Глава 4

Тося

— Видели! Туда вон побежала, — слышу, когда мое сердечко почти останавливается, — в сторону метро.

И тут же начинает биться быстро-быстро. Боже мой! Не сдали…

— Точно? — в голосе генерального сомнение.

— Да. Ее сложно не заметить, — усмехается шатен.

— Спасибо, мужики.

Лишь когда мы трогаемся с места, я сажусь и выдыхаю с облегчением. Спиной прижимаюсь к спинке сиденья. Закрываю лицо руками. Понимаю, что кончики пальцев дрожат.

— Во что ты вляпалась? — слышу голос спереди. — Кто это был вообще?

Поджимаю губы. Молчу. Брюнет пристально смотрит на меня в зеркало заднего вида.

— Почему без сумки и куртки? — продолжает задавать вопросы. — Что они тебе сделали? Может, лучше в полицию поедем?

— Отвезите меня домой, — прошу.

— В травмпункт надо. Потом в полицию.

— Я не ранена, отвезите меня домой! — говорю уже настойчивее. — Пожалуйста! Не надо полиции!

— Ты сперла что-нибудь? — шатен подает голос. — Тебя поэтому с охраной ищут?

Я? Украла?

— Ничего я не брала, — бормочу, — мне нужно домой…

Я без телефона, на улице уже часов десять. Мама точно сходит с ума. Она вызовет полицию. Если уже этого не сделала.

— Ладно. Черт с тобой. Адрес говори, — фыркает брюнет.

Называю улицу, дом и подъезд. Шатен включает музыку, откидывается на сиденье.

А я сжимаю ткань юбки пальцами. Все еще не могу прийти в себя.

До меня доходит, что из лап одного похотливого козла я попала к двум другим мужикам.

И неизвестно, домой меня везут или куда-нибудь в лес…

— Как тебя зовут? — шатен просовывается между сиденьями, с ухмылкой меня осматривает. — Необычная ты такая…

Молчу.

Боже, не говорите со мной! Не обращайтесь!

— Я заплачу, — тихо говорю, губы облизываю, — за бензин и…

— Боже, — раздраженно стонет брюнет, — откуда ты такая взялась-то?

Дальше диалог не клеится.

— Приехали, — спустя минут десять мы сворачиваем к моему дому.

Машина подъезжает к нужному подъезду. Брюнет глушит мотор.

— Спасибо, — вылезаю из машины и припускаю к двери.

Набираю номер квартиры дрожащими пальцами. Так страшно! Все мои самые жуткие кошмары ожили этим вечером!

Домофон пикает.

А внедорожник все еще стоит. Резко разворачиваюсь и встречаюсь взглядом с брюнетом. Он курит в открытое окно и глядит на меня. Пристально. Изучающе.

По коже бегут липкие мурашки.

Распахиваю дверь, слышу сзади рев мотора.

Уехали, ну, слава богу. Поднимаюсь на пятый этаж, в нашу с мамой квартиру.

Мы живем вдвоем, папа умер, когда мне было десять. Спустя три года мама снова вышла замуж.

Отчим был хорошим и добрым. А еще у него было два сына. Олег и Егор. Олег старше меня на одиннадцать лет, а Егор на десять.

Но у нас так и не вышло стать нормальной семьей. Отчим с мамой начали ругаться спустя два года после свадьбы. А сводные братья особо меня не любили.

Мы жили в разных частях особняка, а когда мне стукнуло четырнадцать, они и вовсе покинули отчий дом. Два года мама и отчим пытались что-то склеить. А потом мы уехали.

Мама сказала — не сошлись характерами.

Но там что-то другое. Помню, как она больше года плакала каждую ночь. Он звонил, писал. Но мама потом и вовсе сменила номер телефона.

Дверь открыта. Мама всегда так делает, если я забываю ключи и звоню в домофон.

— Тося! — бросается мне на шею, как только я переступаю порог квартиры. — Доченька, где ты была? Я уже готова была звонить по больницам!

— Я… — не нахожусь с ответом сразу.

Мама очень переживала за меня, когда случилась беда. Защищала. А теперь… снова…

— Господи, что с тобой такое?! — она в ужасе осматривает мои рваные вещи. — Милая…

— Мам, я…

— Тось? — с кухни к нам выходит мужчина.

— Дядя Боря? — глазам своим не верю.

Отчим?! Точнее, бывший отчим. А они вообще бывают бывшими? Мысли появляются, цепляются друг за друга, путаются и испаряются.

— Тося, я…

— Все хорошо, мам, — направляюсь в свою комнату.

— Я пойду, — слышу шепот в коридоре, — ты звони, если что. И предложение мое в силе.

— У Тоси есть работа, Борь, — голос мамы необычайно нежный и спокойный.

Они помирились?

— Хорошо. Я поеду.

Звук поцелуя.

А мне безумно неловко. Мама заслужила счастье, а вынуждена возиться со мной.

После изнасилования она всю себя посвятила моей реабилитации. И хоть насильник мертв, выкарабкаться оказалось сложнее, чем я думала.

Год работы с психологом, а я все равно остолбенела сегодня.

— Тося, — мама толкает дверь, когда я скидываю с себя грязные вещи, — что случилось? Почему ты так задержалась?

Говорить или нет?

Разворачиваюсь. На щеках мамы пылает румянец. Губы припухли. Я не имею права лишать ее счастья.

— У вас все снова… закрутилось? — тихо спрашиваю.

— Не уходи от темы, Антонина, — строго говорит.

Антониной она называет меня, когда злится.

— Я задержалась и чуть под машину не попала, — говорю часть правды.

— Тося, ты лжешь, — вздыхает она, садится на мою постель.

Ничего от мамы не скрыть!

— Мой генеральный, — тихо произношу, — домогался меня…

— ЧТО?! — она вскакивает. — Милая! Господи! Что он сделал?!

— Ничего. Я вырвалась.

Лишь сейчас, в маминых объятиях я чувствую себя в безопасности. Неужели моя жизнь никогда не станет нормальной? Ну за что?!

Всхлипываю.

— Я убежала… забыла там вещи. И сумочку… и… — всхлипываю.

— Милая моя… нужно подать на него в суд за домогательства!

— Нет! — выпаливаю. — Не надо… забыть хочу. И все.

— Тось… слушай…

— Ммм?

— Давай так. Сейчас ты покушаешь, мы с тобой глянем фильм. А завтра утром я сама заберу твои вещи из этого клятого офиса. Ты только дома заявление на увольнение напиши.

— Но где же мне работать…

— Слушай, я кое-что рассказала Боре. Не злись только. Он очень переживает за тебя.

— Ты рассказала ему… что меня… — в ужасе отпихиваю маму, — зачем?!

— Нет. Всего я не говорила, — мама грустно опускает глаза, теребит низ домашнего свитера, — но упомянула, что тебе тяжело с мужчинами.

— Ох… — хватаюсь за голову, плюхаюсь на кровать, — ну зачем, мама?! Теперь все знают, что я дефективная…

— Он так не думает! — восклицает она, садится рядом. — У него есть предложение, Тось. Хорошее. Я отказалась, думая, что у тебя все хорошо в этом офисе. Но если все так, то лучше согласиться.

— Какое предложение? — бесцветно спрашиваю.

— Его сыновья сейчас руководят большим холдингом. И одному из них нужна личная помощница. Ты же помнишь Егора и Олега? Вы особо не общались, но они относились к тебе как к младшей сестренке.

Признаться, я плохо помню братьев.

— Если согласишься, Боря поговорит с ними, и тебя возьмут. Они никому не дадут тебя в обиду.

— Они тоже в курсе моих проблем?

— Нет, конечно! Тось, мы с Борей…

— Все хорошо, мамуль.

Мне не хочется…

— Ну, что скажешь? Без твоего согласия я ему звонить не буду, — мягко произносит мама, гладит меня по руке.

Признаться, я хочу просто лечь и лежать. Никого не видеть и не слышать. Я не верю никому, кроме мамы. И ставшей мне подругой Камиллы с прошлого места работы, но она сейчас в декрете…

Мы порой переписываемся.

Соблазн замкнуться в себе слишком велик. Но если я так сделаю, то проиграю.

Нужно попробовать…

— Хорошо… я согласна.