая волны невыносимой боли. Майя съёжилась на сиденье, дрожа всем телом, а сквозь стиснутые зубы прорывались тихие стоны.

Водитель, услышав всхлипывания, поднял глаза и посмотрел в зеркало заднего вида. Он увидел, как молодая женщина сгорбилась, её хрупкие плечи содрогались от рыданий. Казалось, она вытягивала весь воздух из салона — никогда ещё он не видел такого безнадёжного, раздирающего душу плача.

— Девушка, что случилось? Расстались с любимым или проблемы на работе? — участливо спросил он.

Не получив ответа, он продолжил, пытаясь как-то поддержать незнакомку:

— Знаете, нет такой беды, которую нельзя пережить. Смотрите проще на вещи. Слезами горю не поможешь. Отдохните, выспитесь, а завтра с восходом солнца начнётся новый день.

Майя подняла голову, её губы изогнулись в горькой улыбке:

— Спасибо вам.

Она не ожидала, что после страшного диагноза первым, кто её утешит, окажется совершенно незнакомый человек.

Водитель понимающе улыбнулся и продолжил молча вести машину. Добравшись до «Полумира», он припарковался на временной стоянке.

Поездка заняла тридцать минут, счётчик показывал триста рублей. Расплатившись, Майя вышла из машины и, разорвав медицинское заключение на мелкие клочки, выбросила их в ближайшую урну.

Порыв холодного ветра заставил её вздрогнуть. Майя вытерла засохшие на щеках слёзы и словно по щелчку переключателя вновь превратилась в ту спокойную и невозмутимую женщину, которой казалась окружающим.

Только покрасневшие глаза и бескровное, словно восковое лицо выдавали её истинное состояние.